«А мы и будем жить по-другому! — заявила Юка. — Отряхнем прошлый прах с наших тапочек! И без сожалений!».
Отряхнуть-то отряхнули. Но почему-то жизнь мало изменилась. Разве глажки меньше стало. Ужин не надо готовить, поглядывая на часы. Юка большей частью в бегах, ищет, где выставить свои букеты, кому продаться. Иногда продаться удается, и тогда они гуляют. Потом снова скука. Тогда рука сама тянется к телефону. «Ну, как там Васька? Здоров? Не давай ему жиреть… Может, мне вернешь? Нет? Ну, ладно. Пока». Даша ждет, что он ответит что-нибудь, вроде: Васька надоел «ей», или еще как-то, и Даша поймет, что существует «она», но ничего похожего ни разу не слышала.
«У меня тут кран сломался, вода капает, зайдешь?». «Ох, вчера ночью вешалка в прихожей свалилась, с таким грохотом, я перепугалась, подумала — грабители! Повесить бы вешалку…».
Илья приходил. Чинил кран. Прибивал на место вешалку. Даша обычно стояла рядом, и они беседовали о том, о сем, старательно избегая темы прошлой жизни. И по имени он избегал ее называть, наверно, чтобы нечаянно «дусей» не назвать. Даже как-то поужинали, с бокалом вина. Похвалил вино и ушел. «Звони, если что». А плоскогубцы на тумбочке забыл. Надо позвонить. Позвонила. «Да пусть, еще пригодятся. У меня другие тут есть».
Была эпидемия гриппа. Даша позвонила. «Ты как? Не болеешь? А Васька? Хомяки не болеют гриппом?». «Нет, не болеют. Они ведь на работу не ходят», — пошутил Илья. «А как у тебя дела на работе?». «Нормально. Повысили, в начальника отдела. Квартиру вот покупаю, ссуду взял. А то нам с Васькой надоело на съемной, и денег жалко чужой тетке отдавать». «Молодцы вы с Васькой…». «У тебя там все в порядке? Вешалка не валится?». «Нет, спасибо. Позвоню, если что. Ваське привет».
Что же это делается? Что происходит? Даша долго искала определение, но не находила. А, ну да. Дружба с бывшим мужем, вот как это называется, наверное. В последний раз, когда Илья приходил установить новый душ в ванной, они даже ссорились, ну точно, как в прежние времена, только теперь не пришлось ложиться в одну постель спиной друг к другу. «Ты сэкономила, и купила подешевле, он сломается скоро, вот увидишь!». «Это ты научил меня всё покупать подешевле!». Илья рассердился, но ужинать всё же остался, у Даши мясо по-французски было приготовлено — знала же, что придет душ делать, и он против мяса не устоял. Ел и делился своими проблемами: ссуда, поиск с агентом приличной квартиры «подешевле», много работы, в отпуск некогда. И никаких намеков на женское присутствие в его жизни.
Понять, зачем она общается с бывшим мужем, Даша долго не могла. Да и не очень-то хотела далеко углубляться в суть, в смысл своих звонков и его немедленной отзывчивости, дружба так дружба, раз иначе назвать их общение нельзя. Но отчего-то было досадно. Скорее всего, оттого, что она не могла понять, что в действительности с ней происходит. Может, ей нужен Илья исключительно в качестве чинителя кранов (в другом качестве он в ее жизни уже поприсутствовал), а может, только хочется отнять Ваську, чтобы насолить. За что? А так. Но тогда Илья разобидится и ничего чинить не будет. Подумаешь, всегда можно мастера пригласить, заплатить и починить нисколько не хуже. Вот хуже становится от того, когда начинаешь в себе копаться. Ведь на самом деле никаких серьезных причин у них для общения нет, не считать же подобной причиной кран или забивание гвоздя под картину. Имущество разделено, кому кастрюльки, кому отвертки. Общих интересов не сохранилось, общих друзей тоже, да их и не было общих, у каждого свои. А вот рука сама тянется к телефону — о Ваське побеспокоиться, тоже совместно нажитое имущество.
Даша копала-копала и накопала. Ей просто скучно. Невыносимо скучно. Свободу желанную обрела, но ничего веселого не прибавилось. Развлечения, о которых мечталось возле плиты, не появились. Жизнь опять проходит мимо. Все сидят по домам и гладят мужьям рубашки. Мирятся, ссорятся, всё как у людей. Эмоции положительные, эмоции отрицательные. А у нее, Даши, никаких нет. Вот заведет себе бывший муж новую «дусю» и… да, неприятно будет. Хотя, с чего бы ревновать. Развелись, так развелись. Вольному воля, мужчине — новая подруга. Если появится подруга, поговорить совсем уже не с кем будет. Где Юка, не найдешь ее, по галереям бегает, наверно и по любовникам-художникам тоже, она в одиночестве в кроватку ложиться не любит. Говорит, замерзает одна, даже летом. И к кому поползешь со своей грустью? К маме? Мама никогда не оставалась одна, у нее три замужества, одно вплотную за другим. И все мужья замечательные, только тоже любят глаженые рубашки и мясо по-французски. Все мужья абсолютно одинаковы в своих претензиях. Так к кому обратишься со своей печалью о неудавшейся жизни? К человеку, который тебя может понять. Который хорошо тебя знает. Кто, кто же этот человек?.. Где взять его?..
Тут Дашу словно по голове стукнули. Она стала смеяться, до колик в животе, до спазм в груди. Ну да, ответ лежит на поверхности. Ответ неправильный, глупый, безумный. Но единственно идеальный. Можно обратиться только к человеку, КОТОРЫЙ ПЕРЕЖИЛ РАЗВОД. Но не к Юке, она ни при чем, она порхает и будет порхать до старости. Легко так и бездумно, только позавидовать можно. Счастливая Юка…Надо позвонить и спросить о Ваське. Не надоел ли. Если скажет, что надоел, значит… значит, там новая «дуся» появилась. Нет, Ваську пока отложим…
Даша вошла в ванную, глянула на кран, на душ… Нет, не осилить. Да и жалко, всё новое.
Осмотрелась в прихожей. Встала на цыпочки, подергала солидную, с металлическими, «под бронзу» крючками, вешалку… Крепко приделал. Принесла из спальни пуфик, влезла на него и уцепилась за вешалку обеими руками. Оттолкнула пуфик ногой и повисла всей тяжестью тела… Рухнула вниз вместе с шубой, шарфами, кожаным тяжелым пальто, все это добро свалилось и погребло Дашу, а сверху еще придавило тяжелой конструкцией, и крючком чувствительно задело по голове. Даша выкарабкалась, всхлипнула и бросилась к телефону. Вслушивалась в нетерпении в гудки и растирала свободной рукой ушибленную голову. Да что же он трубку не берет? Очень хотелось заплакать, но она крепилась.
«Ну, что? Кто это?.. А?..» Голос такой недовольный… спал наверно, выходной же сегодня. «Вешалка упала? Не может быть! Я так капитально ее прибил. Ну, поживи пока так, пару дней… Почему невозможно, очень даже…». «Не могу я так жить…», — Даша шмыгнула носом, заморгала и смахнула пальцем ползущую по щеке слезу. Чего он там бубнит? «… забери ты его, надоело мне ухаживать…». Он Ваську отдает! Всё ясно-понятно. «Дуся» у него появилась. Даша бросила трубку. Вернулась в прихожую, легла вниз лицом на шубу и закрыла пушистыми рукавами уши, чтобы не слышать звонков из комнаты. Но слышала и тихонько плакала, потом заснула.
Очнулась от настойчивого трезвона — звонили во входную дверь. Даша открыла. Растирая опухшие глаза и лицо, в недоумении уставилась на входящего, уже и вошедшего и бесцеремонно отодвинувшего ее в сторону гостя. «Да-а-а… Как это ты умудрилась? Повеситься пыталась на ней, что ли?». «А где же Васька?» — пискнула Даша. «Зачем он тебе? По-моему тебе и так хорошо, нескучно», — пробурчал Илья, доставая из своей сумки инструменты. «Но ты же хотел отдать…». «Приснилось тебе. Вон, глаза сонные». «Но он надоел там… вам…». «Кому это — вам? Васька останется со мной. Как напоминание о нашем браке. Я о твоем кактусе говорил, что ты мне сунула вместе с Васькой. Сказала — на память. Да унеси ты отсюда эти вещи, наконец! Не видишь, мешают!»
Даша собрала одежду в охапку и потащила в комнату, свалила на диван. Зашла в ванную, ополоснула холодной водой несколько раз горячее лицо. Вытираясь полотенцем перед зеркалом, улыбалась себе. Васька останется, останется, останется, он никому не мешает. Даша попудрила лицо, подвела карандашом припухшие глаза. Задумалась.
«Всё это глупость. Очень большая. Если я, как можно скорее, не перестану общаться с бывшим мужем, то… так и застряну в своем разводе. Не будет у меня ни новой жизни, и старой тоже не будет, поскольку я ее не хочу. Все свои проблемы я вполне могу решить сама, без него. Пусть уходит. К Ваське, к кактусу, к новой «дусе», к кому угодно. Сломанный кран — это вовсе не «перст судьбы», указующий мне на ошибочность развода. Вот вешалку же сама выломала, без всякого «перста». Может, решиться и поговорить с ним? О чем? Как мне было плохо, или как нам было плохо, и может, всё сначала начнем? Пусть опять будет плохо? Люди ведь не меняются. Я такая же, и он тоже. Зачем я за него держусь? Неужели… Неужели Илья — мой вечный мужчина по жизни? Тогда зачем мы развелись?.. Инициатором выступила я, но он ведь согласился. Ну, не сразу, но что это меняет? Мы просто неудавшиеся супруги. Не удавшиеся однажды не станут удавшимися никогда. Хоть вешалки ломай, хоть ужинай вместе, хоть посуду со злости перебей. Однажды била, когда он сказал, что у меня мозги в ровную полосочку, тогда грандиозная ссора вышла. И второй раз била… но уже не в браке, а после брака, когда ушел как-то, что-то починив, и от кофе отказался, а я его любимый сорт купила. Я подумала, к «дусе» спешит и разозлилась. Ревновать бывшего мужа — и правда мозги в полосочку, или в горошек. Надо было сразу, после развода, взять и стереть мужа ластиком, будто его и не было. Юка так и сделала — стерла. Пора ставить красную жирную точку в этой истории…».
