— И чего ты хочешь? — садится на кровати, потирая лицо ладонями, а Ронни делает шаг за порог, приглядываясь к парню, будто замечая, что он слегка «не в порядке», но Дилан тут же хмурит брови, морально отталкивая её:

— И?

Добрев поправляет локоны волос, вылезшие на лицо:

— Давай, подъедем к библиотеке, — нервно потирает ладони, моргая слишком часто. — Она одна на весь город. Просто проверим. Бывало, что Джейн зачитывалась и… — начинает тараторить, отчего у Дилана болит голова, поэтому он вновь перебивает, нажав пальцами на виски:

— Хорошо, — хрипло выдыхает. — Через десять минут внизу.

— Хорошо, — кивает, как болванчик Ронни, одарив комнату слабой улыбкой, после чего разворачивается, быстро скрываясь за дверью. И только после щелчка Дилан опускает руки, взглянув на свои колени, обтянутые темной тканью джинсов.

Они говорят, что ты должен забыть прошлое.

Отпустить.

Поднимает взгляд на прозрачную доску с цифрой семь.

Но Ронни — часть этого прошлого.

…Волосы мокрые. Вокруг пахнет сыростью. Пальцы впиваются во влажную землю, нащупывают опавшие листья. По телу бегут муравьи, голова повернута набок. Лежит на животе, сжимая веки. Отпечаток грязи остается на щеке, когда Джейн приподнимает лицо, носом коснувшись земли. Локоны волос спадают, прилипают к мокрому подбородку, ноги еле сгибаются в коленях, когда Рид пытается приподняться на руки и сесть. Оглядывается по сторонам, приходя в ужас, который не так заметен в глазах, ведь вокруг темный лес. Густой, мрачный. Холодный и мерзко пахнущий. Девушка не способна понять, что именно может издавать такое зловоние. Отвратительный холод пробирает до костей, а мертвая тишина вызывает дрожь внизу живота. Джейн крутит головой, пытаясь что-то сказать, но губы только шепчут. Она не способна заставить себя выдавить хотя бы писк, поэтому кое-как поднимается на ноги, скорчившись от неприятной липкой одежды, что виснет, сковывая движения. Девушка топчется на месте, босыми ногами утопая в мокрой земле. Вокруг высокие, искривленные стволы деревьев, ветви которых неказисто изгибаются, словно руки тянутся к Джейн. Та пытается сохранить порядок в голове, но уже не контролирует дыхание, поэтому прижимает руку к груди, стуча пальцем в такт биению сердца.

Она не помнит. Не может вспомнить, как оказалась здесь, каким образом вообще могла попасть сюда. А где она?

Шепот. Рид замирает, остается без движения, почувствовав, как спины касается холод. Джейн проглатывает воду во рту, смотря себе под ноги, и слушает, хотя это совершенно не то, что ей хочется делать.

Сознание кричит, что это сон. Что она просто уснула, но легкий хруст сам говорит за себя.

Рид оборачивается, позволив спутанным волосам хлестать себя по лицу. Её широко распахнутые глаза быстро находят силуэт, медленно парящий меж деревьями. Приближается — и голос становится громче. Будто в невесомости. Черная мантия, будто темная фата невесты скрывает лицо. Изо рта Джейн выходит белый пар, а губы дрожат. Девушка разводит руки в стороны, удерживая равновесие, когда делает шаг назад, чуть было не падая от внезапно удавившего по вискам давления. Она не пытается разобраться, не хочет даже стараться выяснить, что перед ней. Рид научилась лишь одному.

Бежать.

Джейн разворачивается, срываясь с места. Камни, ветки — всё, что только можно вонзается в её голые пятки, но она продолжает нестись, расталкивая руками ветки. Врезается то в одно дерево, то в другое, ведь всё время бросает взгляд назад, замечая, что силуэт не отстает, а мелодия не становится тише. Наоборот, теперь неразборчивый шепот звучит в ушах, и Джейн ускоряется, игнорируя настолько сильную боль в груди, что от неё начинает болеть голова. Рид не останавливается. Она не думает сдаваться, не пытается просчитывать путь и последующие действия. Она просто бежит. Несется прочь с одной целью — избавиться от голоса в своей голове.

Но ей не удается. Ноги путаются в траве, поэтому в следующую секунду девушка падает на землю, успевая подставить руки, чтобы не удариться лицом. Она громко и хрипло дышит, отползая за дерево, которое отдает холодом, как и всё вокруг. От переизбытка кислорода кружится голова, но среди подобного хауса Джейн может уловить шепот и шаги.

Оно идет к ней.

Рид прижимает руку к груди, стягивает пальцами ткань футболки, мнет её, ведь сердце готово разорваться. Девушка корчится от боли, поджимая колени ноющих ног к груди, запрокидывает голову, хватая губами воздух. А пространство вокруг сужается. Джейн ощущает себя в замкнутом пространстве, маленькой комнате с низким потолком. Она закрывает глаза, считая про себя каждый удар сердца. Глотает воду во рту, слыша хруст за спиной. За деревом. Оно уже рядом. И Оно продолжает петь. Рид шмыгает носом, не в силах смахнуть слезы, покатившиеся по холодным щекам. Не может проглотить комок в горле, который мешает сделать здоровый вдох.

«Раз, два, три, — быстро считает губами. — Раз, два, три…»

Хруст.

Джейн вжимается спиной к дерево, дрожа: «Раз, два, три. Раз, два, три… Раз…»

— Два, три, — голос. Он звучит так близко, что сердце девушки падает в пятки, но не от страха, а от неясной боли, которая никак не связана с физической.

Это нечто глубокое.

Давно канувшее в небытие. Во мрак.

Рид приоткрывает веки, видит все расплывчато, поэтому напрягается, пытаясь сфокусировать взгляд на том, кто опускается на одно колено напротив, говоря четко:

— Раз, два, три, — но голос вдруг превращается в глухой шепот. Джейн моргает сильно сжимая веки. Всё перед глазами качается, будто она находится на борту корабля. Она тщетно пытается присмотреться, разглядеть черты лица, но не выходит.

Вот только протянутую ей руку видит четко. Джейн уже ничего не слышит, кроме биения сердца, её страх, тот ужас давно испарился, осталось лишь бессилие. И девушка повторно старается рассмотреть незнакомца, от одного присутствия которого поток её слез усиливается. Она шмыгает носом, но не относится с подозрением к протянутой руке, наоборот желание ухватиться за неё пересиливает, поэтому её дрожащие пальцы быстро цепляются за теплую ладонь.

И перед ней полки.

Книжные, покрытые слоем пыли. Девушка не моргает, её тело покачивается взад-вперед, а голова вот-вот запрокинется. Но она успевает ухватиться обеими руками за полки, сделав тяжелый вздох. Пытается сфокусироваться на названиях книг, читает, каждую букву проговаривает вслух, чтобы точно быть уверенной — это реальность. Джейн не успевает привести мысли в порядок, как телефон в кармане начинает вибрировать, заставляет двигаться и рыться, после чего Рид поднимает мобильный аппарат к лицу, ужасаясь от количества пропущенных вызовов.

Нет, скорее её поражает время.

Восемь вечера. Она пробыла здесь весь гребаный день? Но… Рид поднимает озадаченный взгляд, с волнением скользя им по помещению.

Будто выпала из реальности.

Дергается и крутит головой, быстро отвечая на звонок, но голос звучит встревожено, поэтому слегка дрожит:

— Да… — что-то шепчет. — Да… — срывается с места, пробегая между шкафами с книгами. — Прости, — ускоряется, не оглядываясь по сторонам.

Так что вновь оставляет Коди без внимания.

Он хмурым взглядом провожает Джейн, с подозрением щурит веки, сделав шаг в сторону прохода, по которому она несется, но тормозит, резко обернувшись. Позади бродит невысокая девушка с пухлыми щеками. Её темные волосы собраны в высокий хвост, а зеленые глаза изучают книги на полках. Коди присматривается, слабо дернув головой, ведь шепот в ушах становится громче. И он не может разобрать всего, поэтому недоумевает, задав самому себе вопрос:

— Что значит цифра «два»?

***

От лица Ронни.

Я сижу, как на иголках, пока всматриваюсь в двери библиотеки, которые вот-вот должны открыться. Дилан смотрит в потолок салона, стуча пальцами по коленкам. Он начинает нервничать, ведь забыл дома сигареты. Видимо, я сильно торопила его, но, главное, что мы выяснили, что с Джейн все в порядке. Но не могу улыбнуться, когда Рид выходит из библиотеки, обнимая себя руками, и оглядывается, замечая нашу машину. Бежит к ней, не пытаясь даже улыбнуться, что добавляет в костер «беспокойства» масла. Двигаюсь на заднем сидении, позволяя девушке забраться внутрь, и не собираюсь ждать: