У осаждённых было достаточно времени, чтобы отследить распорядок караулов. Все посты были в пределах видимости друг друга, хотя и далеко от основного лагеря, поэтому обходили их довольно редко. У каждого костра находилось по десятку, и до очередной смены оставалось еще два часа. Гирхарт замер, как принюхивающийся пес, вглядываясь в ничего не подозревающих людей у огня и чувствуя, как душу наполняет привычный азарт.

Несколько десятков повстанцев рассредоточились вдоль подножия стены, готовясь атаковать. Гирхарт бесшумно извлек из ножен меч, поднял руку и услышал, как вокруг заскрипели натягиваемые тетивы луков.

В последний момент коэнцы что-то почувствовали и повскакали с мест, хватаясь за мечи, но было уже поздно. Первый же залп выбил две трети караульных, остальные пережили их ненадолго. Кто-то закричал, кто-то вскинул сигнальный рожок, но меткая стрела в зародыше пресекла попытку поднять тревогу. Немногих, попытавшихся бежать, догнали и зарубили в темноте.

Всё прошло настолько быстро и гладко, что Гирхарт, вопреки ожиданиям, почувствовал разочарование. Охватившее его и не выплеснутое в бою возбуждение требовало выхода. Спокойнее, одёрнул он себя, это лишь начало.

- Уши надрать этому Дорани за такие караулы! - с удовольствием сказал Таскир.

- Угу, - согласился Гирхарт. - Как там наши?

"Наши", больше не таясь, спускались с обрыва. Наверху остались лишь несколько человек, чтобы спустить вниз связки мечей, топоров и копий. Счет шёл на минуты, в любой момент могли явиться проверяющие с очередным обходом и поднять тревогу. Подчиняясь отрывистым командам и жестам предводителей, бойцы один за другим исчезали в темноте, разнося оружие собравшимся в лесу товарищам.

Никакие предчувствия не посещали Ирнара накануне, и сон ему в эту ночь снился очень приятный, и потому, когда его разбудил дежурный офицер, первым чувством полковника была досада.

- В чём дело?

- Тревога, господин полковник. Разбойники спустились с обрыва и перебили выставленные караулы.

- Что? - Ирнар подскочил на койке. - Как это случилось? Подробнее!

- Около часа назад был выслан обход, который не вернулся в установленный срок. Капитан Унтар послал отряд из пяти десятков человек проверить, в чём дело. Они обнаружили перебитый караул и разбойников, спускавшихся с обрыва по верёвкам. Судя по всему, они не ждали нападения, и командующий отрядом сотник Гарс прислал гонца с известием, что решился атаковать, пока они ещё не успели спуститься все и не готовы к схватке.

- Мерзавцы! - Дорани уже застёгивал пряжки панциря. Офицер кинулся ему помогать. - Они получат, что хотят. Тревогу по лагерю уже объявили?

- Так точно!

- Отлично.

Ирнар вышел из палатки, возле которой уже собрались его офицеры, один за другим рапортовавшие о готовности. Полковник глянул в предрассветное небо. Чего же все-таки хотели разбойники? Бежать? Драться? Налети они неожиданно, могли бы нанести серьёзный урон и раствориться в лесу, прежде чем его люди сообразили бы, в чём дело, но теперь благодаря бдительности начальника караулов их планам пришел конец. Надо будет потом выразить ему благодарность. Полсотни бойцов шайку вряд ли уничтожат, но смогут задержать до подхода основных сил. Пожалуй, весь полк для этого выводить не понадобится, хватит и двух кондотт.

- Господин полковник! К вам десятник Скроф.

Выглядел десятник скверно: без шлема, с мокрыми от пота спутанными волосами и окровавленным лицом, он тяжело дышал, словно бежал всю дорогу. Скорее всего, так оно и было.

- Что случилось, десятник?

- Господин полковник, - десятник перевел дух и вытер кровь, текущую из пореза на лбу. - Господин полковник, нас перебили. Всех. Я чудом вырвался. К разбойникам подошло подкрепление со стороны леса. Их теперь четыре или пять сотен.

- Так, - Ирнар повернулся к трубачу. - Труби "К бою". Мы раздавим эту наглую сволочь.

- Господин полковник, - лицо дежурного офицера было бледным и напряжённым, - а если к ним подойдут ещё подкрепления?

- Откуда? А если и подойдут, - вы думаете, это отребье способно справиться с обученным полком? Займитесь своим делом, лейтенант!

Лейтенант отсалютовал и исчез, но Ирнару уже было не до него. Полк покидал лагерь и выстраивался в боевой порядок перед воротами. Вскочив на загарцевавшего коня, Дорани оглядел строй. Всё было в порядке, хотя на столь неровной местности добиться идеального построения невозможно. Ирнар поднял руку, ещё раз рявкнула труба, и полк двинулся навстречу противнику.

Противник не заставил себя долго ждать. Разбойники вынырнули из темноты и двигались они, вопреки ожиданиям, не беспорядочной толпой, а довольно правильным строем. Впервые Ирнар почувствовал что-то вроде беспокойства. Откуда всё-таки взялось подкрепление? Насколько можно было разглядеть в предрассветных сумерках, их и впрямь было не меньше пяти сотен. Но думать было уже некогда. Два отряда быстро сближались, однако бой начался совсем не там и не так, как предполагал Дорани.

Крики и лязг железа раздались слева. Обернувшись, полковник увидел, как его левый фланг сминается под напором невесть откуда взявшейся толпы. Это и вправду была толпа, неорганизованная и беспорядочная, и мечи и копья блестели в руках только передних рядов, а дальше напирали люди с дубинами, но их было много, и ярости у каждого хватило бы на четверых. Солдаты начали было разворачиваться навстречу новой угрозе, и тут передний отряд, перейдя с шага на быстрый бег, одним рывком преодолел оставшееся расстояние и бросился на первые ряды перестраивавшегося полка. Эти-то были вооружены все, и драка им была явно не в новинку.

Атакованный с двух сторон полк подался назад, Ирнар видел, как падают его солдаты, перед самой мордой его коня мелькнуло чьё-то скалящееся в усмешке лицо, что-то блеснуло, и Дорани едва успел отбить удар. Положение становилось сложным, но, как выяснилось, это было ещё не всё. Сзади донёсся нечленораздельный рёв, и ещё одна толпа налетела на растерявшихся коэнцев с тыла.

Боевой строй окончательно распался. Нельзя сказать, что коэнцы потеряли голову, нет, они продолжали отбиваться, но они оказались в меньшинстве, да и внезапность нападения сделала своё дело. Полк был обречён.

Ирнару Дорани удалось вырваться живым и даже вывести примерно четверть своих. С ними он вернулся в Коэну, где его ждал более чем холодный приём, и был вынужден подать в отставку. Позже он уехал в Тинин, счастливо избежав всех перипетий многочисленных последующих войн, и умер в глуши глубоким стариком, забытый и друзьями, и врагами. Впоследствии от рук восставших рабов терпели поражения и другие, куда более талантливые и именитые военачальники, но ему так и не простили того, что он был первым.

Во взятом повстанцами коэнском лагере было шумно. Победители считали добычу, радуясь её количеству, но более всего - своему первому крупному успеху. Это был уже не налёт на поместье, не ограбленный купеческий караван, а настоящая победа над регулярной воинской частью. Палатки безжалостно потрошились, и Гирхарт порадовался, что заранее озаботился послать надёжную охрану к полковничьему шатру.

Охрана оказалась на месте, палатка - цела и невредима, а внутри неё обнаружился Таскир.

- Богато живут в Коэнской армии, - заметил он при виде Гирхарта. - Ни в чём себе не отказывают.

Гирхарт кивнул, оглядев гнутую мебель ценного дерева, свисающий с потолка бронзовый позолоченный светильник в виде цветочной гирлянды, шёлковое покрывало на походной кровати. На столе под светильником стояли серебряный винный кувшин, серебряные же чаши и лежали свёрнутые пергаменты и стопка табличек для письма, что было уже значительно интереснее.

- Хорошее вино, - оценил Таскир, налив себе из кувшина и пригубив. - Тархи должно понравиться. Он, как это ни странно, в винах разбирается не хуже иного патриция.

- Угу, - согласился Гирхарт, разворачивая карту Вастаса и его окрестностей. - Где он, кстати?