— Как дела на твоей территории?

— Без происшествий, — отрапортовал я, вытягиваясь в струну.

Как буд­то ему не доложили обо всем. Знал я одну крысу среди моих, которая слала отчеты из нашей крепости… Разговор меня насторожил. Нес­прос­та он меня одного пригласил.

— У ме­ня к те­бе дело чрез­вы­чай­ной важ­ности. Не бу­ду хо­дить вок­руг да около. Через два дня мимо твоей крепости должен проехать военный эскорт. У нас хоть и дружеские отношения с со­седя­ми, но интересы государства превыше всего. Понимаешь?

Я кивнул, с трудом сглотнув слюну. Ох, не нравилось мне такое начало. Сердце ух­ну­ло ку­да-то в рай­он же­луд­ка. Давно я так не переживал. Он мог потребовать все, что только угодно. И кто я такой, чтобы противиться воли начальства? А я уж было подумал, что на границе спокойно поживу, без всяких войн и сражений.

— Ты должен взять в плен одну важную особу, которая будет там находиться, — босс ус­мехнул­ся, глядя на побледневшего меня.

— А потом? — вот лучше бы не спрашивал.

— Расспросить его с пристрастием о планах его правителя и целях его передвижения. Ты же это хорошо умеешь. Не так ли? Мы поэтому и позволили ему проехать так далеко.

Артемий, конечно, не особо любил пытать бедолаг, но работу выполнял качественно, добиваясь почти стопроцентного результата.

— Хорошо, — промолвил я, скрывая свою нервозность. — А потом?

— А что потом? Будто сам не знаешь. Что, мне тебя учить надо? Вон сколько опасных зверей в лесу, мало ли на кого они могли нарваться? — он еще больше ухмылялся, представляя кровавую развязку. — Я сегодня же уеду отсюда, чтобы на меня не пало подозрение. А ты, когда справишься со всем, все мне подробно изложишь.

Ме­ня аж пе­реко­сило от такой откровенности. Внутри я начал закипать. От босса явно это не ушло незамеченным. Он нах­му­рил­ся, а это чре­вато. Его темные гла­за свер­кну­ли. А учитывая его массу и власть, выглядело это убийственно.

— Я все сделаю, — поспешно ответил я, уводя от себя подозрение. На худой конец что-нибудь придумаю.

«Или придумают конец тебе», — подумал я. В любом случае выбора у меня не было, ибо ес­ли я от­ветил бы иначе, это уже считалось бы из­ме­ной, и ме­ня мо­гли по­садить под стра­жу без су­да и следс­твия.

— Вот и отлично! Жду от те­бя новостей. И не переживай, не такая уж важная он персона, — и он сделал жест рукой, показывая тем самым, что я свободен.

Я вы­шел из ка­бине­та, а потом уж и сам не помнил, как добрался до своей комнаты. Мои гла­за ме­тали мол­нии. Прок­ля­тая по­лити­ка! Пытать не хотелось, а убивать — тем паче.

Закрывшись в своей ком­на­те, я ме­тал­ся там, кру­ша ме­бель. Осталось только посуду перебить, да ножкой грозно топнуть. Сер­дце бо­лело все боль­ше. Я не мо­г ос­лу­шать­ся босса. В голове возник план побега, но куда? Бежать было некуда, а скрываться всю жизнь не хо­телось.

От­крыв ок­но, я вздохнул свежего воз­ду­ха, при­водя моз­г в по­рядок. На­конец, при­нял ре­шение: отправлюсь с отрядом на поиски этой важной особы. Там, в потасовке, может, сделаю так, чтобы тот убежал. А там — будь что бу­дет!

Набросав план, я начал приводить его в жизнь уже со следующего дня. Разведка доложила, что нужный нам отряд передвигается в половине дня пути от нас. Поэтому, недолго думая, мы с ребятами отправились выслеживать врагов. Ближе к вечеру мы столкнулись нос к носу у самой кромки леса.

Даль­ше все пош­ло по зап­ла­ниро­ван­но­му сце­нарию: упреки, что они нарушили границу, откровенная грубость, чтобы вывести оппонентов. Ре­бята отвлекали охрану, а я метнулся в самый конец, за­манив крупную фигуру, кутающуюся в дорогой плащ. Спрыгнув с коней, мы стали кружить, прицениваться.

Лицо мужчины было скрыто под платком, но и так было понятно, что шансы на победу ничтожны. Уж слишком огромен оказался противник. Я не боялся. Как сумасшедший, лю­бовался им, ухо­дя из-под оче­ред­ной ата­ки тяжелого меча. Соприкосновения стали отдавать иcкрами и звоном, его те­ло, пусть и мощное, было удивительно гибким и быстрым.

За­любо­вав­шись, я про­пустил удар, по­лучив ца­рапи­ну на лице. Его это развеселило: в светлых глазах вспы­хнуло удов­летво­рение. От­пры­гнув в сто­рону, осмотрелся, хмурясь, стирая кожаной перчаткой кровь.

И сно­ва смер­тель­ный та­нец на гра­ни. Сильные и быстрые уда­ры, звон ме­чей. Я хотел сказать, чтобы он бежал… Но, как зачарованный, продолжал отбивать и наносить удары. И это так кра­сиво… бе­шеная си­ла, умо­пом­ра­читель­ная ско­рость, ког­да дви­жения ста­новились раз­мы­тыми маз­ка­ми, и лишь по ис­крам, вы­сека­емым на­шими клин­ка­ми, мож­но было прос­ле­дить уда­ры. Дав телу полную свободу, я упивался жгучим потоком в крови, громкими стуками сердца.

Разошлись. Я тяжело дышал. Казалось, грудь того и гляди треснула бы от воздуха, распирающего ее. Он — нап­ро­тив: в бо­евой стой­ке бо­ком, пра­вая но­га чуть впе­реди. Он ждал моего нападения. Но я медлил, хотел насладиться минутой сполна. Мы оба уже ды­шали громко, прерывисто, пот сте­кал по вис­кам. И тут он сдернул платок с лица. И я шумно выдохнул. Почему? Почему из всех врагов именно он встал на моем пути? Тот, кого я видел по ночам, о котором думал, лежа одиноко в постели? Тот сексуальный посол, которого так ненавидел Артемий. И которого так жаждал я.

Все так ув­леклись схват­кой, что на­шего ис­чезно­вения ник­то не за­метил. Мы стояли в стороне, и я не решался сделать выпад. Я даже слово не мог произнести. Он не понял моей заминки и бросился вперед. Я знал, что не могу его убить. Но если бы остался стоять, то он убил бы уже меня. Поэтому я поспешно отбросил меч и достал из рукавов метательные ножи. Один взмах, и его ноги подкосились. В глазах застыло непонимание. Мощное тело упало на мерзлую землю, и этот удар лишил его сознания.

Я подошел ближе, наклоняясь. Извлек ножи из его уже успевших покрыться кровью ног. И сделал плотную повязку, пытаясь привести его в чувства. Еще есть шанс спрятать.

— Командующий, с вами все хорошо? — донеслось со стороны.

Не успел. Поворачиваюсь, кивая.

— Ого, какой здоровый, — восторгались парни, обступив меня.

— Да, — протянул я, пытаясь улыбнуться, но вместо этого вышел оскал. Те не особо этого заметили, очевидно, списывая на мое состояние после хорошей битвы.

— Его надо отнести в крепость.

— Пусть лекарь посмотрит его, — отдал я приказ. Знаю, что выполнят.

— Зачем? Все равно он нежилец, — удивился самый молодой. Другой отвесил ему подзатыльник, заставляя замолчать.

— Я сегодня устал. А он нужен живой завтра, — больше я на него не смотрел. Лишь забрался на лошадь и погнал ее в крепость. Я знал, что этой ночью точно не засну.

========== Глава третья ==========

В подземелье я еще не спускался. Все было намного хуже, чем я представлял. Запах сырости и гнили вызывал тошноту. Привыкнув к царившему мраку вокруг, я шагнул дальше. Следом располагался коридор. Он был похож на туннель, у которого не было конца, этакий низкий арочный потолок угрожал обрушением. На стенах крепились небольшие факелы, зловеще отбрасывающие тени вокруг. За мной передвигался стражник, поэтому пришлось сделать непринужденный вид и идти дальше.

Остановившись около маленькой деревянной двери, воин отстегнул связку ключей и открыл ее. Это была хорошо освещенная комната. От резкого перехода из полутьмы к свету я несколько раз закрыл и открыл глаза, привыкая, а когда смог, наконец, все рассмотреть, ужаснулся картине, представшей передо мной. Всюду были пыточные приспособления: дробилка головы, напоминающая чем-то железный шлем с верхним винтом, который поворачивали и сжимали сильно череп; кошачья лапа, как большие острые грабли… В углу стоял испанский осел, устройство, состоящее из выпиленного в виде треугольника бревна, крепившегося к двум перекладинам. Согласно воспоминаниям Артемия, голую жертву помещали на острую часть бревна так, словно она должна была быть верхом на осле, при этом к ногам привязывался тяжелый вес. Чем тяжелее он был, тем сильнее было давление на промежность. Но самое страшное лежало на специальном столе. Острые ножи, какие-то железки, длинные, короткие. Были там излюбленные Артемием щипцы. Этот инструмент использовался для оральных, ректальных пыток. В голове мелькали страшные картинки того, как парень вставлял их в прямую кишку жертвы и там раскрывал винты, нарушая целостность органов. В основном люди после этого умирали. Данный вид пыток он применял к пассивным мужчинам, одним словом, гомосексуалистам. Да, видимо, сильно задел посол моего натурала. Не удивлюсь, что каждый раз он представлял его на месте жертвы.