— Ты хочешь, чтобы я уехал? — спросил возникший в проеме Харальд, когда счет дошел до семьсот двадцати. — Хочешь избавиться от меня и получить статус вдовца?

— Раньше хотел, — честно ответил Хейдар. — В первый день.

— Мне уже сорок, самый возраст отбросить копыта, верно? — рассмеялся Харальд.

Хейдар следил, вернется ли он в гостевую или уйдет обратно. Не знал, есть ли смысл продолжать счет или начинать его заново.

— Там, в Центре, кому я буду нужен? — спросил Харальд.

— Секторам, Императору, Сенату, — ответил Хейдар.

— Я мог бы решить, что ты работаешь в Министерстве Информации в отделе Специальных Операций, но даже там не обучают таких зануд, — сказал Харальд. — Ты хотел моей смерти, а теперь хочешь, чтобы я уехал. Ты ведь мог не говорить мне об этом, верно?

Хейдар кивнул.

— Мог ничего не сказать, подождать один месяц, потом поплакать на похоронах и дождаться нового партнера. Возможно, тебе выделили бы женщину. Наверное, они специально выбрали тебя, чтобы после Ингвара устроить мне шокотерапию. Ударить по мозгу смертельной дозой агиток.

— Я думаю, они хотели показать вам, что есть люди, которых устраивает жизнь в Секторе №13, — сказал Хейдар.

— И ты не захочешь улететь отсюда? Не захочешь в Центр? Тебя устраивает жизнь в этих унылых трущобах?

— Я останусь здесь и буду работать в Министерстве Быта, — ответил Хейдар.

Харальд зашел в гостевую. Он сел на диван и стал смотреть на горшок с кофейным зернышком.

— Если я поеду в Центр и начну внедрять работы Сектора №13 в другие регионы, это будет означать, что я сдался. Ингвар говорил мне, что нельзя сдаваться. Нужно бороться за свое счастье. Нужно бороться за возможность выбирать свое будущее. Бороться за то, чтобы человек определял свою судьбу самостоятельно.

— Никто не выбирает свою судьбу, — возразил Хейдар. — Чтобы выбрать, нужно знать все альтернативы. В противном случае это игра в угадайку.

— Так говорят агитки Министерства Информации, — сказал Харальд.

— Так говорит здравый смысл, — сказал Хейдар. — Ты можешь положиться на слепой случай или доверить свою судьбу тем, кто посвятил этому выбору всю свою жизнь, весь свой жизненный опыт. Специалисты Сектора занимают свои посты много лет, некоторые — всю жизнь, с детского возраста. Кто лучше знает, с кем счастливо прожить жизнь?

— Но ведь есть и такие мерзавцы, как Дагар!

— Если бы его младшая жена сама выбрала его себе в мужья, разве была бы она более счастлива, чем сейчас?

— Ты совсем не боишься? Не боишься, что тебя убьют? Не боишься, что тебе придется страдать из-за меня, случайного человека?

— Вы — мой партнер, — уверенно ответил Хейдар. — Вы — моя семья. Для вас я должен сделать все, что в моих силах.

Харальд рассмеялся.

— Ведь ты даже не знаешь, что такое семья.

— В семье супруги любят друг друга, — сказал Хейдар.

— Нет! — горячо возразил Харальд. — Чтобы любить кого-то, не нужна семья! Не нужно проходить Распределение, не нужны никакие условности. Ты просто любишь! Я полюбил так Ингвара и мы были счастливы.

— Пока он не довел себя до гибели, а вас — до необходимости выбирать между смертью и переездом в Центр, — сказал Хейдар, ощущая усталость и нарастающую злость. Он словно рассказывал мальчишке основы социального благополучия. — В семье заботятся друг о друге. Заботятся о других: о соседях, о коллегах.

— Хочешь, чтобы я покинул Сектор №13 и уехал в центр? — снова спросил Харальд.

— Я был бы счастлив, — ответил Хейдар. — Я знал бы, что вы можете сделать для общества больше других, и считал бы, что поспособствовал этому. Наверное, это больше, чем я смогу сделать для общества за всю свою жизнь, работая в Министерстве Быта.

— Тогда смени работу! — воскликнул Харальд. — Ты твердишь, что мне нужно использовать свой потенциал, но не видишь, что сам губишь себя! Ты талантлив! Тебе нужно найти себе занятие по силам! — он кричал, размахивая руками, и Хейдар понял, что он готов уехать. Готов собрать вещи и отправиться в Центр.

— У меня нет больших талантов к программированию и инженерному делу, — ответил Хейдар. — Я рассматривал разные варианты, но в конечном счете мне предложили стать учителем и проводить исследования в области географии или пойти в Министерство Быта. Работа учителем для меня слишком неприятна. Я бы всегда вспоминал, как проходило мое детство, и это мешало бы мне.

Харальд махнул рукой, потеряв интерес к обсуждению, и снова ушел к себе. На этот раз дверь в его комнату осталась открыта.

Хейдар тоже прошел в свою комнату, прикрыл дверь, сел на кровать и стал ждать. Он не знал, сколько пройдет времени, прежде чем приедут сотрудники Министерства Правосудия или специалисты Комиссии по Распределению. Или кто-то еще, в чьем ведении задержание опасных преступников. Теперь, когда дело было сделано, он ждал расплаты за свою откровенность.

Подобные противоречия были неизбежностью перенаселенного Сектора, думал Хейдар. Нельзя учесть всего, когда речь идет о миллиардах граждан, размещенных на клочке земли. Министерство Социального Развития рекомендовало полную откровенность с партнером для укрепления отношений. Другие Министерства в некоторых случаях требовали полной секретности. Поскольку до сих пор не было выяснено, чьи решения считать имеющими высший приоритет, случались недоразумения. Вроде этого, которое случилось с Хейдаром.

Если его действия сочтут законными, он сохранит работу и получит возможность подобрать нового партнера. Если его действия осудят, он отправится в изгнание. Не самая плохая возможность, если подумать.

— Хейдар, я могу зайти? — спросил Харальд, стоя возле двери.

Хейдар вспомнил, как несколько недель назад Харальд врывался в его спальню без колебаний и оскорблял, не заботясь о чужом благополучии.

— Конечно, — ответил он, усаживаясь поудобнее в предчувствии длинного разговора.

— Я хотел поблагодарить тебя, — сказал Харальд, остановившись в центре комнаты. — Хотя я не знаю, как тебе это удалось, ты показал мне обратную сторону нашего Сектора. Я вспомнил, для чего начал работу. Ведь я с самого начала знал, чем собираюсь заняться, но все-таки сделал выбор. Ингвар по-другому смотрел на Сектор, и я не виню его в этом. Но ты заставил меня вспомнить, с чего все начиналось. Когда-то я тоже искренне верил в нерушимость догм Сектора. Теперь я не верю в них, но вижу, что можно жить с этой верой и быть счастливым человеком. Для меня это многое значит.

— Я рад, — ответил Хейдар, улыбаясь. Лучшим, что мог сделать гражданин Сектора №13, была помощь партнеру. Именно об этом Хейдар мечтал, когда шел к специалисту по Распределению несколько недель назад.

— Я знаю, что скоро мне придется уехать, и мы никогда больше не встретимся, но все равно, несмотря на это, я хочу сказать, что люблю тебя. Не так, как я любил Ингвара. По-другому. Так, как должен любить своего партнера в Секторе №13.

Хейдар кивнул:

— Я тоже тебя люблю.

Он встал с кровати и подошел к Харальду, чтобы обнять его.

— Я надеюсь, что в Центре у тебя сложится счастливая жизнь, — сказал Хейдар. Его холодные от волнения ладони легли на теплую спину Харальда. Тот не возражал и тоже обнял законного супруга. Они постояли немного, прощаясь, а потом одновременно отступили на шаг. — Я буду помнить тебя.

— Я тоже тебя не забуду.

Утром Харальд собрал один стандартный чемодан с вещами и с разносчиком отправил в Министерство Иностранных Дел. Потом позавтракал вместе с Хейдаром и ушел.

Когда дверь за ним закрылась, Хейдар сидел за столом, глядя на пустую тарелку. Его посетило чувство приятного удовлетворения, и он, повинуясь неожиданному порыву, закатал рукав, открыв доступ к импланту виртуального помощника.

Пальцы Хейдара ловко перебирали миниатюрную голограмму клавиатуры, и он едва успевал следить за цифрами: один, два, три. Счет дошел до тысячи.

<выгрузка>

<счет 1 к 1000>

<старт>