Теперь Юки понял их истинное предназначение — зачастую опасно идти по самому короткому пути. Что-то за последний месяц транспорта стало больше. Дело, похоже, в том, что после зачистки мутантов импорт и экспорт между городами IGR стал легче проводим. Это, безусловно, здорово, особенно учитывая безумную любовь рыжего к икре, которой до этого вообще здесь не наблюдалось.

Конец февраля — начало марта. Хотелось бы рассказать про чудесную погоду, тёплое солнышко, ясные деньки, да только настолько мерзопакостной весны уже давно не намечалось. Весь снег растаял ещё полмесяца назад, открывая городу такую противную хлюпающую грязь и серые голые деревья. Самым досадным было то, что она не подсушивалась и не выветривалась из-за высокой влажности — мелкие дожди шли почти каждый день. В такую погоду всем хочется сидеть дома и не вылезать из конуры по собственной нужде, разве что на работу. Лишь редкие кадры добровольно лавировали меж луж, даже не отмечая свой героизм — Юки был одним из них.

Вообще, не совсем по доброй воле, ибо без посторонней помощи его выход не состоялся бы. Неделю назад к ним на работу пожаловали люди из Министерства Здравоохранения. Всем работникам они предложили особые услуги, которые, согласно порядку живой очереди, сейчас для их производства оказались бы копеечными. Речь велась об анализе ДНК с целью выявления мутаций, а также для поиска родственников. Когда во всём мире наблюдался пик кризиса — примерно по прошествии первого десятилетия с момента начала апокалипсиса — родные люди оказались изолированы друг от друга по разным причинам: одним пришлось немедленно бежать из города, другим — засесть на месте. Юки на тот момент было девять, мирной жизни он не ведал с рождения, а воспитывался тётей с пяти лет. Как оказалось, разлучившись с племянником, когда тому было одиннадцать, через год она родила собственного ребёнка.

Он выжил. В то суровое время осуществить это было практически нереально. Женщина опекала его, как волчица. Приходилось предавать, подставлять, но она понимала, что в ином случае элементарно не сможет накормить своё чадо. Потом им повезло чуть больше — довелось попасть в город, в котором ещё существовали какие-то людские порядки. К сожалению, сама тётя Юки погибла три года назад из-за Эболы — старой болезни, эпидемия которой разрослась в Африке в далёких двадцатых годах прошлого века. Лекарство от неё изобрели, только в этом городе его не было.

Девочке туго пришлось. Привыкнув жить, во всём и везде полагаясь на мать, она фактически не умела быть самостоятельной. Не умела прогнозировать, не умела правильно взаимодействовать с людьми, боялась ошибаться. Не знала, каково это — чувствовать вес принятия решения. Истинным чудом ей повезло продержаться ещё семь месяцев в том городе, а потом за ними приехали из IGR. И вновь несамостоятельность — к несовершеннолетним приставляли опекунов. Были бы они ещё безответственными, а тут попалась семейка людей среднего возраста, лишившихся двух детей. Снова существование за пеленой тумана, создаваемого помешанными добродетелями.

Пока одним февральским днём не пришло сообщение из Министерства Здравоохранения. Извещалось, что нашли человека, который приходится ей двоюродным братом, согласно ДНК. Девушка была несколько удивлена, хотя от матери немало слышала про него, но почему-то не особо радовалась. Здорово, конечно, что жив, ну и пусть себе живёт, муха тоже вертолёт, без коробки передач. Она его никогда не видела, так что родственником и не считала. В этот же вечер ей названивал какой-то неизвестный абонент. На пятый звонок она всё же ответила, и из динамика послышался невероятно радостный шквал слов. Который вообще-то оказался слишком неожиданным, и девушка с перепугу отключилась, а потом пришла мать и сказала ни в коем случае не отвечать — наверняка маньяк какой-нибудь. Так, в общем, она и молчала, но братец — а это пробивался именно он — оказался настырным. Юки закидал её письменными сообщениями с предложениями, просьбами и мольбами встретиться. В конечном счёте, она согласилась прийти в кафе напротив дома. В два часа дня. А то вдруг маньяк.

— Сестрёнушка! — без стеснений крикнул Юки на всё кафе, как только зашёл в него.

Постояльцы удивлённо, некоторые с неодобрением воззрились на него, но рыжему было пофиг. Парень лавировал меж рядами, вглядываясь в лицо каждого, пока до него не допёрло, что он понятия не имеет, как выглядит сестра. Вообще ничего. Так обрадовался, что забыл спросить про отличительные знаки.

Тогда Юки стал уточнять у всех одиноко сидящих девушек, не они ли пришли на встречу с ним. К счастью, таких оказалось немного, но среди них он не нашёл сестры. Предмет его поисков пришёл в строго указанное время.

Девушка была среднего роста, самая обычная. Нос с небольшой горбинкой, простая фигура, серо-болотные глаза, а волосы — рыжие, как и у него, только чуть более светлые, стрижка каре. И всего семнадцать лет.

— Сестрёнушка, это ты! — безошибочно определил он, кидаясь с тёплыми объятиями, но девушка с откровенно натянутой улыбкой ушла в сторону.

— Здравствуй. Ты, я так понимаю, Юки? Я — Юка. Не спрашивай, почему меня так назвали — моя мама любила тебя и кое-что рассказывала о тебе. Приятно познакомиться, — сказала она несколько холодно.

Парень не мог не заметить этого, но духа его такое отношение не поколебило. Они же правда фактически незнакомы.

Двое сели за столик. Юки понабрал всего, что красиво звучит, девушка же ограничилась чаем. Минут за десять рыжий успел вкратце изложить историю своей жизни и то, как попал сюда. Поведал, что у него есть домашняя лисичка, которая любит грызть кости (его в том числе) и мебель, рассказал про своё хобби — готовку, а также про друзей — в первую очередь про Кейджи. Тут он спародировал персонажа из старого, когда-то очень известного фильма «Люди в чёрном».

— Вообще он классный парень. Такой хмурый, для тебя вообще дядька. И улыбается вот так, — ಠ_ಠ.

У Юки не очень хорошо получилось передать эту эмоцию, потому что на его лице, старающемся не улыбаться, она выглядела неубедительно. Юку это позабавило, но она лишь секундно усмехнулась, а потом вернула каменное аристократически-снисходительное лицо.

Они посидели, поболтали. Сама девушка, как можно было догадаться, особо о себе не распространялась, но болтовня парня убивала тишину и неловкость, едва они успевали постучать в окошко. Лишь когда Юки сам стал задавать вопросы, ей ничего не оставалось, как отвечать.

— Ну. Жила я в двадцать девятом секторе, с матерью. У нас не было такого полового отбора, но конкуренция за выживание тоже была большой. Когда мать умерла, я осталась одна. Потом прибыла помощь из IGR, и уже когда я была в этом городе, мне дали опекунов. Пожалуй, тут проще всего жить, — очень кратко поведала Юка.

О том, что его тёти уже нет в живых, рыжий догадался, иначе её тоже определили бы как его родственника. Хотя до этого момента ещё надеялся, что её ещё просто не забрали.

— Вот как… — на некоторое время Юки растерял свою жизнерадостность, но быстро восстановился. — А кем ты, кстати, работаешь? Я вот на заводе! На сорок восемь баллов экзамен написал! Юки-сорок-восемь! — без стеснений и даже с откровенной насмешкой над собой рассказал он. — У нас в тридцать втором секторе вообще никакого производства не было, так что для меня это даже почётная должность. Полезная.

— Я никем не работаю, — пожала она плечами. — Опекуны меня обеспечивают. Я хотела пойти работать, но они сказали, что это необязательно, что лучше учиться. Да и я ещё несовершеннолетняя.

— Не работаешь?! — парень так удивился, что забыл продолжить жевать, и между губами у него остался торчать кусок солёного огурца. — Ну, мало ли, что они сказали. Скучно же ничего не делать целыми днями!