Я резко выдохнул от неожиданности, когда опустился на его бёдра, не ощущая его внутри. Мужчина ничего не сказал, и я торопливо вернул всё на место. На сей раз его плоть вошла легко и свободно, лишь ласково потеревшись о мои внутренние стенки. Это, пожалуй, было даже приятно. Теперь уже я двигался размеренно, вспомнив, зачем оказался здесь. Вот теперь мне захотелось прикоснуться к себе, но я не был уверен, что это понравится ему, а просить разрешения было бы унизительным.

- Потрогай себя, - услышал я и не стал даже думать о том, как он угадал моё желание. Просто с силой сдавил основание члена и принялся яростно натирать, стараясь попадать в такт с движениями собственных бёдер.

А потом представил себя со стороны и вновь залился краской. И именно в этот миг я не выдержал. Пах взорвался наслаждением, мышцы сжались, сдавливая его плоть внутри меня. Следом сжались его пальцы, оказавшиеся на моих бёдрах, и я почувствовал, как его семя заполняет меня. Забыв, что передо мной незнакомый мужчина, я бессильно рухнул ему на грудь. Откатиться в сторону не было сил, да и не хватило бы места. Тяжело дыша, я прижимался щекой к его телу сквозь грубую ткань мешка, а его рука проскользнула по моему плечу и исчезла.

- Как мне тебя называть? – спросил он.

Я замешкался, всё ещё не желая открывать, кто я.

- Риа, - сказал я наконец.

- Риа… - повторил он, будто перекатывая звуки на языке. – Имя такое же красивое, как и ты сам.

- А тебя? – он ответил не сразу. Тоже не хотел открываться? Наверняка.

- Дан, - сказал он, наконец, и замолк, не мешая мне отлёживаться и приводить в порядок дыхание. – Ты придёшь ещё, Риа? – спросил он после паузы.

«Будто у меня есть выбор», - хотел было я съязвить, но удержался, вспомнив предупреждение коменданта.

- Приду, - сказал я и, сев, стал шарить по полу в поисках одежды.

Он не помогал мне. Минутное единение исчезало, уступая место странному осадку. Мне было противно? Тошно, как я ожидал? Я бы не сказал. Телом владела сладкая нега, и где-то под сердцем шевелился червячок, который просил ещё. И именно поэтому в неожиданно пустой голове никак не укладывалась мысль: я только что отдался незнакомому мужчине за пару подачек от кровососов.

ГЛАВА 5. Сокол и голубка

Письмо я писал в какой-то странной прострации. Нужные слова всё время вылетали из головы, а в мозгу откуда-то появлялись образы мускулистой мужской груди и сухих рук с длинными пальцами. Я бы мог сказать, что это было наваждение, вызванное неприятием того, что произошло, но… Руки представлять было приятно. Они порхали по моему телу, задевая то одно чувствительное место, то другое… В конце концов, я кое-как накарябал несколько строк и отдал их коменданту.

- Дорогие дядя и… дядя, - озвучил он и поднял на меня удивлённый взгляд. Я лишь пожал плечами. – Не беспокойтесь о том, что я опаздываю на Солнцеворот. Со мной всё хорошо. Меня задержала встреча с друзьями. Мы тут… - комендант издал неразборчивое хрюканье. – Пьём кислое пиво из железных мисок. По домам пока не собираемся. Всего хорошего, Риа».

Комендант посмотрел на меня. Я на него.

- Не хочу, чтобы за меня волновались, - пояснил я.

Во взгляде коменданта промелькнула усмешка.

- Маменькин сынок… Как и все эльфы.

- Дяденькин племянник, - поправил я. – Могу я сам отправить письмо?

Вместо ответа комендант встал и подошёл к двери. Перекинулся парой фраз с охраной. Два крупных вампира вошли в кабинет, взяли меня за плечи и поволокли прочь. Тащили меня вовсе не в ту сторону, куда обычно, и через пару минут я увидел перед собой голубятню. Мне в руку впихнули моё же письмо и подтолкнули между лопаток.

- Давай.

Я подошёл ближе к клеткам и заглянул внутрь. Белоснежная голубка смотрела на меня со странным разочарованием. Не обращая внимания на изумление охранников, я защёлкал языком. Голубка ответила мне на том же языке. Она не могла понять, что делает эльф среди кровососов. Я тоже. Но пришлось объяснить.

Мы, лунные, давно разучились слушать мир вокруг нас. Если бы не дядя Анхэ, таким же глухим был бы и я. Я продолжил щебетать, уговаривая птичку найти моих адресатов, и наконец получил согласие. Открыл клетку, и голубка тут же перешагнула на подставленное запястье. Я аккуратно привязал записку к её лапке и подбросил в воздух. Оборачиваясь к охране, я обнаружил, что улыбаюсь, представляя, что сделает с этим осиным гнездом дядя Вельд. Ну, если, конечно, вообще придёт.

***

Остаток недели прошёл без приключений. Шина и правда хорошо охраняли, так что он едва не начал зазнаваться, когда облапившему его заключённому охрана врезала дубинкой промеж ног. На меня тоже поглядывали с ненавистью и опаской. Я почти успокоился, решив, что принял верное решение: Шин был в безопасности, а я не только мог действовать спокойно, не думая о нём, но и пользовался уверенностью заключённых в том, что под охраной мы оба.

Только одно обстоятельство омрачало мой оптимизм. На шестой день после моей ночной отлучки из камеры меня подловил Вепрь. Было это в столовой, когда я выдавал ему его миску с едой, так что нам обоим пришлось обходиться словами.

- Что, эльфячья шлюшка, нашёл себе папика в охране?

Мои уши вспыхнули.

- Смотрю, ревнуешь? – вышло как-то и в самом деле по-шлюшьи, но слишком уж врасплох он меня застал.

- Моё слово верное, - Вепрь усмехнулся. – Мы с ребятами ещё обработаем твою дырку, так что твой папик и плевать в неё не захочет.

Я сжал зубы. Не будь вокруг столько людей, врезал бы ему по полной программе.

- Вепрь… свои фантазии держи при себе. Будешь меня доставать – тебе и вовсе не на что шлюх натягивать станет.

Я плюхнул ему в миску половник похлёбки и мысленно пожелал, чтобы он ошпарил этой вонючей жижей свою тупую морду. Поднял глаза на ухмыляющееся лицо… и увидел, как Вепрь, в глазах которого отразилось то же удивление, поднимает миску и выливает её себе на голову. Раздался вопль. Охрана рванулась к нам и замерла, а Вепрь бросился прочь. Наверное, искать лечебницу.

Произошедшее долго не выходило у меня из головы, но не столько из-за странного поведения Вепря. Остаток дня меня терзала мысль: так ли он не прав? А потом, уходя с работы, я увидел сокола, сидящего на узком карнизе под крышей барака. Его фигура почти сливалась с грозовыми тучами, затянувшими небо в тот день. Ухмыльнувшись, я издал пронзительную и громкую птичью трель. Все, кто был на улице, оглянулись на меня, а сокол пронзительно закричал ответ и вспорхнул в небо.

Охрана пришла за мной сразу после отбоя. Снова меня грубо вытолкали в коридор, нахлобучили на голову мешок и повели по лабиринту куда-то вниз. Снова я оказался во влажном помещении, пропахшем плесенью. И снова дверь хлопнула за спиной.