Несколько яранг располагались в ряд с востока на запад. Выделялся старый шаман. Его одежда из шкур была богато расшита, на груди красовалось множество амулетов. На голову была надета косматая шапка.

Напротив шамана стоял японец. Михаил как-то сразу это понял, как будто ему подсказали. Он что-то говорил на непонятном Михаилу языке. В чём-то пытался убедить шамана. Шаман ни единым движением, ни единым взглядом не отвечал на его слова. Он упрямо глядел в землю. Чукчи молчали.

Постепенно Михаил стал понимать, о чём шла речь, хотя язык был чужой.

Японец убеждал шамана открыть ему, где находится главная сокровищница чукчей – золото и алмазы украшают её стены. Об этом он узнал от одного перебежчика из России, оказавшегося в Японии по окончании Гражданской войны. Русский беглый офицер в Японии стал нищим пьяницей. Всё его состояние осталось в России. Однако он рассказывал о несметных сокровищах в земле чукчей – белом подземном зале, в кварцевых стенах которого много золота и алмазов. Над ним смеялись. Он надоел всем своими сказками. Русский умер. Но этот японец ему поверил. Он пробрался на Чукотку и разыскал шамана. Шамана он знал раньше, когда не было ещё советской власти. Он подумал, что древний шаман не может не знать секретов своей страны.

– Япония начнёт войну с Россией и завоюет Север, – твердил японец. – Чукчи будут свободны. Японцы будут их защищать.

Шаман молча слушал речи японца. И когда тот смолк, он поднял глаза и руку. Обвёл взглядом своих родичей.

– Нет! – сказал он твёрдо. – Чавчу[3] любят свою землю, и не потому, что в ней есть золото и алмазы. Эта земля святая, и она досталась нам от предков. Мы должны её передать своим детям. А наши дети своим. Нам не нужна свобода из рук японцев. Мы свободный народ.

– Русские забирают у вас вашу землю. Они ищут золото и забирают его. А мы прогоним русских и отдадим её вам. Вы будете свободны. Вы здесь живёте. Помогите нам бороться с русскими, – опять завёл своё японец.

– Ты очень хитрый, японец. Ты что, хочешь, чтобы чавчу перебили русских и открыли тебе границу? Так?

– Так, так. Русских здесь мало. А чукчи всё знают, – закивал японец.

– А граница открыта, и полезут к нам и твои японцы, и китайцы, и американец прибежит. И все будут драться из-за золота и алмаза между собой, и чавчу бить и поить дурной веселящей водой, чтоб он стал глупый. Русские нас охраняют. Чавчу – народ маленький, а русский – большой и сильный. Пусть русские возьмут немного золота. Зато вас всех здесь не будет, граница на замке. Чавчу не будут воевать с русскими. Ещё русский царь ценил чавчу. Все платили ясак: якут платил, эвен платил, юкагир платил. Чавчу не платил, чавчу торговал на Анюйской ярмарке[4]. И анкалын[5], и чавчу, мы все луоравэтльан[6]. Ты понял, японец?

Шаман протянул руку в сторону Михаила, и меч из его рук плавно перешёл к шаману.

– Вот этот меч защиты – святыня, достался нам от предков. Меч нам поможет защитить нашу землю и наши сокровища. Мы здесь жили, и будем жить. А японцы в нашем краю замёрзнут. Наше море студёное, и зима жестокая. Русские нам пока не мешают. А немного золота пусть возьмут. Зато войны у нас не будет.

– Я пришёл к тебе, шаман, не потому, что ты силён, а потому что ты из потомственной семьи шаманов. Тебе более ста лет, и ты знаешь много секретов своей земли, тебе их передали твои предки. Я хотел говорить с тобой одним, а ты позвал всё своё стойбище.

Шаман встал. Он был высок и очень стар. Однако в нём чувствовалась сила, он был возмущён словами японца. Торжественно он поднял меч. И тихо, но отчётливо, решительно и грозно, сказал:

– Неуважение своих предков и их заветов – самое худшее из предательств, – морщины на его лице резко проступили, и теперь гневные глаза светились, были подняты и смотрели в упор на гостя. – Уходи! Ни за какие сокровища мира я не продам тебе свои секреты. Мне их доверили мои предки. Сказали, сохрани! И я их сохраню для своего народа. Если ты пробудешь здесь ещё немного времени, я скажу своим чавчу связать тебя и отдать русским пограничникам. Ты понял меня?

Шаман показал японцу мечом путь. И тот невольно попятился, потом развернулся и бегом побежал к ожидавшим его оленям. Как только японец сел, упряжка понеслась.

С минуту все молчали. Потом заговорили, сначала поодиночке, потом все разом. Михаил уже не понимал о чём. Очевидно, он понимал только то, что должен был понимать по желанию шамана. Чукчи стали расходиться. Михаил понял, его видел только шаман.

Шаман опять погрузился в молчание. Михаил подумал, что он забыл про него. Но вот он медленно поднял глаза. Глаза были чёрными, раскосыми и неожиданно молодо блестящими.

– Зал, к которому ты со своим другом вышел через ствол угольной шахты, – священная усыпальница наших шаманов, моих предков. Ты видел там сокровища: золото и алмазы. Пока они там, зла через них не будет, – он говорил медленно, с большими паузами, но чисто и правильным русским языком. – Мои глаза смотрели в другую сторону. Поэтому вы прошли шахту и вышли в нашу пещеру.

Михаил смотрел в глаза шаману. Он думал о том, что его не интересует ни золото, ни даже алмазы. Зачем ему всё это богатство? «Родной дом, жена, дети, тихая спокойная жизнь – самое большое человеческое богатство». У него в душе скреблась великая человеческая тоска по родному дому.

– Ваше священное место должно оставаться вашим. Зачем мне ваше золото, ваши алмазы, ваша усыпальница? Мне они не нужны. Мы с другом ничего оттуда не взяли, – сказал Михаил тихо.

– Я слышу твои мысли. А что тебе надо? Почему ты со своим другом так упорно всё лето ищешь золото? А говоришь, что тебе ничего не надо.

Шаман недоверчиво посмотрел на Михаила.

– Как тебе объяснить, колдун? Твоя жизнь совсем другая. Поймёшь ли?

– Твоё дело объяснить, а моё понять. Кое-что я знаю о твоей жизни. У нас бывали русские. Мы помогали беглецам.

– Я заключённый, понимаешь. На мне вины нет. Но я приговорён к тюремному заключению.

– Несправедливо осуждён. Я о таком слышал, – сказал шаман.

– Мы с другом нашли самородок и отдали его начальнику прииска. Думали получить свободу. Но оказалось, начальник прииска не волен освободить нас. Кое-что он всё-таки сделал – живём не в лагере. Теперь он требует от нас найти жилу кварца, в которой было бы золото. Если найдём, будем живы.

– Я помогу вам найти жёлтый камень. Но только в другом месте. А дорогу в нашу сокровищницу надо забыть и скрыть, – сказал шаман.

– Мы можем взорвать шахту и засыпать вход.

– Хорошо. Я укажу место, где есть всё, что тебе надо. Ваш начальник будет доволен. Прощай!

– Прощай!

Михаил очнулся в той же пещере. Около него сидел на корточках Лёва. Вид у него был растерянный. Он был до того напуган, что говорил заикаясь:

– Что с тоб-бой? Михаил, поч-чему ты уп-пал? Я думал, что ты умер.

Лёва с тревогой и недоумением смотрел на него.

– А что произошло здесь? – спросил Михаил.

– Интересная и загадочная штука. Ты взялся за клинок, глаза у тебя побелели, ты потерял сознание. Потом сверху на тебя спустилось какое-то тёмное облако, темнота. Ты буквально исчез в ней. Я испугался и стал тебя звать и искать ощупью на земле. Очевидно, со страху я отключился и только что пришёл в себя. Рассказывай, что с тобой произошло!

– Лев, ты не поверишь! Однако всё, что я расскажу, было со мной реально. Я не мог это выдумать.

– Рассказывай подробно.

– Как только я дотронулся до клинка, стало нестерпимо больно. Горела рука и всё тело. Я увидел, что у меня в руках не старый и ржавый клинок, а огненный меч. Потом боль прошла, и я почувствовал, что меня крутит и я куда-то лечу. Я оказался на поляне, горел костёр, и было полно этих, чукчей, и все смотрели на шамана. Представляешь, высоченный старик, кажется, сейчас развалится, а глаза у него молодые и блестящие.