Но теперь Пустошь будто бы не сопротивлялась ему, не пробовала всеми силами поглотить дерзкого чужака.

Чем дальше на север, тем чаще встречались ему иаджудж. Ему снова пришлось принять на себя личину Кожелицего. Снова он пролеживал часы, ожидая, когда пройдут караваны.

Пустошь оправдывая свое название, пустела не по дням, а по часам.

Зов Нэтока уводил на север все новые племена и кланы.

Конрад, что бы не наткнуться на один из многочисленных воинских отрядов, тянувшихся на север, повернул теперь на Восток, к Отравленному Морю.

В лиманах на берегу Отравленного Моря Конрад потерял козлорогого. Огромный зверь провалился в топкую жижу, и несмотря на свою мощь так и не смог выбраться, лишь увязая с каждой попыткой все сильнее и сильнее. Тогда Конрад, который совершенно выбился из сил и сам чуть не погиб, стараясь спасти зверя, ударом молота прервал страдания верного спутника. Под ним и раньше убивали лошадей, но к длинногривому, рогатому и свирепому зверю, на котором он проскакал половину Пустоши, Даннаец успел привязаться особенно.

- Тучных тебе пастбищ на Полях Праведных, боевой товарищ. - тихо сказал Конрад, уходя прочь от опасного места.

Он прошел почти три десятка миль по каменистой отмели вдоль изогнутого берега, под нависающими над головой отвесными скалами, иногда пускался вплавь, иногда чуть ли не четвереньках полз по скользким камням, иногда непринужденно ступал по песчаным косам.

От воды обувь его размокла и стала непригодной, Конрад изрезал ноги о камни, в соленой воде, кишевшей всякой мелкой тварью мельчайшие ранки превратились в воспаленные язвы. Солнце немилосердно пекло сверху и спасения не было нигде, ни у камней, которые не давали тени, ни в воде, которая была очень теплой. Его несколько раз пытались стащить в воду морские твари. Он видел зловещую битву огромного морского змея с хищным китом, которая окрасила море кровью на сотни футов.

Этот безумный переход, когда ему то приходилось преодолевать вплавь глубокие заливы, то тащиться по щиколотку в воде, видя берег как узкую полосу на горизонте, изнурил закаленного Конрада сверх всякой меры.

Через несколько часов после того, как он ступил на твердую землю, на него наткнулся отряд в дюжину копий.

Имадийские солдаты были крайне удивлены, когда огромный иаджудж, который как они думали, выжил после крушения одного из многочисленных кораблей, которых нечестивцы спустили на воду в прошлую луну, при виде их положил меч на землю, сбросил с головы тюрбан и опустившись на колени запечатлел поцелуй на земле Сияющего Ирама.

- Хвала небу, я вижу перед собой подданных божественного Хайдара! - сказал этот странный человек на языке зихов. - Видимо мне было написано в Пламени вновь ступить на эту благословенную землю.

- Так кто же ты такой? Ты выглядишь как иаджудж, говоришь как зих и не похож ни на того, ни на другого.

- Мое имя Конрад де Фер, Сын Солнца и генерал армии Ордена. Я ушел в Пустошь зимой, вы должны знать о нашем походе. Сейчас я вернулся.

- Один?

- Один.

Командир имадийцев приказал Конраду сдать меч одному из его людей и последовать за ними в крепость.

- Что Львиное Сердце, еще держится?

- Ты, верно, давно был в Пустоши. Нэток взял Львиное Сердце еще три месяца назад. Сейчас его орда под стенами Порога Счастья, а мы здесь уцелели только потому, что стервятники прошли дальше на север, не тратя время и силы на осады каменных башен. Думаешь, это тоже было написано в Пламени, чужеземец? - резко спросил имадиец.

- На самом деле, я не умею читать волю богов. - мрачно ответил Конрад.

Все эти месяцы в Пустоши он рвался обратно в неприступное Львиное Сердце, к своим товарищам и своей любимой. Сейчас он даже боялся подумать о том, что эти мечты были ложными столь долгое время.

Возвращение в Ирам.

Конраду понадобилось больше трех недель, что бы добраться до столицы Аль Имад. Дороги он не знал, в стране царил хаос. Высокого чужеземца, вооруженного, покрытого запекшейся кровью и дорожной пылью, принимали обычно за врага. Несколько дней он, голодный, злой и уже близкий к отчаянию, провел под арестом в маленькой крепости, которой командовал одноногий инвалид, казалось, не знающий, что происходит вокруг. К счастью, у офицера хватило ума запросить у командиров распоряжений на счет судьбы огромного свиноеда. Наконец на десятый день заточения прибыл гонец из столицы, с приказом, на котором стояла печать самого Ильдерима.

Что было в приказе Конрад не узнал, но судя по тому, что его быстро освободили и стали обращаться с ним почти подобострастно, Ильдерим не забыл о своем союзнике.

Конраду дали возможность вымыться, сменить одежду, привести в порядок оружие и доспехи. На столе его всегда была ключевая вода и свежие фрукты. Но свободы ему так и даровали.

Потом прискакал Сарош. Сарош был ранен, лишился возможности владеть левой рукой. Но у него была подорожная с печатью Ильдерима.

- Мне приказано проводить тебя к столице, солнцепоклонник.

Сарош все так же избегал называть чужеземца по имени, но "солнцепоклонник" звучало приятнее "свиноеда".

- Это. - Сарош поднял свиток с печатью принца. - защитит нас от слуг Порога Счастья. А если встретим иаджудж или просто мародеров, то думаю, нам поможет твой меч.

Конрад кивнул.

- Как обстоят дела?

- Все плохо. На грани катастрофы. Львиное Сердце пало через четыре месяца после твоего отъезда. Резня была страшная. Мы потеряли там двадцать тысяч человек. Божественный Хайдар пытался снять эту осаду, приведя войска с Севера, но вынужден был отступить в столицу. Погибли два его сына. Не Ильдерим и не Батахир, сыновья от младших жен.

- А Эсме?

- Я так и знал, что ты спросишь об Эсме. Эсме жива. В последний день, когда оборона крепости рухнула, зихи чуть ли не силой выволокли ее из пылающего города. Пустынные шакалы устроили там грандиозную попойку, она задержала их еще на несколько дней.

- Думаю, что двадцать тысяч имадийцев не просто так отдали свои жизни?

- Сколько потеряли шакалы даже сказать нельзя. Они лезли на стены по трупам своих товарищей. Визжали как бешеные, лезли и лезли. Думаю, они потеряли не меньше пятидесяти тысяч. Возможно больше. Не важно. Нэток привел из Пустоши еще орду, больше прежней. Это больше похоже на саранчу, чем на вторжение вражеской армии.

- Как мои люди?

- Немного их осталось. Человек тридцать, не больше. Во всяком случае, так было после падения Львиного Сердца. Они дрались отчаянно, защищали подходы к дворцу, вместе с зихами. Зихи потеряли больше трех сотен человек в той битве. Кровь бежала по улицам Львиного Сердца ручьями.

- И что сейчас?

Воины миновали разрушенную деревню. Дома были сожжены и разграблены, всюду лежали трупы. Некоторые тела были в замысловатых позах прибиты к стенам домов, к деревьям, к воротам. Очевидно, часть несчастных были еще живы, когда иаджудж глумились над ними. Дети были насажены на ветви деревьев, как на колья.

- Здесь уже вовсю хозяйничали иаджудж. - Сарош отвел глаза от изуродованных трупов. - Их оттеснили на несколько миль к югу, но они вернутся. Они собирают свои силы под стенами Сияющего Ирама. Мы объедем их, прибудем к Ираму с севера.

- Что Ильдериму нужно от меня?

- Не знаю. Ильдерим словно с ума сошел, когда узнал что ты вернулся. Он почему-то очень хотел разыскать тебя. Ты что-то знаешь о Нэтоке и Пустоши?

- То, что я знаю, предназначено только для ушей божественного Хайдара и его сына Ильдерима. Это клятва, а не пустой каприз.

- Да будет так.

Они ехали по разоренной местности еще два дня. Однажды повстречали шайку мародеров, но те решились напасть на двух вооруженных рыцарей. Сарош хоть и не мог владеть одной рукой, оставался опасным бойцом.

В другой раз только чудо спасло путников от стычки с полутора дюжинами иаджудж, которые проехали мимо, когда Конрад и Сарош затаились в крошечной пещерке на склоне горы. Иаджуджи были безобразно пьяны и потому не заметили их.