Литмир - Электронная Библиотека

Голос господина снова заставил вздрогнуть от неожиданности: вот как у него так получается - несмотря на немалые габариты, ни шороха не услышишь!

- Держи.

Равиль вскинул голову от колен и едва ли не носом уткнулся в... мясо.

?Вырезка. Отборная. Целый ломоть!

Подкопченая, с перчиком и чесноком. Когда он подобное в последний раз видел, нюхал, а не то, что ел - не вспомнить уже!

Мясо вместе с прилагавшимся хлебом исчезло мгновенно. Хотя юноша старался быть максимально утонченным и элегантным, по привычке играя на своего единственного и самого важного зрителя.

- Благодарю, господин, - Равиль изобразил самую очаровательную улыбку, но сбился невольно, торопливо облизнув губы.

- Запей, - коротко посоветовал Грие, дернув ртом.

Глоток вина заставил замереть и забыться...

Вино Равиль пробовал не впервые и даже приучил себя к мерзостному вкусу: просто приходилось иногда и то, старался не проглатывать. Однако такое не пробовал раньше - сладкое, но с легкой кислинкой... Терпкое, густое, ароматное - вкусное!

- Хватит, - мужчина отнял кубок, оценив моментально запылавшие губы и раскрасневшиеся щеки.

Признаться, через пару дней его даже разобрал интерес, сколько парень продержится и что еще выдумает. Отворачивался, уходил, заметив, что мальчишка ест через день - только то, что ухватить успел, да и то так, чтобы было незаметно. А сегодня не выдержал! Таких грехов, как голодом человека уморить - за ним тоже еще не водилось.

Правда ситуация определенно была идиотской: он, уважаемый и состоятельный буржуа Ожье ле Грие, акула торговых дел, сидит на корточках в углу, почти под столом, и кормит с рук, как приблудившуюся дворнягу, невероятно соблазнительную "штучку", едва в какой-то дребедени на бедрах... Причем явно неадекватную штучку!

Екарный гафель! Рю тебе в гик!

- Ну-ка заканчивай свое великое сидение! - мужчина дернул за руку свое приобретение.

Равиль гибко распрямился навстречу, тряхнув волосами, отчего кудри рассыпались по плечам, и послал мужчине взгляд из-под ресниц.

Тот только вздохнул тяжело. Взял блюдо, покидал на него всякого разного из своего ужина и сунул мальчишке.

- Ешь. Да не торопись, не отберу.

Юноша снова стрельнул на него глазами и не заставил себя упрашивать, усевшись прямо на пол. Ожье хмыкнул, с интересом за ним наблюдая.

Паренек на самом деле смотрелся хорошо: высокий лоб, густые, красиво изогнутые брови, большие глаза в обрамлении загнутых длиннющих ресниц, прихотливо очерченные губки - не пухлые, не узкие, а золотая середина. Легкая горбинка нисколько не портила аккуратного носа. Волосы - настоящее богатство: темные крупные кольца на солнце переливались золотом. Изящные запястья с выступающей косточкой и тонкие кисти с ровными пальцами, чистая линия подбородка и шеи, разворот плеч как у античной статуи и прямая, несмотря на ошейник, спина. Бедра узкие, а ягодицы маленькие, но округлые и крепкие... Мужчина оборвал себя, вернувшись к тому, с чего начал: фигура у мальчишки изумительная, - не хилая, а именно стройная и вполне развитая, хотя при ближайшем рассмотрении парень худоват даже для своего сложения, и цвет лица за эти дни стал ближе к зелени, чем к своему естественному состоянию. Ему бы отдохнуть немного - вообще загляденье будет!

- Сколько тебе лет? - поинтересовался торговец.

- Семнадцать, - неохотно признался юноша, но глупо было бы прикидываться невинным отроком.

Господин лишь кивнул чему-то своему. Семнадцать это хорошо. Ожье в последнее время откровенно предпочитал мальчиков, но не понимал занятия любовью с маленьким ребенком. Пусть даже наложник вполне растянут и ему не больно, послушно двигает попкой, но смысл примерно тот же как если бы он в собственную руку спустил, ведь мальчик старается не потому, что ему нравится, он еще физически не дорос до того, чтобы получать удовольствие от секса, а потому что он раб.

- Как твое имя? - продолжил расспросы мужчина, снова наливая юноше вина.

- Равиль.

- Красивый ты парень, но... Ты что-нибудь еще умеешь делать, Равиль, или только господам в свой хорошенький задик давать?

Равилю не понравился смысл вопроса и как он прозвучал. Он не понимал хозяина, а это было плохо, потому что каким будет его будущее и будет ли вообще, - сейчас зависело от этого человека.

- Ртом я тоже многое умею, - томно протянул юноша и облизнул губы уже намеренно, пытаясь свести игру к тем правилам, которые он знал.

- Все с тобой ясно, - вздохнул Ожье, и вместо того, чтобы отобрать кубок, подлил мальчишке вина опять, хотя у Равиля уже подозрительно поблескивали глаза, а щеки ярко пылали. - Массаж еще делаешь. А там, петь, танцевать, на дуде играть?

Юноша наконец понял, что над ним насмехаются, но от упоминания о танцах похолодел.

- Нет, господин, - свою панику Равиль скрыл за очередным долгим глотком вкуснейшего вина.

- Да ну! Не поверю, что тебя танцам не учили! - Грие подлил еще добавки в почти опустошенную чашу. - Вон какой ты гибкий и ладненький.

- Мне жаль, господин, - Равиль уткнулся в кубок, изобразив самое искреннее расстройство по поводу того, что разочаровал хозяина в таком животрепещущем вопросе.

- Действительно жаль, жаль... - покивал Грие.

Все, что он видел и слышал до сих пор, говорило, что прикажи он стихи на китайском читать - Равиль выполнил бы: и язык бы придумал, и стихи написал, и декламировал бы с выражением. А уж за возможность исполнить эротический танец малец должен был обеими руками уцепиться, даже если на самом деле ничего не умеет! И вдруг такой категоричный отказ...

- Жаль, - с нажимом повторил Ожье.

Равиль сидел ни жив, ни мертв, мелко выцеживая ароматный напиток, и понимал, что пропал. Хозяин сменил гнев на милость, а он не может этим воспользоваться! Может, отговориться отсутствием музыки? А если господин устроит и музыку либо скажет обойтись так... И в танце никак не получится скрыть незначительную, но роковую часть его тела.

Вино кончилось, а никакой идеи так и не пришло. Господин налил снова. В голове уже приятно шумело, было жарко. Равиль знал, что должен сохранить ясное сознание, но хозяевам не отказывают, когда они угощают, а выплеснуть под пристальным взглядом мужчины было некуда...

К счастью, невольно ему на помощь пришел старпом, отозвавший Грие по какой-то надобности, и мужчина ушел, сунув юноше попавшуюся под руку айву.

Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Мальчишка явно был не так прост, как хотел казаться, и докопаться до сути для Ожье стало делом принципа. В конце концов, именно он зацепил эту ниточку в узоре судеб, ему и приходилось разматывать клубочек дальше, а Фейран только удачно свалил заботу с больной головы на здоровую. С Равилем надо было что-то определять, определять не откладывая... хотя очевидное решение прямо-таки напрашивалось само собой - провести с ним время в свое удовольствие и при первой возможности пристроить в хорошие руки.

Мысль напоить парня пришлась весьма кстати: если мальчишка спит и видит, как забраться кому-нибудь в штаны - в данном случае, понятное дело, своему хозяину - и только, то когда хмель уберет страх и добавит азарта, естественно Равиль повторит свою попытку. Это обещало быть забавным: Равиль в одиночестве и трезвым устроил представление, какое в цирке не увидишь, а пьяному - море по колено.

К тому же, в опьянении, чем больше мальчишка будет стараться что-то скрыть и отнекиваться, тем вероятнее проболтается и выдаст себя.

Однако на пути коварных планов стали непредвиденные обстоятельства. К тому времени, когда угрожающий корабль скрылся на горизонте и мужчина вернулся в каюту, юноша беспробудно спал, растянувшись на полу там же, где и сидел. Залп из всех орудий его никак не побеспокоил, и сколько Грие его не тряс, Равиль только сладко посапывал. Ожье было заподозрил притворство, но даже тяжелая пощечина от души не привела его в сознание, а видимого смысла изображать из себя дохлую макрель у юноши не было.

3
{"b":"575746","o":1}