Что он сам - внушение.

Что ему остаётся?

Вернуться туда, где всё закончилось и началось для него.

Вернуться, смириться, забыть.

***

Минута? Две? А может все десять?

Мы сидим в машине, смотря на покосившиеся ворота, за которыми стоит особняк. Кажется, Джейн потеряла дар речи. Девушка приоткрыла губы, на выдохе шепнув:

- Что за чертовщина?

Я не могу ответить. Не отрываю взгляда от здания, которое выглядит заброшенным: оконные стекла выбиты, дверь слетела с петель, терраса покрыта сухими листьями.

Ветер качает тонкие стволы сорняковых деревьев, через заросли которых с трудом можно разглядеть детскую площадку. Ржавые качели, карусель, не скрипящую под давлением ветра.

Чёрный дуб вонзил свои толстые ветви в окна, проникая в дом.

И тишина.

Гробовая тишина, которая проникает под кожу, вызывая не самые приятные ощущения.

И их не передать словами.

- Идём? - это звучало, как вопрос. Я перевожу глаза на девушку, которая так же поворачивает голову. Читаю в её взгляде испуг, поэтому не демонстрирую ей свой страх.

Открываю бардачок машины, роясь. Среди старых бумаг и прочего ненужного хлама нахожу то, без чего Джейн не пущу с собой.

Рид хлопает ресницами, когда протягиваю ей электрошокер. Это всё, что у меня есть от Карин, хотя дома, в её комнате, можно отрыть оружие. Но я поздно спохватился, а времени возвращаться нет.

- Бери, - рука дрожит. Надеюсь, Джейн не заметит этого.

Девушка неуверенно берет электрошокер, сжимая его обеими руками:

- Идём, - повторяет, вздыхая.

Мы вылезаем из машины, хлопая дверцами. Джейн выпрямляется, когда подходим к воротам. Ненадолго останавливаемся, заглядывая за решётку. Перебрасываемся взглядами. Девушка кивает головой, поэтому толкаю ворота ладонью. Те еле поддаются. Явно давно заржавели.

Не могу понять.

Старик ведь так следит за этим домом. Да, ему могло это надоесть, но как за такой короткий срок всё вокруг могло превратиться в это?

И, если Ронни здесь, то почему не позвонила? Почему не сообщила о произошедшем?

Ответ один - она знала.

Я не могу пока дать логичного объяснения, как, но уверен, что девушка была в курсе происходящего.

Трудно делать шаги, ведь сухая трава цепляет за ноги, сковывая движения.

Джейн держится рядом, сжимая в руке своё “оружие”. Надеюсь, с ним она чувствует себя уверенней, ибо “слабый” напарник мне сейчас не нужен.

Тайлер. Как, чёрт возьми, тебя сейчас не хватает.

Он бы подсказал, что нам делать и как поступить.

Вытираю вспотевшие ладони об кофту. Подходим к террасе, вновь переглядываясь. Через дверной проем можно разглядеть холл. Темный. Местами обои начали слезать со стен, демонстрируя белую краску. Паркет, который всегда блестел, ведь его мыли, чуть ли не каждый день, покрыт слоем пыли и грязи. Листва с улицы загнана в коридор ветром, который выл, сочась в щели дома. Сквозняк.

Свет не горел, что неудивительно, хотя, я рассчитывал, что Ронни включит лампу хотя бы у себя в комнате.

Джейн аккуратно касается моего плеча, дергая за ткань. Возвращает меня в реальность из раздумий, кивая в сторону дома. Я хочу откашляться, но останавливаю себя. Не думаю, что стоит создавать лишний шум и рушить тишину вокруг.

Делаю шаги, первым поднимаясь на террасу. Джейн следует за мной. Доски скрипят и проминаются под ногами. Надеюсь, мы не провалимся в какой-нибудь бункер. От этого дома я уже всё могу ожидать.

Но нет. Мы спокойно переступаем порог особняка - в нос тут же “ударяет” вонь. Не могу толком объяснить, что именно может быть источником запаха, но глаза уже начинают слезиться. Джейн сжимает нос, щурясь:

- Чёрт, - выругалась шёпотом, шмыгая носом.

В горле начинает першить, будто пыль попадает в дыхательные пути, оседая на стенках глотки. Скрип под ногами раздражает. Ощущение такое, будто здесь давно уже никто не живёт. Но этого просто не может быть.

А если оно так, то “утро доброе”, нам всем пора в дурку.

Грохот. Звук был таким, будто металлическая кастрюля упала на пол.

Поворачиваем голову. Одновременно. Кухня. Шум с кухни, в этом я уверен так же, как и Джейн, которая сделала шаг ко мне, морщась от скрипа под ногами. Молчим. Мы не можем заставить себя говорить, но мысленно выкрикиваем предположения. Стоит ли идти туда? Что, если это Ронни? А вдруг старик? Или Джошуа, что ещё хуже.

Одно ясно точно.

Не узнаем, пока не проверим. Пока не подойдём к двери кухни, пока не откроем.

Джейн кивает головой, хотя я и не смотрю на неё. Медленно, одновременно делаем шаги. Пальцы рук приходится сжать, ведь они трясутся. Выдают мою нервозность.

Рид очень тихо дышит. Кажется, вот-вот - и она вовсе прекратит глотать кислород. Но она не отступит. И я знаю, почему.

Рози. Джейн наверняка надеется её вернуть. И надежда подбадривает её. Даёт сил, чтобы совершить то, отчего ноги подкашиваются.

Адреналин. Пускай за нас решает он.

Я останавливаю руку, касаясь пальцами круглой ручки двери. Глотаю ком неуверенности, что образовался в горле. Моргаю, не смотрю на Джейн, которая сжала электрошокер обеими руками, нервно переступая с одной ноги на другую. Нервы Рид явно на пределе. Девушка грубо хватает ручку двери, отчего по моей спине бегут мурашки.

Распахивает. Резко, делая шаг на кухню. Я спешу за ней, хватая за локоть.

Останавливаемся. Опять одновременно. В одну секунду, будто наши ноги прибили гвоздями к паркету. И жар. Он вновь образовался внутри. В груди, сдавливая сердце, которое ускорило ритм.

Я впервые вижу настолько испуганное выражение лица.

Взгляд, полный страха и непонимания, растерянности и безысходности.

Ронни.

Стоит к нам лицом, сильно сутуля плечи. Прижимает к груди потрепанную временем книгу. Смотрит на нас так, будто впервые видит. На ней всё та же майка, те же шорты. И кулон. Кулон-бабочка, поблёскивающий на бледном свету, что проникает сквозь разбитое окно.

Движение.

Джейн выдергивает локоть из моей хватки, вытягивая руку. Она держит в ней электрошокер. Её губы дрожат, а взгляд нельзя прочесть. Испугана, запутана, потеряна в себе.

Страх действует за неё.

Ронни приоткрывает губы, еле качнув головой. Я скованно касаюсь Рид, пытаюсь передвинуть её, а сам делаю шаг вперёд, вытягивая ладонь, осторожничаю, шепча:

- Ты в порядке? - смотрю Ронни в глаза, так же сутулясь. Девушка сглатывает. Неужели, она так удивлена, встретив нас здесь? Почему?

Добрев сжимает дрожащие губы. У меня начинается паника, когда замечаю, как краснеют белки её глаз.

- Всё хорошо, - давлю на руку Джейн - и та медленно опускает электрошокер, шмыгая носом. Вновь смотрю на Ронни:

- Мы приехали за тобой.

Добрев качает головой. Секунда - и её взгляд становится “холодным”, ровным. Выражение лица сложно прочесть. Она выпрямляется, опуская руки вдоль тела. Джейн тут же напрягается, вновь подняв “оружие”. Я теряюсь, щуря глаза:

- Ронни?

Она хмурит брови, гордо вскинув подбородок:

- Вас не должно здесь быть, - говорит чётко, не шёпотом, будто это не составляет труда.

Я не успеваю отреагировать на эти слова.

Волна боли пронзает всё тело. Насквозь. До кончиков пальцев.

Не сдерживаю стон, опускаясь на колени. Хватаюсь за край стола, чуть не ударившись о него лицом. Поворачиваю голову, чувствуя, как всё тело начинает дрожать.

Джейн испуганно смотрит на меня, держа в руках электрошокер. Она… Она ударила меня током?

- Что за… - давлюсь, когда вижу, что Рид начинает ронять крупные слёзы, так же падая на пол. Электрошокер выпадает из рук. Девушка бьётся головой, корчась от боли.

И я вижу Его.

Мальчик с мешком на голове.

Я впервые могу рассмотреть его так близко.

На ткани старого, пожелтевшего мешка вырезаны дыры, сквозь которые Он смотрит на меня. Глаза-бездны.

Я пытаюсь пошевелиться, встать на ноги, но не чувствую собственного тела. Паника рождается в груди, но не даю ей воли. Сдерживаю, напрягаясь.