Девушка завизжала так, что заложило уши. Этот последний вопль еще звенел в Яниной голове смесью запредельного, животного ужаса и обреченности, когда она, оттолкнувшись от ствола, дернулась вперед.

Яна оказалась рядом с чудищем не ловко и не грациозно, но достаточно быстро. Его жертва еще кричала, выпучив глаза, и бессмысленно молотя по страшной морде рукой. В другую ее руку, вцепились растущие вкривь и вкось, крепкие, почти в палец длиной, зубы твари. Одна передняя когтистая лапа монстра раздирала рубашку на плече и груди жертвы, второй тот упирался в землю.

На затылке твари безобразным черным бугром пульсировал знакомый пузырь.

Яна ударила туда - расчётливо и хладнокровно. Странный пузырь был уязвимым местом здоровенной, быстрой и сильной твари - смертельно уязвимым. Яна уже успела покопаться в голове похожего уродаи знала это абсолютно точно. Думала, что знала.

О том, что будет в случае ошибки, она подумать не успела.

Тварь выпустило порванную руку жертвы и взуркнула, резко дёрнувшись. Яна отпрыгнула в сторону, выставив перед собой нож. Монстр обратил к ней страшную, гнилую морду. И начал подниматься - медленно и неуклюже...

Решение пришло мгновенно. Яна подхватила из-под ног валявшуюся тут корягу. И - с силой врезала по раздутой костяной башке.

Будь монстр здоров, едва ли такой удар мог сильно ему навредить. Однако, проколотый затылок сделал свое дело - уркнув, тварь завалилась на бок. Не мешкая, Яна подскочила к уроду и обрушила ему на затылок ту же корягу, окончательно разрывая пузырь и превращая в черную кашу то, что было под ним.

Спасенная жертва корчилась на земле, окровавленными пальцами тиская свисавшие с ее кисти куски разорванного мяса. Яна бросила корягу и, дохромав до девчонки, бегло осмотрела пострадавшую руку.

- Не знаю, как так получилось, но артерия не задета, - она невольно оглянулась через плечо, на поле, откуда продолжали доноситься приглушенные вопли и уханье. - Ну? Чего разлеглась? Пошли давай отсюда!

И, видя, что реакции на ее слова у шокированной девчонки почти не последовало, окончательно взбеленилась.

- Пошли, говорю! Или ну тебя к еб... нафиг, а я сваливаю, пока меня не унюхали эти черти!

4

Перед глазами взмыленной, хрипящей Яны уже плавали радужные медузы, когда на стыке покрытых редкими низкими деревцами холмов, наконец, замаячили развалины какого-то древнего хозяйства. К этому времени Яна давно уже ни черта не соображала, и почти ничего не видела и не слышала. Все ее силы уходили на то, чтобы передвигать ноги, таща на себе рюкзак и все ту же спасенную девчонку. Последняя, по счастью, хоть и не твердо, но все же частично шла своими ногами, не наваливаясь на Яну всем весом. Впрочем, мешала тоже не меньше. И наверняка, запах ее крови надолго задерживался в стоячем воздухе, приманивая оголтелое зверье. Плюс ко всему, девчонка то и дело припадала то на левую, то на правую сторону и норовила закатить глаза. За время этой дороги - одной из самых тяжелых в ее жизни, Яна множество раз прокляла все и вся, и особенно - собственное решение эти выходные посвятить въедливой тетке.

Впрочем, краем сознания Яна не исключала тот факт, что случившееся с ними непойми что охватило площадь гораздо большую, чем пару полей и участок леса вокруг автобуса. А это значит, в городе могло теперь твориться то же самое.

... Развалины какого-то хутора появились в пределах видимости очень кстати. Как раз мигом раньше Яна было решила, что сделать еще хоть с десяток шагов для нее гораздо страшнее, чем быть заживо сожранной клыкастой тварью. Поэтому вид хоть какого-то, но укрытия, сумел поддержать ее настолько, что Яна сумела добраться до остатков гнилого забора и даже дотащить дотуда стонущую девчонку.

- П-посиди, - сбросив ношу у стены, и шатаясь, как пьяная, прохрипела она, вытирая потную щеку и лоб рукавом. - Я п-посмотрю, не засела там еще к-какая-нибудь св-волочь...

Она не особенно ожидала ответа, поскольку до сих пор ничего членораздельного от ее обременительной спутницы не исходило. Однако, очевидно, расслышав, что остается одна, та с неожиданной цепкостью ухватилась за Янину штанину, марая ее кровью еще и в этом месте.

- Н-не ухходи! Н-не уххх...ххх...

- Тихо ты! - Яна тяжело оперлась о забор, который доходил ей до груди. Тяжело отдуваясь, она, как могла, внимательно осмотрела окрестности. - Я быстро вернусь! Ясно?

Не дожидаясь ответа она выдрала штанину из скрюченных пальцев девушки. И, с трудом подтянувшись, мешком перевалилась через забор на другую сторону.

Несмотря на небольшую высоту, Яна упала неловко, ударившись филейной частью и локтем. С усилием поднялась, хватаясь за ограду. И, придерживая ноющую поясницу, зашагала к постройкам, стараясь не обращать внимания на реальность, которая из-за прилагаемых усилий все норовила поплыть перед глазами.

Спасенная девчонка наблюдала за ней из-за забора, прижавшись лбом к одной из его досок. У нее на глазах Яна крадучись добралась до отстоявшего отдельно полуразрушенного сарая и, помедлив, заглянула внутрь.

Потом, так, видимо, никого не обнаружив, направилась к дому.

Возле дома ей пришлось покружить, держа наготове нож. Дом, хотя и полуразрушенный, был достаточно большим, и с улицы насквозь не просматривался. Яна сомневалась и примеривалась, то приближаясь к заброшенному жилью, то вновь уходя кругами. И, наконец, вошла в дом через один из проломов в стене.

Ее не было долго. Оставшаяся у забора подруга по несчастью успела передумать обо всем и даже большем, забыв о собственной ране, которая продолжала сочиться кровью.

Наконец, Яна выбралась наружу.

- Эй, - негромко позвала она, продолжая, на всякий случай, оглядываться после каждого слова. - Тут, походу, никого. Иди сюда! Сможешь сама,илипомочь?

5

Найденная свеча, на удивление, оказалась не парафиновой, а из самого настоящего, монолитного воска. Она оплывала неспешно, а света давала больше иной керосиновой лампы.

Лежа под грудой тряпья, которое обнаружилось там же, где и свечка, Яна бездумно глядела в огонь. В голову лезли мысли о том, что иногда для счастья человеку нужно совсем мало. Найти в кухне развалюхи подвал с проржавевшей, но достаточно тяжелой железной крышкой, которая могла запираться изнутри. Натаскать из дома брошенные там матрацы и еще какое-то невообразимое тряпье, каким в другое время побрезговал бы бомж. Принести из колодца воды, которую пришлось набирать кружкой, привязанной к связанному в жгуты тряпью - благо, воду давно не вычерпывали, и она стояла почти по уровню земли. Кое-как устроить в подвале перевязанную бинтами из древней аптечки раненую. И, самое приятное, - впервые за долгий, чудовищно сложный день наконец-то вытянуться на сыром вонючем матраце возле слабого огонька свечи.

- Все-таки хорошо, что ты захватила с собой бутерброды. Мне вдруг очень захотелось есть.

Спасенную звали Викой. Студентка пединститута то ли предпоследнего, то ли последнего курса, она возвращалась на выходные домой, в родной поселок, в котором проживала и тетка Яны. Когда внезапно случилось то, что случилось.

Яна с усилием заставила себя отвести взгляд от свечи и попыталась пошутить.

- К тетке нужно со своими харчами. Иначе выходные просидишь зубы на полку. Всё твердит о похудении. Любит устраивать мне разгрузочные дни, пока я у нее в гостях.

Вика сочувственно покивала.

- У некоторых людей такая комплекция...

Яна махнула рукой и устало усмехнулась.

- У меня нет. Я просто люблю поесть.

Они помолчали. Потом Яна села, протягивая руки к свече.

- Может, все-таки опишешь, как произошло нападение? - после паузы, негромко попросила она. - Или даже давай так. Расскажи про дорогу с того момента, как мы свернули с трассы. Я тогда заснула, и проспала аварию. Почему остановился автобус?