Там, где нужны были сила и мастерство, я отпускал свой разум и отдавался на волю памяти тела. Оно меня никогда не подводило. Все-таки я не смог удержаться от соблазна и попросил местного кузнеца изготовить мне несколько маленьких метательных ножей. А может, действительно пригодятся?

Как выяснилось, я командовал почти сотней храбрецов, которые не боялись защищать восточные границы нашего государства. Жили мы в небольшой крепости на самом краю леса. С соседями у нас было временное перемирие, которое больше походило на затишье перед бурей. Наши отряды не один раз встречались с пограничниками с другой стороны, провоцировали их на стычки, но больше для сохранения формы и развлечения. Никто особо не разговаривал, понимая, что наши правители могут однажды превратиться во врагов.

Отношения с бойцами были разными. От уважения до страха. По сути, это как в универе. Первые три года ты работаешь на зачетку, а оставшиеся — зачетка на тебя. Тут все так же. Артемий пять лет добивался уважения у окружающих своей отвагой и храбростью. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как пожинать плоды его многолетнего труда.

Парень был каким-то дворянином. Я не особо понял, но это было и неважно. Все равно род был небогат, а его еще угораздило родиться шестым. Родителей он особо и не видел. Не ска­жу, что у него бы­ло пло­хое детс­тво. Обу­чение прошел отличное, раз­носто­рон­нее. Изу­чал и ма­гию, но оказался непригодным. Тут и пригодились бо­евые искусс­тва, которые стали его билетом в военную академию. Когда наступило со­вер­шенно­летие, его сра­зу от­пра­вили на гра­ницу от гре­ха подаль­ше. А то многочисленные родственники уже на­чина­ли не­доволь­но ко­сить­ся в его сто­рону. Как же, столько голодных ртов жи­вет в од­ном доме. Не­поря­док. Артемий был не в восторге от этих веч­ных ин­три­г. У­ехал он с удо­воль­стви­ем.

В первые дни я подолгу зависал, наблюдая за разминкой мужчин. Но не мог отказать себе в удовольствии хотя бы пассивного наблюдения.

Внутри крепости словно жил маленький городок, по середине которого раскинулась небольшая площадь. То тут, то там были сделаны подобия арен различных форм и размеров. На одних проходили состязания, на других — тренировки. Можно было ходить вокруг и наблюдать за поединком стражников. Как по мне, так непаханое поле тестостерона! Воины были разные и явно из разных мест, потому как варьировался не только цвет глаз и волос, но и кожи. Одним словом, на любой цвет и вкус. Вот только ценителей здесь не было. Кроме меня, конечно. А так, два дня пути до ближайшего населения.

Мышечное развитие тоже было разной степени бугристости, но, лично на мой вкус, все как-то чересчур. Первые дни я не просто смотрел, а неотрывно следил за каждым их шагом, за каждым движением. Словно зверь, изголодавшийся без ласки, готовый напасть в тот же миг. Вот только что-то мне подсказывало, что не рады будут они такому рвению.

В один из обычных дней я решил посмотреть на состязание и заодно чуть собраться с мыслями перед сложным собранием. Подойдя ближе, расслышал звук скрещивающейся стали — там дрались на мечах. Бой был шикарный. Зрителей тут не было. Никого, кроме меня.

Подойдя, я оперся о перила и начал следить за схваткой. Воины были почти одной весовой категории. Дома я изредка смотрел бокс или бои без правил, но в реальности это выглядело куда круче. Оба загорелые, почти бронзовые, полуголые. Очевидно, схватка длилась давно, поскольку кожа их лоснилась от пота, а в некоторых местах была еще и в темных разводах от пыли, поднимаемой при каждом ударе. От их разгорячившихся тел поднимался пар, который, словно теплый занавес, охватывал их. Отбросив оружие, они сошлись в рукопашную, толкая и подсекая друг друга. Как мне потом объяснили, победит тот, кто устоит. Подобной техники я еще не видел, но это не отменяло всей красоты и зрелищности.

И я увлеченно смотрел на бой, отметив тот факт, что мужчины по силе равны. Примерно минут через двадцать ко мне подошел парень. Высокий, загорелое сильное тело в шрамах покрывала небрежная накидка из кожи, в нем чувствовалась сила. Мирослав. Именно это имя всплыло у меня в голове. Светлые, чуть золотистые волосы, лицо с высокими скулами, крупный нос, сжатые губы. Он заговорил, и я просто перестал дышать… Собрав волю в кулак, повернул голову и ответил на его приветствие.

— Ты редко стал приходить. Так совсем забудешь, как мечом владеть, — улыбнулся он мне открыто. Он бы так не улыбался, если бы знал, какие пошлые мысли у меня в голове были в его исполнении.

Пришлось все непристойности гнать прочь, чтобы сосредоточиться на разговоре. Ведь это же друг Артемия, а он может сразу раскусить, если что не так. Да что там раскусить, такой может дать в дыню, не раздумывая.

— Дел много, — небрежно бросил я, делая вид, что увлечен поединком. Ну не мог же я ему сказать, что стоит мне только близко подойти к арене, как член поднимается по стойке смирно, словно мне предстоял не бой на мечах, а метания копей. Вернее, копья.

— Снова Скурты нарушают соглашения? — полюбопытствовал он.

— Да нет, с соседями все нормально. Наши правители не договорятся никак. Заключили бы мир, и нам бы спалось спокойнее, — выдал я. Сколько я копался в памяти Артемия, ничего путного про политику не нашел. Знал только, что отношения в стадии переговоров.

— Ты что? — возмутился Мир. — Я не хочу с ними в согласии жить.

— Почему? — удивился я. Вроде такие же, как и мы.

— Ты меня удивляешь. Вроде командующий, из благородных, а политикой вообще не интересуешься.

Я не стал комментировать. Мой предшественник, действительно, был человеком скрытным и мало чем увлекался, кроме боя. Но не я. Я, наоборот, хотел побольше разузнать об этой затяжной войне с соседним государством.

— Так они же того… с мужчинами, — кашлянул в кулак Мир, скрывая свое смущение.

Ей, брат, я не мог такого упустить. В глубине души я улыбался от такой наивности.

— Что с мужчинами? — пусть думает, что я идиот. Но так хотелось над ним поиздеваться.

— Так это… спят они с ними, как с бабами, — просветил меня он, предполагая мое отвращение. Я для реалистичности скривился, чтобы не разочаровывать друга.

— Да, тогда понятно, — протянул я.

После друг пересказывал последние сплетни в крепости. А я все размышлял. Ну кто же такой толковый снайпер, который забросил меня в этот мир? Мало того, что сделал активом, так еще и страной ошибся. А потом в голове словно щелкнуло. У меня такое случалось и не раз в этом теле. Все я, конечно же, вспомнить не мог. А вот когда возникала какая-то ассоциация, то обязательно что-то новое всплывало в голове.

И вот теперь я вспомнил, почему Артемий испытывал ненависть к тому сексуальному послу. А все просто. Мужчина подошел на очередном приеме и попросил отойти. Артемий наивный тюфяк, подумал, что помощь нужна и согласился. Но как только те вышли на балкон, посол стал приставать к парню, причем схватил за самое сокровенное. За задницу. Ну вот, скажите мне, почему меня раньше не закинули сюда? Артемий, конечно же, воспринял это как личное оскорбление. Хорошо, что на дуэль не вызвал. Но после посол прилюдно извинился, чем еще сильнее разозлил парнишку. Видимо, посла эта ситуация забавляла. Конфликт замяли, но у парня остался осадок на душе.

Неожиданно к нам подошел слуга и передал, что меня вызывает начальник. Это тот босс, которого я приметил еще в первый день. Он объезжал границы и вчера пожаловал к нам. Я надеялся на общую встречу в гостевой с полным составом советников. Но к беседе тет-а-тет не был подготовлен. Растерялся. Вспомнил все поступки и косяки за последние месяцы. Успокоившись, что я ничем себя не выдал, зашел внутрь.

— Здравс­твуй, Артемий.

— Здравс­твуй­те, Григорий.

Он был ве­лико­лепен, ве­личес­тве­нен и строг. Весь в чер­ном, без оружия, только украшения выдавали его статус. Ста­ра­ясь не смот­реть в его властные гла­за, что­бы не вызвать недовольство, я сос­ре­дото­чился на его пе­рено­сице.