Весь день парень порхал по квартире, будто бы за его спиной появились два крыла. Он успел переделать все домашние дела, посмотреть какие-то глупые, но такие обаятельные передачки, на которые в любой другой день и не взглянул. Потом Андрей ещё посидел в сети, поделившись со всеми своей радостью. Его поддерживали, поздравляли, радовались вместе с ним, однако нашлись и те, кто добавил ложку дегтя. Несколько человек его просто носом ткнули в то, что Зотов говорил о том, что хочет его, а не о любви. Пытались объяснить, что секс и любовь не одно и то же, но Андрей не стал вступать с ними в долгий спор и в сердцах захлопнул нотик.
«Эти глупые людишки ничего не понимают! – разглагольствовал он сам с собою. – Валера любит меня и иначе быть не может». Но чем ближе стрелка часов приближалась к семи вечера, тем меньше уверенности оставалось в душе самого Андрея. Он с невероятным волнением ждал возвращения своего опекуна. Когда же раздался щелчок открываемого замка, то он, вместо того, чтобы встретить любимого человека на пороге, струсил и позорно сбежал в свою комнату. Застыв у письменного стола, с замиранием вслушивался в каждый звук, раздающийся в квартире. И вот дверь его комнаты открылась, но непонятно откуда взявшийся страх не позволил Андрею оглянуться.
– Привет. Как дела? – привычно поздоровался Зотов.
– Здрасте. Нормально.
– Андрюш, что с тобой? – он развернул парня лицом к себе и присел перед ним на корточки, пытаясь заглянуть в глаза. – Кто так расстроил моего мальчика?
Андрей неуверенно взглянул на мужчину и тут же утонул в глазах, искрящихся доброй улыбкой. Всё напряжение, сковывающие его последние часы, мигом отпустило, и он облегченно выдохнул, несмело улыбаясь.
– Всё в порядке, просто я немного волновался.
– Малыш, я никуда тебя не отправлю до тех пор, пока ты сам этого не захочешь.
– Я хочу быть только с тобой, – горячо затараторил парень, – причем, хочу быть по-взрослому.
– Об этом мы подумаем попозже, – добродушно рассмеялся мужчина и потащил его на кухню.
Их жизнь вернулась в прежнее русло, вернее, почти вернулась. Были совместная готовка и семейные ужины, вечерние прогулки по городу и набережной, или обычный просмотр фильмов в домашней обстановке. Только сейчас обнимашки всегда заканчивались поцелуями. Сначала Зотов целовал его невинно, практически целомудренно, слегка лаская губы мальчишки языком, не делая попытки углубить поцелуй. Андрей смущался, краснел, но всегда отвечал с готовностью и юношеским пылом. Потом в этот процесс добавилось больше страсти, чувственности, смелости и их поцелуи стали более необузданными и развратными. Но Зотов мастерски держал себя в руках.
Вечером, лежа в своей одинокой постели, и гладя пальцами припухшие от страстных поцелуев губы, Андрей с тоской терзался и терялся от понимания того, что опекун опять остановился, что не позволил, не взял. Ну, сколько это может продолжаться? «Не торопись, всё успеется» – стало самой ненавистной фразой, но спровоцировать Зотова к более активным действиям он не мог, не получалось.
Так в наслаждениях и терзаниях прошла неделя, затем другая, и в выходные Андрей решился на серьезный разговор.
– Валер, долго ты еще будешь со мной только целоваться? Я большего хочу. Неужели ты не видишь?
– Вижу, а еще и чувствую всю степень твоей физической готовности. Но готов ли ты морально к этому?
– Конечно готов! Я же тебя люблю!
– Ой, Андрюша-Андрюша, какой же ты всё-таки ребенок, – грустно покачал он головой.
Андрей решил, что всё было напрасно, однако Зотов сделал для себя определенные выводы и этим же вечером традиционные обнимания и поцелуи у телевизора плавно переместились в спальню мужчины. Он старался себя сдерживать, не спешить, не напугать, хотя всё его существо кричало – сделай своим, немедленно!
Целуя и лаская каждый сантиметр юного тела, он избавил Андрея от одежды. Зотов не применял силу, не кусал его и не обнимал слишком сильно, только невероятная нежность и практически невесомые ласки, в которых мальчик растворился полностью, без остатка. Когда же мужчина добрался до самой возбужденной части его тела и начал ласкать его ртом, то Андрей выпал из реальности, отдавшись невероятным ощущениям и хриплым стонам. Излился он внезапно и очень бурно, вмиг погрузившись в негу удовольствия, и совсем не ощущая, как горячие и настырные пальцы проникают в него, растягивая и подготавливая. Завершив с этой важной частью, Зотов вновь вернул парня в реальность, возбуждая и подталкивая к новому этапу страстного соития. Непрестанно покрывая его тело поцелуями, он перевернул мальчишку на живот, и медленно, не прекращая ласки, овладел им. Разум затуманенный страстью практически не ощутил боли, только желание большего наслаждения двигало Андреем, заставляя стонать и молить о продолжении. Сколько продолжалось это безумие, он не знал, но всеобъемлющее счастье и эйфория поглотили его.
Утро нового дня Андрей встречал невероятно счастливым. Любимый мужчина был рядом с ним, и кроме того подарил невероятное наслаждение. Парень рад был продолжению, но Зотов оказался непреклонен, заявив, что он не желает травмировать его и придется немного подождать. Он даже не поддался на провокации Андрея в ванной, только игриво пару раз его шлепнул по мокрой заднице, но парень вовсе не обиделся, понимая, что это всего лишь игра. Потом был совместный завтрак, а чай они отправились пить в зал, так как работу Зотова никто не отменял, а ему нужно было обязательно посмотреть какой-то сюжет.
Андрею передача была не интересна, поэтому он пересел в свое кресло и отправился на кухню за печеньками, а вернулся как раз во время рекламы. Тут же решил воспользоваться свободной минуткой и попытать любимого на счет своей персоны. Он остановился как раз напротив Зотова, загораживая телевизор и поглядывая на него игривым взглядом, учинил допрос.
– Валер, а я тебе нравлюсь?
– Очень-очень нравишься, – с улыбкой ответил мужчина, принимая его игру.
– А тебе нравятся мои ноги? – спросил мелкий провокатор, вытягивая вперед ногу, полностью открытую из-за коротких шорт.
– Очень нравятся твои ножки.
– А руки? – повертел над головой обнаженными руками.
– И ручки тоже нравятся.
– А губы? – хитро улыбаясь, Андрей продолжал допрос.
– И губки твои нравятся!
–А что нравится больше всего?
– Глаза, – не задумываясь, ответил мужчина.
– Глаза? Почему?
В это самое время реклама закончилась и продолжилась передача. Зотов опять переключил всё свое внимание на экран и отвечал уже на автомате, совершенно не задумываясь над словами.
– Они у тебя точно такие же, как у Ольги. Когда я смотрю в них, сразу вспоминаю её и наши встречи, когда… – мужчина резко осекся, поняв, что именно он сейчас сказал. Но сказанного не воротишь.
Андрей же в недоумении уставился на опекуна:
– Ты встречался с мамой? Как это?
– Понимаешь, малыш, дело в том, что… – он мямлил будто первоклассник, не зная какие слова подобрать.
– Вы были любовниками? – ошарашенно прошептал мальчик. В доме дяди он достаточно наслушался о том, как его мать гуляла от отца. Поэтому он не был удивлен тому, что у неё был любовник, но то, что им оказался Зотов, было выше его понимания. – Да?!
– Да, ты правильно понял.
– Значит, ты забрал меня к себе…
– Потому что ты её сын.
– Я ведь похож на неё, очень похож, – ошарашенно бормотал он. – А ты этим воспользовался. Ты целовал меня, а вспоминал её, трахал меня, а представлял её. Ненавижу… ненавижу… ненавижу…
Шептал он, а слезы боли и отчаяния бежали по его щекам, но Андрей их совсем не замечал. Зотов видя, что у мальчика начинается истерика, решил дать ему успокоительное, а потом поговорить. Для этого он встал с дивана и направился на кухню.
– Ненавижу!!!
С громким криком Андрей устремился за ним. Коляска с силой врезалась в мужчину, основной удар пришелся под колени, и он, не ожидая такого, не удержал равновесия. В момент падения мужчина вскрикнул и упал на пол. Некоторое время Андрей грозно возвышался над ним, тяжело дыша. Ненависть и злость клокотали в нем, требуя выхода. Ему хотелось кричать и ругаться, а Зотов разлегся на полу, не обращая на него внимания.
