— Тотч, ты сюда по какому поводу? — управляющая заперла дверь. Теперь ту легко не взломать и не выбить, а учитывая то, что огромные окна «Дракона и Розы» имели противоударное покрытие, кафе превратилось в маленькую крепость. — Только не говори, что проведать Триль.

Вент владел не одним рестораном и располагал на руках достаточной суммой денег, чтобы вписать в свой штат нескольких старателей. Босс Тотча стоял во главе большой и серьёзной организации, когда «Дракон и Роза» было и оставалось всего лишь обычным кафе в необычных условиях существования.

— Я? Я — и впрямь проведать Триль, — пожал плечами гость. Дурнушка ласково погладила его по щеке. — А что до босса…

— Объясни ты ему, наконец, что Данни мне ничегошеньки не скажет. Ни слова, ни полслова! Если уж Лёсс ничего не сказал.

Дуня вздрогнула, но выяснять что имела в виду Триль, не решилась. Тем более к страннице пришла другая проблема — Снопка. Ребёнок зигзагами, но целенаправленно двигался к тому участку пола, где всё ещё валялось стекло, а родители, увлечённые беседой, любимое чадо не останавливали.

Рай тоже никак не отреагировал на замечание сестры, по-видимому поглощённый приготовление полдника для всех присутствующих.

— Я пытался, звёздочка, — вздохнул старатель. — Да и что толку? Предположим, ты более-менее поймёшь братца, донесёшь его мудрость, не переврав и не приукрасив… я же её позабуду на втором шаге от тебя, ибо с детства страдаю хреновой памятью. Лечится беда легко — пониманием предмета. Но предмета я как раз и не понимаю.

— Сделаем вид, что мы тебе поверили, — улыбнулась Дурнушка и, не обращая внимания на грозный окрик управляющей, взобралась коленями на стойку. Нисколько не стесняясь ни окружающих, ни собственно Тотча, девушка поцеловала старателя в висок. Мужчина в ответ собрался было перехватить подбородок подруги и поймать её губы своими, но отчего-то передумал. Дурнушке за всё это безобразие даже выговаривать не стали — всё равно спросит, как же ей иначе дотянуться до любимого? Логикой Триль можно было отбивать прямые удары межконтинентальных ракет.

— Снопка, не трогай!

Как ни странно, ребёнок послушно отказался от заманчиво блестящей игрушки — особо устрашающего осколка. Дуня, облегчённо выдохнув, подобрала стекло.

— Да ладно, — отмахнулся Тотч. — Я действительно ничего не понимаю. А Венту в общем-то достаточно того, что знания Рая никуда отсюда не уходят.

— Куда ж им уходить? — подивилась Утка. — При управлении порядка кафе открывать вроде как не собираются, а на водоочистительном пока хозяином Крошка. У него политика жёсткая… Ой… — девушка осеклась. Красноречивые взгляды управляющей и старателя вновь намекали, что она опять ведёт себя крайне неприлично. Однако следующие слова Тотча удивили не только официантку, но и Дуню.

— Вент опасается, как бы Рай о своём деле не задумался…

— А зачем? — нахмурился молодой повар. — Мне и здесь нравится.

Взрослые (Дуня Утку к ним не причисляла) обменялись очередными странными взглядами.

— Что такое? — напрягся юноша. — Я сказал что-то не то?

— Нет. Ничего-ничего… ничего такого… — начала Триль, но девушке было уже не до разговоров — ребёнок таки добрался до истинной цели. Переливающегося всеми цветами радуги мокрого пятна на полу.

— Снопка, не ходи туда! — охнула Дуня за миг до того, как любопытное дитя шагнуло в лужу. Конечно же, мальчик оскользнулся и тотчас упал, заревел в голос. Средство было безвредным, но неприятным. Однако перепуганная Дуня подхватила ребёнка под мышку и бросилась к крану, где их встретил не менее встревоженный Рай. Он отобрал племянника и быстро отмыл ему руки.

— Снопка, что тебе тётя Лёсс сказала? Не ходить. Зачем ты туда пошёл? — тихо отчитал чадо повар и принялся за пострадавшую одежду. — Видишь, как ты тётю Лёсс испугал?

Мальчик всхлипнул пару раз и успокоился. Указал пальчиком на Дуню.

— Хор, — пролепетал он. — Чу.

Девушка не поняла Снопку, но отчего-то решила, что он имел в виду «хорошая» и «чужая». Родители, которые ничего страшного в происшествии не углядели, снова внимательно посмотрели на управляющую. Та кивнула. Но ни Дуня, ни Рай на это не обратили внимания. Пожалуй, оно того и не стоило.

Ни в тот, ни на следующий день кафе не открылось. Вечером служащие под предводительством хозяйки, как и большинство более-менее или вынужденно сознательных граждан Эстрагона, отправились на привокзальную площадь. Речь мэра оказалась на удивление короткой и сводилась в целом к «Как хорошо, что все мы здесь сегодня собрались». Её встретили овациями, впрочем, непродолжительными — день города не объявили траурным лишь потому, что иначе у половины населения возникнет острое желание повеситься. Затем выступили члены совета, в том числе и управляющая — для неё сие мероприятие было важным. Мнением подчинённых она не интересовалась, но те не спешили возмущаться, ибо развлечение есть развлечение, тем более что после официальной части всех предоставили самих себе. Рай взял Дуню за руку и в который раз повёл на экскурсию — он с упоением рассказывал, где и в каких сценах снималась Матальда Сияющая. Девушка не скучала, так как восторженный гид всегда умудрялся составить отличный от прежних маршрут и имел в запасе хотя бы одну новенькую байку о великой актрисе. Вокзал, ошарашивший Дуню холодной и неприветливой заброшенностью, изначально строили полуразрушенным и расстрелянным. Эстрагонцы тоже приложились — они проводили в здании тожественные мероприятия, а также устраивали массовые игры, вроде пейнтбола.

Наутро кафе не вспомнило о присущем ему гостеприимстве, ибо весь персонал, а также присоединившаяся Триль, приняли добровольное (по утверждению хозяйки) участие в общественных работах. Место — пустыня. Как ни возражала Дурнушка, с компанией пошёл и Тотч со Снопкой на плечах. Старателя выделил в сопровождение служащим «Дракона и Розы» лично босс — естественно, из политических соображений. А Тотч уже по собственному почину прихватил сына, уверяя обеспокоенную мать, что с мальчишкой ничего не приключится, а провести с папочкой ещё один денёк дитятко будет только радо. Саму Триль не брали — ведь это Триль! Но она пожелала приглядывать за малышом.

— Лёсс, — за плечом бесшумно возник Рай. Юноша говорил шёпотом, явно стараясь не привлекать внимания окружающих, особенно сестры. Но у той и без брата имелось занятие: она беспрестанно требовала у Тотча доказательств, что с укутанным в плащ-балахон, как отец и другие, Снопкой, изучающим мир из некоего подобия рюкзака, ничего не случится. — Сделаешь для меня доброе дело?

— Ну-уу, — странница несмело улыбнулась и кивнула — капюшон тотчас свалился на нос, сдвигая полупрозрачный платок. Управляющая предлагала девушке тёмные очки, но Дуня отказалась — она ничего подобного не носила и пока не собиралась, так как дужка раздражала кожу. Беречь глаза решила давно испытанным способом — превращением пляжной косынки в маску-вуаль. — Конечно, сделаю… если оно несложное и нестрашное.

— Ничего такого! — молодой повар подмигнул. — Скорее — секретное. Главное, чтобы никто тебя за ним не застукал, а то начнут всякие вопросы задавать…

— А! Опять всякую гадость со стен и механизмов счищать?

— Угу.

— Тебе же в прошлый раз мой улов не понравился, — удивилась Дуня.

— Э нет, ты не права. Я лишь сказал, что у тебя — девяносто процентов брака. Однако это ведь означает, что десять оказались тем, что нужно, — фыркнул Рай. — Я тебе всё опишу и покажу. Сделаешь?

— Постараюсь.

— Только — никому. Ладно?

— Хорошо.

Эта конспирация превращала происходящее в какую-то игру. И хотя Рай действительно боялся соглядатаев, а приключений девушке за эти полгода — или того больше, Дуня сбилась со счёта — хватило с лихвой, она вдруг почувствовала, что ей хочется участвовать в чём-то, от чего веет романтикой шпионажа. Так забавнее — как бы выразилась Триль.

Чем хороша солнечная пустыня, так дармовой энергией… по крайней мере, в дневное время. Здесь хватало незатенённого, ни на что негодного пространства, чтобы замостить его пластинами солнечных батарей. В один из настоящих, а не посвящённых уборке или политическим амбициям хозяйки, выходных Рай не потянул Дуню на любимый вокзал, а, минуя город, вывел в пески. Близко к батареям юноша и девушка не подходили. Издали чудилось, что это не творение рук человеческих, а чешуйчатая кожа дракона или гигантской рыбы — само чудовище иссохло и рассыпалось прахом, а шкура всё так же лежала под палящим светилом. Конечно, эту драгоценность не могли не охранять: внешний периметр объезжали по рельсу роботы, оснащённые системой «свой-чужой», камерами и чем-то убойным. Второй преградой служило силовое поле. Оба сторожевых пояса на отдельно взятом участке имели право отключить лишь немногие — властям Эстрагона удалось подобрать граждан, которым под силу было вынести такую ответственность. Обычным жителям имена таких людей не сообщили — во избежание. Случись что с энергостанциями — и городу придётся ох как несладко.