Он подошёл ближе, разглядывая меня так откровенно, что захотелось сдохнуть в тысячный раз. Если бы мысли мои воплощались в жизнь…

– Давно на иглу сел? – спросил он и вытер руки о покрывало на диване. После – закурил.

– Для иглы – недавно.

– Сколько?

– Тебе-то что? – поднял на него глаза. Смотри, наслаждайся моим видом, ага. Хоть стыдно было, я не краснел и ломал себя, но взгляда не отводил. Если этот козёл считает себя лучше меня – пусть сосёт.

– Отупел настолько, что не в силах на простой вопрос ответить? – улыбнулся, наклонив голову, именно тогда я заметил змею на шее. Сколько раз я смотрел в ее глаза с расстояния в пару миллиметров?

– Почти год.

– Блядь, – прошептал он, – сложно будет слезть с иглы, – констатировал факт.

Уверен в себе, как всегда. Всё на свете знает, умный, сука, проницательный. Всё прошёл – огонь и воду, даже хуй отцовский. И несмотря на это, он остался верен себе. Остался сильным…

Не хотел, не мог я смотреть на него спокойно. Он – воплощение всего, что было у меня, даже об Артёме не мог просто так вспомнить, не затронув образ Кости. Я пропитался насквозь им, в каждом закоулке моего больного мозга был он, в моём, блядь, ДНК, он как молекула, которой там было не место. Я был запрограммирован на него, или он был встроен в меня, и за это моя ненависть к нему лишь росла.

Плевать на всё, что он сделал хуёвое, но себя побороть я не мог. Я хотел быть один, а с его присутствием в очередной раз почувствовал свежий аромат надежды на лучшее. Но ничего не будет, я-то знал. Я – наркоман, а он – мимо проходил. Вот пусть и идёт своей дорогой.

– Я не хочу слезать. Меня вообще моя жизнь устраивает. Сейчас главное, чтобы ты убрался туда, откуда пришёл, – я и правду говорил, и врал – это понятно было. Не хотел я с Бесом ни говорить, ни одним воздухом дышать – и ненавистно было, и слишком приторно сладко.

Он подошел почти вплотную, буквально навис надо мной и, бросив окурок рядом, втоптал его ногой в ковёр.

– У тебя два варианта: либо сдохнуть и сгнить в этой комнате рядом с дружком своим, либо… – он замолчал, глядя мне в глаза. Что найти там пытался? Ни хера там не было. – Либо ты встаёшь и выходишь отсюда. И никогда больше не возвращаешься. Никогда.

– Выхожу отсюда… – эхом повторил его слова.

Они как колокольным звоном по ушам били, проникали в самое сердце, что, на секунду маска безразличия свалилась с моего вытянутого скуластого ебальника, и я чуть не разрыдался, как девка. Язык прикусил себе, глядя на Беса и отчаянно желая дозы.

Выбрать, выбрать. Какой к черту выбор – всё и так было понятно. Я хотел героин, героин – меня. Мы как любовники с порошком этим, до гроба будем ложиться спать в одно и то же время. Но…

Какие “но”? Эй, ты что делаешь? Киря, одумайся!

Киря!

Кирилл, блядь…

– Ты уходишь, – Бес прищурился и… протянул мне руку. – Со мной. Я помогу тебе…

========== Часть 12 ==========

“Странно, когда ты сходишь с ума

У меня появляется чувство вины.

Я тебя понимаю, ведь мне иногда

Тоже снятся странные сны.” (с)

***

Я не сомневался в нем. Почти нет.

Не мог я ошибаться в Кирилле настолько сильно. Он принял мою руку и поднялся, встал рядом, пошатываясь от слабости и дрожи в ногах, которые, похоже, давно не выпрямлялись.

Зря я остановился и не забил до конца этого пидараса-барыгу, впрочем, это еще не поздно исправить.

– Сходи в душ, оденься нормально, и мы уйдем отсюда.

Кирилл приоткрыл рот, и я даже знал, что он хотел сказать, что хотел сделать напоследок – еще один укол, прощальный, на посошок, чтобы стало легче, чтобы обмануть себя еще один ебаный раз. А потом бы нашелся повод на еще один “последний”, еще и еще. Бывших наркоманов не бывает, бывают лишь те, кто временно завязал, а уж насколько продлится завязка – месяц, год, или всю жизнь, зависит только от силы воли конкретной личности. Если, конечно, это личность, а не кусок говна.

Кириллу предстояло пройти через ад. Но он уже побывал в аду: тогда я служил ему проводником по его личным адовым кругам, что ж, побуду и теперь. Губы сомкнулись, зубы сжались – он ничего не сказал, не попросил, кивнул и ушел в ванную.

А я обернулся к Роме.

– Ну что, продолжим наши игры? – кровавое месиво на месте лица не дрогнуло, он был в отключке, лишь в углах губ появлялись и лопались розовые пузыри. Но я и не ждал ответа, всё, что хотел, сделал быстро – заняло минут пять: шприц, чистый героин – немного, осталось еще и для других моих целей в том пакетике, что взял в столе; один укол, протереть и вложить пустой шприц в безвольную руку, сжав на нем ромины пальцы. – Спи спокойно, дорогой товарищ.

Вот и подчищать ничего потом не осталось, всё сразу чисто. Обычные наркоманские разборки: избитый неизвестными барыга решил успокоиться и принял дозу, случайно на нервах не рассчитал её верно, предельно ясная картина для правоохранительных органов.

Только я остался без секса. На какие жертвы пришлось пойти ради этого говнюка, который мылся сейчас – кто бы мне рассказал, не поверил бы. А говорят еще, что люди не меняются, да вот он я – прекрасный опровергающий поговорку пример, просто мать Тереза с хуем.

С Кириллом ничего не будет, так я решил, пока он не вернет себе человеческий облик – ебать то существо, в которое он превратился, - себя не уважать, да и ему потом будет сложнее: одно дело знать, что тебя в бессознательном состоянии вертели на хую посторонние, но не тот, кто рядом. А встать в кирилловых глазах на одну ступень с Ромой… я бы сам себе не простил.

С такими мыслями я зашел к нему в ванную с найденными в шкафу джинсами и футболкой, судя по размеру – его шмотки, не барыги. Не хотел, чтобы Кирилл видел труп, уж не знаю расстроило его или обрадовало то, что я сделал, но ни к чему проверять, всё равно не изменишь.

Он уже вылез из душа и вытирался полотенцем, стоя ко мне спиной. Часть меня, та, что находилась ниже пояса, тут же засомневалась в правильности решения не трахаться, все-таки Кирилл оставался весьма привлекательным, ширина плеч и крепкая задница никуда не делись. Только ребра можно было пересчитать на спине невооруженным глазом. Я провел по ним пальцами, проверяя целостность каждого, обводя синяки и кровоподтеки. Слишком быструю смерть я подарил Роме. Слишком быструю.

Кирилл напрягся и замер, упершись руками между ржавых труб на стене – подумал, что его сейчас буду ебать.

И даже не собирался сопротивляться; похоже, все силы ушли на тот протест, а сейчас он снова готов был сдаться. Ну нет, парень, мне не это от тебя нужно. Мне нужен ты, а не твоя тощая жопа, хотя хуй стоял как каменный; блядь, как же Кирилл меня возбуждал, даже таким!

Нам обоим придется нелегко. Я знал, что его еще много раз будет кидать от апатии к агрессии и мысленно пожелал себе терпения – видит Бог, оно мне понадобится.

Бледная кожа казалась тонкой, как лист старого пергамента, позвонки торчали так трогательно, что хотелось вдарить по ним костяшками пальцев, вбивая в спину, круша кости и ломая позвоночник. Но вместо этого я провел рукой снизу вверх, от поясницы под махровым полотенцем до склоненной головы, погладил шею под влажными темными прядями, дождался прерывистого выдоха и только тогда спросил: