Подсознание призывало вернуться, но больше возвращаться было некуда. Стена стала ощутимой. Взглядом, окинув комнату в поисках двери - пусто. Панический страх приближающейся опасности неумолимо нарастал в моём сердце.

- Ссспа..ссиии! - донёсся протяжный зов, эхом разносясь по всей башне.

- Что?.. - вздрагивая от неожиданности.

- Спаси меня!!! - закричал искаженный голос, бившийся в агонии желая высвободиться. От ужаса, как плющ разрастающегося в моём сердце, я попятилась к стене. Оступившись, с грохотом упав на землю.

- Нн...нет... - дрожа от страха.

- СПАСИ!!! - постепенно затихая, - Спаси! спаси.... - а вскоре и вовсе исчезая. В глазах помутнело...

- Джун проснись! - еле слышно раздался рядом знакомый голос. Открыв глаза, слева от меня сидел брат. Он был встревожен, крепко держа меня за плечи.

- Что? Роб? - озадаченно оглядываясь по сторонам в надежде выяснить, что происходит.

- Ты снова кричала. Опять кошмар? - обеспокоенно спросил он. При лунном свете, я еле различала его лицо, но его глаза я видела отчетливо. Они, как прежде, успокаивали своим небесно-голубым цветом.

- Кошмар? Да... думаю, это действительно, можно было назвать кошмаром. - смотря в его глаза. Остатки сна постепенно растворялись в моей реальности, теряя последние нити своего содержания.

- Что тебе снилось?

- Не помню... - остатки сна исчезли.

- Ладно, раз ты пришла в себя, я пойду. А ты попробуй заснуть. Хорошо?

- Постараюсь... - растерянно выговорив. Не желая беспокоить брата.

Отпустив мои плечи, он направился к двери. В этот же миг, едва ощутимый холод, скользнул от плеч по рукам. Покинув комнату, брат тихо закрыл дверь с обратной стороны.

На часах полчетвертого. Еще слишком рано, но и сна больше ни в одном глазу. Повернувшись лицом к окну, резкий укол боли пробил левое колено. - Ау! Больно... - прошипев, отгибая край одеяла. На правом колене зияло чернеющее пятно. "Синяк?" Удивившись, не понимая, откуда он взялся. Бросив бессмысленные размышления и сильнее укутавшись в одеяло, я закрыла глаза, в поисках своего пропавшего сна.

Ничего не вышло. Я не могла вспомнить, как ни старалась. И полвосьмого, наконец, выбралась из-под одеяла.

За окном послышался дробящий звук по крыше. Град. Пару минут назад за окном ярко сияло утреннее солнце, а теперь небо затянуло густыми тучами, осыпая город ледяными осколками. Казалось, ледяной дождь желает ворваться в комнату, стараясь пробить себе путь сквозь стекло.

Через час в школу, но из-за недосыпа совсем не хочется. С уже привычными синяками под глазами, я походила на панду. В последнее время, они стали моей неотъемлемой частью. Одно хорошо, они отлично вписывались под цвет моих сине-зелёных глаз. Наконец, добравшись до шкафа, достав с верхней полки форму, я второпях натянула её. "Уже без десяти" - подумав, поглядывая на часы, быстрым шагом пробираясь в ванную.

"Когда я в последний раз высыпалась?" - умывая лицо холодной водой. Опустив голову вниз, с лица стекали, едва ощутимые, холодные капли, падая в центр раковины и скатываясь вниз. Закрыв глаза на пару секунд, и пытаясь сбить с себя остатки сна, ничего не вышло. Подняв взгляд, я с ужасом отпрянула от зеркала, упершись лопатками в каменную стену. Спину обдало холодом, по телу пробежала мелкая дрожь. Это было следствием моего страха. Ведь в зеркале оказалось пусто.

Сердце бешено колотилось. Тяжело дыша, я зажмурила глаза, мотнув головой, открыв, наваждение исчезло. Отражение вернулось, и зеркало стало прежним, стоя напротив и послушно выполняя каждое действие.

Едва успокоившись и пересилив себя, я коснулась зеркала, подойдя к нему. Холодное. А больше ничего. Обычное стекло. Убрав пальцы, на его поверхности остались легкие разводы.

Не желая больше оставаться там, в одиночестве, я направилась вниз. Мне всё ещё было нужно зеркало, эта причина заставила остановиться в коридоре. Перед входом в кухню висело старое зеркало в полный рост, именно им я и собиралась воспользоваться в данный момент. По краям залепленное наклейками и вырезками из журналов. Я бы назвала его "Ретро". Ну, по крайней мере, оно не пугало меня, а в каком-то смысле даже вселяло уверенность. Вот два пингвина из детского журнала, что покупала нам мама. Она говорила, что мы с Робом похожи на них, поэтому прилепила их сюда, сказав, что так мы всегда будем оставаться у неё на виду. А слева наше прошлогоднее фото. Тогда мы отправились за город. Была зима. Выпало очень много снега, и мы решили сфотографироваться. Я никогда раньше не видела столько снега.

Пробежавшись взглядом по всей окружности, я устремила его в центр. Белые, с едва заметными серыми прядями, волосы, напомнили мне ту зиму. Такой цвет волос в семье лишь у меня, в сочетании со светлой кожей. Этот цвет волос мне никогда не нравился. Я называю его цветом "грязного снега". Закончив лицезреть себя в зеркале, и вспомнив, наконец, что мои волосы до сих пор растрепаны, я принялась расчёсывать их. Сделать это с катастрофически длинными, достающими практически до пола волосами, было особенно сложно. Из-за моих мучений мама каждый раз предлагает мне состричь их, но я отказываюсь. Наконец справившись, заплетя тугой колосок, я облегчённо вздохнула.

- Ты уже закончила? - послышался мамин голос с кухни.

Все то время, что я нещадно трудилась, заплетая волосы, мама уже готовила завтрак.

- Да закончила. - проговаривая, входя в кухню. Мама гремела посудой, в то время как на плите пеклись оладьи. За столом уже сидел папа, ожидая завтрак. Он мелкими глотками втягивал кофе, а его подбородок едва подрагивал.

- Анна мне скоро уходить...

- Я знаю Джон. Уже почти готово. - сладким голосом пролепетала мама. Резким движением, скидывая четыре оладьи на тарелку и подавая Джону.

Сделав это с легкой неуклюжестью, она налила тесто, на раскаленную сковороду, готовя новую порцию. Потянувшись к полке за тарелками, низкий рост не позволял достать их.

- Мам я достану. - решив помочь, поднимаясь со стула. Вытащив три тарелки красного цвета, и поставив их на стол.

- Спасибо, Джун. - с мягкой улыбкой проговорила женщина, переворачивая оладьи. Её белокурые волосы вились и лезли прямо в лицо, мешая готовить, поэтому она, завязала их в хвостик.

Моя мама домохозяйка вот уже семнадцать лет. С рождения моего старшего брата, она проработала три года, а после того как родилась я, уволилась. Решив полностью посвятить себя семье.

Сев на место, папа встал, положив газету.

- Ты уже уходишь? - заметив движение боковым зрением.

- Да. Уже пора.

Подойдя к Джону и потрепав его по чёрным волосам, мама поцеловала его в щеку с громким звуком "чмок". На место папы громко плюхнулся мой брат, откидываясь на головку стула, накрывая лицо газетой.

- Ты в порядке? - обеспокоенно поинтересовавшись.

- Ага. - пробубнил он через слой бумаги.

- Чего тогда закрылся?

- Не выспался.

- Это из-за меня... извини. - чувствуя свою вину.

- Не извиняйся. Если бы я не разбудил тебя, ты бы продолжала кричать. И чего лицо скорчила? - поднимая голову - Ты ведь тоже не выспалась.

- С четырех заснуть не могла... - с досадой высказав, наливая себе стакан воды.

Грохочущий звук за окном неожиданно прекратился. Оставив на наружном подоконнике кучу ледяных шариков. Сквозь черные тучи, наконец, пробралось тусклое солнце. И его лучи упали на нас пытаясь согреть.

- Кстати, мы ведь сегодня хотели собраться все вместе вечером и отпраздновать. Вы не забыли? - спросил папа, вспомнив это уже в дверях. Лучше бы он не вспоминал.

- А её не хотите спросить? Это все же её день рождение, и праздновать его или нет, решать не нам. - с нескрываемым недовольством проговорил Роб, смотря, что-то в телефоне.

- Я не хочу праздновать. - негромко ответив, прекрасно зная, что мне устроят нагоняй.

- Но Джун, прошло уже две недели как тебе исполнилось семнадцать. Мы только хотели поднять тебе настроение. - озадачено проговорила мама, умоляюще сложив ладони перед собой.