Многое из найденного можно увидеть в богатом экспонатами Национальном музее истории Украины. Здание строилось как художественная школа (архитектор Й. Каракис,1938) в модном тогда стиле – классика для пролетариата. Теперь это один из интереснейших музеев страны.

На каменной лестнице, ведущей к Старокиевской горе, привлекает внимание гранитная памятная доска 1950-х, текст которой гласит: «Территория Киевского государственного исторического музея во времена Киевской Руси была центром древнего Киева. Здесь археологами найдено много предметов материальной культуры древней Руси, а также выявлены остатки фундаментов Десятинной церкви, княжеских дворцов и других сооружений VIII – ХIII ст. Постановлением Правительства Украинской ССР эта территория объявлена заповедной».

К 1500-летнему юбилею Киева дату основания города несколько исправили, из VIII в. сделали V, замазав римские сотни замазкой. Она высохла, а тире, которое поставили поверх замазки, потускнело и отчетливо показывает, что нашим историкам «столетия не преграда». Вообще эта запись на граните золотыми буквами весьма красноречива. Землю раскопок брали под охрану специальным «правительственным» указом. Ну и что, сегодняшние «радетели старины» хотят построить фантастический павильон под видом церкви Х века.

Если далее спуститься по этим ступеням, то сразу очутимся среди лотков и прилавков с сувенирами и всяческими поделками вплоть до ювелирных украшений. Гости Киева, в основном из-за рубежа, ежедневно здесь останавливаются и обязательно что-нибудь приобретают на память. Происходит как бы продолжение традиций Бабина торжка – базара Х в., только тогда за прилавками стояли зарубежные купцы, а покупали местные. Теперь наоборот. Несмотря на то, что в корне все изменилось, оживление здесь не спадает и в самую непогоду. Почему в давние времена торжище носило столь необычное название? Нет, женщины тут не торговали. Это было исключительно мужским делом, но откуда же «Бабин»? Предполагается, что это из-за скульптур, украшавших площадь, а изделие из камня на Руси издавна называли «бабой». Статуи свозили изо всех покоренных византийских городов, располагавшихся в Крыму, в том числе и из Херсонеса. Существует красивая легенда, что знаменитая квадрига лошадей, возвышавшаяся над торговцами, сохранилась и находится где-то в киевских подземельях. Еще более фантастическое предположение – вторая часть из восьмерки лошадей и сегодня украшает собор Св. Марка в Венеции. Такие побасенки украшают рассказы экскурсоводов, но не попадают в научные книги. Недаром говорят, что прогноз от предсказания отличается тем, что ошибки в нем научно обоснованы. На площади, как бы замыкая ее вместе с Андреевской церковью, особой достопримечательностью является школа № 25 (архитектор Н. Шехонин, 1938), построенная в том же стиле классицизма для пролетариата, которая уже не одно десятилетие считается одной из самых престижных в городе. Это неспроста, немалая часть современной молодой интеллигенции города – ее выпускники. Отмечу, что в ней училась моя любимая племянница – Анечка. Это имя носит и медработник школы, супруга лучшего киевского скульптора Владимира Филатова. У них двое сыновей. В этой семье я вижу что-то эпическое, великокняжеское. И не потому, что супругой князя Владимира была византийская принцесса Анна, а скорее из-за того, что Владимир Филатов в своих скульптурных работах воплотил образы правителей Киевской Руси. А его памятник Валерию Лобановскому – один из лучших в городе!

Вот тут я хочу добавить сказанное А. С. Грибоедовым о нашем городе в 1827 г.: «Сам я в древнем Киеве; надышался здешним воздухом и скоро еду далее. Здесь я пожил с умершими: Владимиры и Изяславы совершенно овладели моим воображением; за ними едва вскользь заметил я настоящее поколение; как они мыслят и что творят – русские чиновники и польские помещики, Бог их ведает. Природа великолепна; с нагорного берега Днепра на каждом шагу виды изменяются, прибавь к этому святость развалин, мрак пещер. Как трепетно вступаешь в темноту Лавры или Софийского собора и как душе просторно, когда потом выходишь на белый свет: зелень, тополи и виноградники, чего нет у нас!» Эту особенность давно заметили гости и жители, делая все для сохранения этого состояния.

Следует отметить, что еще до приезда к нам Александр Сергеевич изучал историю Киевской земли. Можно предположить, что город ему показывал учитель гимназии Максим Берлинский, а святыни – митрополит Киевский Евгений (Болховитинов). О неподдельном интересе Грибоедова к киевским святыням свидетельствуют впоследствии изъятые жандармами из его дорожной библиотеки книги: «Описание Киево-Печерской лавры» митрополита Евгения, «Краткое описание Киева» М. Болховитина (не исключено, что с дарственными надписями), а также «Киевские святцы».

Автор в затруднении. Как построить маршрут, куда дальше пойти со своими читателями, которые имеют диаметрально разные предпочтения. Кому больше нравится Средневековье, кому украинское духовное Возрождение… Поэтому счел нужным расположить остальные маршруты в алфавитном порядке.

Формирующим фактором и важнейшей составной частью истории города стал киевский ландшафт. В Киеве, расположенном на крутейших, вздыбленных к Днепру холмах, прямая улица – редкость. Подарив горожанину малую свободу от шатаний влево и вправо, киевская улица тут же с лихвой вознаграждает себя, то вздымаясь вверх, то скатываясь вниз. Вот почему Андреевский спуск самый популярный! А горожанам свойственно выбирать не самые короткие, а самые плоские маршруты, не то что туристам. Но Андреевский спуск, кроме всего, еще один из старейших в городе. Для кого-то улица – спуск, это для тех, кто уже был на вершине власти, владений, силы; а для кого-то – подъем, для тех, кто стремился чего-то достичь, овладеть, обогатиться, познакомиться с сильными мира сего.

Смело утверждаю: ни одна из киевских улиц не имеет такого четкого предназначения, как эта, даже Крещатик, который специально, с запретом проезда транспорта, предназначен для прогулок в воскресные и праздничные дни, – Андреевскому спуску не конкурент. Это вызвано тем, что центральная улица нашего города, как ни старались ее преобразить и насытить, вместе с Майданом Незалежности, памятниками, скульптурами и другими разными «финтифлюшками», не получилась местом массовых прогулок и проведения экскурсий. Только какой-нибудь заезжий рок-концерт может собрать толпы молодежи. Сразу оговорюсь, что политические события, в которых я всегда принимал активное участие, – особый случай.

Дело в том, что, став местом встреч художников, творческих людей, а то и просто интеллигенции, Андреевский спуск притягивал киевлян и гостей города своими многочисленными лавочками и просто распродажами различных предметов искусства и коллекционирования. Вот и потянулись сюда люди, чтобы приобрести какие-нибудь сувениры, а то и просто поглазеть, публично заявить о своей «культурности», чтобы потом в кругу домочадцев восторженно поведать об увиденном. Это явление особенно усилилось после подорожания билетов на культурные мероприятия. «Жлобошара» – это частое достижение социальных революций, и сейчас она повсеместно проникает в «высшее общество»!

Мать Тереза любила людей, потому что никогда не торговала на Андреевском спуске.

Наблюдая толпы зевак, группы экскурсантов, небольшие стайки иностранцев, считанных доброхотов, специально спешащих что-то поиметь, заказать картину или другое произведение искусства, можно смело говорить об Андреевском спуске, как о «киевском Монмартре». Побывав не раз в указанном месте в Париже, смело заявляю, что этому прославленному району далеко до нашего Андреевского. Его слава, в отличие от киевского, – в прошлом! Скорее всего, имено из Франции пошла традиция приобрести что-либо на память о пребывании там, даже распространенное слово «сувенир» к нам пришло из французского языка – «напоминание», «воспоминание об увиденном». Поэтому, когда начинаешь прогулку по этой живописной, а иначе улицу не назовешь, то протискиваешься, словно корабль среди льдин, между толпами продавцов этой сувенирной продукцией.