— Нет, они не такие. Во всяком случае, не похожи на тех, которых ты видел в Баальбеке.

— Я понятия не имел, что вы знаете о моей встрече с афритами. А как вы догадались, что я подумал про них? Вы что, читаете мои мысли?

— Нет-нет, просто твои мысли очень ясно отразились на твоем лице. Ты же не забыл, что Мастер подробно рассказывал мне о твоем обучении? А я знаю, что первая встреча с афритами способна произвести сильнейшее впечатление на любого. Как бы то ни было, но мои индивидуумы оказались куда лучше твоих афритов. Все африты беспросветно глупы, но мои по крайней мере слушались приказов.

— Кто они такие? Люди? Духи? Или то и другое одновременно? — поинтересовался я.

— Моих зовут гулиим.

— Название кажется мне знакомым, но не могу с уверенностью сказать, что оно значит.

— Молодец, очень верное наблюдение! Я рад, что ты умеешь сопоставлять подобные вещи. Гулиим — это наполовину люди, наполовину животные; само название — производное от голема и гхула[5]. Смешанная раса. Сделаны они из глины и прочих земных материалов, чем похожи на нас с тобой, однако по ряду физических показателей отличаются и от людей, и от животных. К примеру, рождаются они сразу взрослыми. Еще они очень чувствительны к свету и потому работают только по ночам, что не мешает им быть прекрасными инженерами.

— Где вы находите своих гулиим? — спросил я.

— Делаю их сам, — ответил Рабби Мордехай.

— Серьезно? Так они что, машины? Вроде роботов?

— Выглядят они совсем как ты и я — руки, ноги, глаза и так далее. Ничего общего с механизмами. Повстречайся ты с ними на улице, наверняка примешь за обычных людей.

Потрясенный услышанным, я наклонился к Рабби. Этот человек творит, как Бог! Неужели такое возможно?

— Так вы действительно создаете живых, дышащих, мыслящих существ? Африты, с которыми я встречался, были всего лишь духами. Они приходили в наш мир волею заклинаний. Но то, о чем говорите вы… это же совсем иной уровень творения.

— Когда улемы (и некоторые каббалисты) достигают священного уровня Кадаш Дарайя, они обретают способность создавать жизнь. Настоящую жизнь. Создания их функционируют как обычные человеческие существа, однако отличаются от них по трем параметрам. У них нет души, у них нет физического сердца, которое перекачивало бы кровь, и у них нет человеческого мозга. К тому же сама сущность их приходит из иного измерения, куда они и возвращаются по завершении определенной задачи. Собственно, для этой задачи их и создают. Творец сообщает им, что необходимо сделать, и они немедленно выполняют порученное. Я, например, создал четырех гулиим, чтобы построить дома, и они справились с этой задачей за одну ночь.

— А как вы их создаете?

— Каждого из гулиим я создаю отдельно. Для каждого я приношу по семь листков бумаги, на которых пишу особый код. Кроме того, со мной всегда моя трость. Затем я беру почву, землю или глину и лью на нее воду, пока она не размягчится. Как только смесь достигает нужной консистенции, я скатываю ее в шар. В это время я гашу почти все огни, оставляя одну-единственную свечу или маленькую лампу, и отхожу на несколько шагов назад. Затем я читаю текст, который должен побудить шар совершить следующий шаг — превратиться в продолговатую фигуру чуть больше метра высотой и быть готовой меняться по моим указаниям. Далее я беру трость, подхожу к фигуре с другой стороны, погружаю в нее трость и вытягиваю ее. Я приказываю фигуре воспроизвести человеческую форму, и фигура становится статуей — безжизненной, но в точности копирующей человека. Затем я беру семь листков бумаги: два кладу в глаза, два — в уши, один в рот и один на грудь, поверх сердца. Седьмой я сворачиваю в трубку, подхожу к статуе с другой стороны и бросаю в нее свернутый листок. Падает он всегда либо на нос, либо между ступней — и то, и другое как нельзя лучше подходит для моих целей. Статуя начинает двигаться и пытается встать. Тут я разворачиваюсь и на несколько минут покидаю комнату, чтобы не видеть, как статуя оживает. Как сказано в «Книге Рамадош», кодекс улемов запрещает наблюдать за фактической трансформацией. Я стою за дверью комнаты, пока не услышу доносящиеся изнутри звуки — так я узнаю, что превращение завершено. Я возвращаюсь в комнату, приветствую только что сотворенное существо, даю ему одежду и вынимаю листки бумаги, чтобы сохранить их до той поры, когда мне понадобится раз-воплотить существо и вернуть его сущность в иное измерение.

— Вы делаете это после того, как они справляются с работой.

— Именно, поскольку гулиим создают для выполнения определенной задачи. Как только с заданием покончено, я прошу их лечь на пол, рядком, после чего возвращаю листы с кодом на первоначальные места и лью воду на гулиим. Их тела исчезают: на полу остается кучка земли, а сущность возвращается в тот мир, откуда она пришла.

— И они всегда уходят так беспрекословно? — поинтересовался я.

— Нет. Если работа растягивается на некоторое время, у них развивается нечто вроде личности. Им кажется, будто они люди. Такие гулиим не хотят уходить из нашего измерения. Оставлять их здесь нельзя — это было бы жестоко и бесчеловечно, однако гулиим пускаются на разные хитрости, чтобы только остаться. Улему или каббалисту приходится быть еще хитрее и погрузить свои творения в глубокий сон. Далее мы кладем листки бумаги на прежние места и поджигаем их. Тело начинает тлеть. Тогда мы льем воду на гулиим, и они исчезают.

— Потрясающе, — заметил я. — Мне бы хотелось понаблюдать за процедурой, хотя некоторые ее моменты, должен признать, заставляют поежиться. Одна только мысль о том, как это создание пытается встать на ноги, да еще в темной комнате… Впрочем, я все равно не отказался бы посмотреть.

— Ты сможешь не только посмотреть. В свое время ты узнаешь все тонкости процесса, включая специальные коды и тексты, которые следует проговаривать, — пообещал Рабби Мордехай.

— Вы расскажете мне, как создавать жизнь? Это правда? — спросил я, не в силах поверить услышанному.

— Почему бы нет? Как только ты станешь посвященным, тебе будут открыты многие тайны. Мысли широко, мой мальчик! Живи так, будто тебе доступно все! Развивайся! Я, во всяком случае, очень на это надеюсь… Но вернемся к нашей истории. Так вот, мои послушные гулиим с успехом выстроили за ночь все десять домов.

— И что потом?

— На следующее утро, спозаранку, я пришел, чтобы осмотреть дома, и первым делом убрал то гигантское одеяло, которое прикрывало местность.

— И что это было? Мы же говорим не о настоящем одеяле, правда?

— Нет, это огромная плазменная завеса, окутавшая весь район покровом невидимости. «Одеяло» — всего лишь имя, которое мы используем для простоты и удобства. В общем, кто-то успел заметить дома и проинформировал милицию, которая тут же поспешила на место. К счастью, их капитан, Сергей, был моим старым другом.

— Что это такое? — с удивлением спросил он. Сергей прекрасно знал, что еще вчера никаких домов здесь и в помине не было.

— Просто дома, — ответил я.

— Это я и сам вижу. Но откуда они взялись? Как вам удалось занять землю и построить на ней дома? И что там насчет разрешения на строительство? Не думаю, чтобы оно у вас было. Вы не сможете владеть этой собственностью — у вас просто нет прав на нее.

— Сергей, друг мой, ты задаешь слишком много вопросов. Помнишь то время, когда твоя жена лежала при смерти и доктора ни чем не могли ей помочь? Кто тогда спас ей жизнь?

— Конечно, помню. Это были вы, Рабби Мордехай, — ответил Сергей. — Разве я могу забыть об этом? Как и моя жена — она неустанно восхваляет ваше имя.

— И что, ты о чем-нибудь спрашивал меня в тот день? Нет, тебе было достаточно того, что она выздоровела. В любом случае, начни ты задавать вопросы, я бы все равно не смог на них ответить.

— Вы просто прикоснулись к ней, и она поднялась, — заметил Сергей. — Для меня это было похоже на чудо, и я не хотел вам мешать…