– Пап, мне нужны деньги.

Отец терпеть не может, когда разговоры начинают с дальних подходов и намеков. Когда речь идет о наличных, с ним нужно говорить предельно коротко и прямо – сколько и зачем.

– Хочу кое-что из одежды купить, – объяснила.

– А ты шкафы давно открывала? – в дверном проеме появилась с чашкой чая в руке мама. За нею, хвостом плелась Наташка, неся коробку конфет. Не могли явиться на пять минут позже!

– У тебя старой одежды девать некуда, – сказала мама, усаживаясь около маленького столика.

– Наташке будет, – с досадой ответила Лариса.

– Станет она после тебя что-то донашивать!

– Не буду ничего донашивать, – подтвердила Наташка, всовывая свое тощее тело между стеной и мамой. – Тебе все новое подавай, а я, что, Золушка?

– Я, между прочим, все лето в городе проторчала, – с упреком произнесла Лариса, проигнорировав реплику сестры. – Если бы мы куда-то поехали, то денег бы истратили намного больше.

Летом всей семьей собирались поехать в Испанию. Но в конце мая маме сделали операцию – удалили желчный пузырь. По какой-то новой, малотравмирующей методике. Оперирующий врач утверждал, что мама чуть ли не через неделю поправится, так что их летнему отдыху ничего не грозит. Но возникли какие-то непредвиденные послеоперационные осложнения и Испания накрылась медным тазом. Ларисе пришлось на пару недель превратиться в сиделку, да и потом, когда мама стала ходить, все равно, все домашнее хозяйство осталось на ней, потому что женщина, которая два раза в неделю убирала дом, тоже взяла отпуск. А потом и вообще ушла. Отдохнуть по-настоящему получилось только у Наташки, ее отправили в детский лагерь в Евпаторию, чтобы не бегала без присмотра. Отец, конечно, только рад был никуда не ехать. Он терпеть не может семейного отдыха. Впрочем, и несемейного тоже. Как всегда, торчал в своем ресторане от зари до зари, в курортный сезон народу много. Лишь к концу августа, когда мама, наконец, стала чувствовать себя более-менее сносно, они втроем, – естественно, без отца! – съездили на неделю в Сочи. В Сочи вместо Испании! Лучше бы вообще никуда не ехали, потому что никакого отдыха не получилось, Лариса не отдыхала, а все время пасла Наташку. Мама и на пляж не часто выходила, не говоря уж о каких-то прогулках. Почти все время сидела в номере. Солнца она не любит, от жары быстро устает. А Наташке только море и подавай, из воды не вылазила. Нет, во всем этом Лариса никого не винила, так сложились обстоятельства, но какое-то вознаграждение за свое трудовое лето она все-таки заслужила, разве не так?

Отец и не спорил. Глядя в экран, где мельтешили футболисты, поинтересовался равнодушно:

– Сколько?

Сердце екнуло, но Лариса, глядя на завитушки ковра под ногами, не отступила и твердым голосом назвала сумму, которую предполагалось потратить на покупки. У нее наготове был с десяток дополнительных аргументов на случай, если папе вдруг эта цифра не понравится. Но они, к счастью, не понадобились. Отец и ухом не повел, кивнул спокойно, хорошо, получишь. Ура! Ура! – мысленно прокричала Лариса. Что ни говори, отец у нее что надо, таких еще поискать. Выглядит молодо, красивый, умный, щедрый. Не то, что мама, полная ему противоположность… У нее денег лучше и не просить, все равно не даст. Считает, что Лариса транжира и всегда покупает не то. Но, если разобраться, это она сама не умеет делать покупки. Иначе не одевалась бы так ужасно.

– Я, пожалуй, тоже пройдусь с тобой по магазинам, – допив чай, внезапно произнесла мама. – Ты когда собираешься?

Ага, ветер поменялся.

Всегда так, с досадой подумала Лариса, сначала она категорически против, а потом, когда видит, что спорить бесполезно, сразу цепляется – и я с тобой! Теперь, оказывается, и ей срочно что-то понадобилось. Ну и шла бы себе одна, или с этой своей подругой, Мариной, но нет, нужно именно с Ларисой! Чего нельзя допускать ни под каким предлогом. И Лариса не допустит. С мамой или вообще ничего не купишь, или купишь не то. Невозможно сосредоточиться и принять правильное решение, когда над ухом кто-то все время талдычит: «Эта синтетика не стоит таких денег», «это не твой размер», «у тебя ноги не идеальные, чтобы носить такие короткие юбки» и все такое прочее. Хотя причина, совсем не в том, что размер неподходящий или ноги у Ларисы не самые стройные, а в том, что мама не любит тратить деньги на дорогие вещи. Не научилась, потому что ничего подобного во времена ее молодости в магазинах не водилось. Цены в бутиках ее просто ужасают. Ей кажется, что все эти фирмы, выпускающие красивые вещи, держат своих потенциальных покупателей за дураков, которых ничего не стоит облапошить. И она не стесняется говорить об этом вслух. Лариса краснеет от стыда, когда продавщицы начинают переглядываться и с плохо скрытым презрением слегка пожимают плечами, что можно истолковать как, если вам такое не по карману, то что вы здесь, собственно говоря, делаете? Есть и вторая причина маминого скупердяйства – она шьет. Я тебе лучше сошью, говорит, едва взглянув на ценник. Она сошьет лучше, чем французский дизайнер! Ну, уж нет, хватит с Ларисы того, что она все детство проходила в маминых изделиях. Однажды та додумалась сшить ей платье из остатков портьерной ткани. В парке женщина, с дочерью которой Лариса играла в догонялки, долго и с какой-то жалостью разглядывала ее, а потом, покачав головой, спросила: деточка, кто же это так тебя одел? Тогда Ларисе было всего лишь лет пять или шесть, этот вопрос она помнила до сих пор. И став постарше, поняла одну важную вещь – одеваться нужно настолько дорого, насколько позволяют средства. А если отец у тебя владелец известного в городе ресторана, тем более, чего экономить?

– Ну, не знаю, будет ли это удобно, – промямлила она. – Мы с Инной Сабаниной уже договорились прокатиться вдвоем.

Это было неправдой, но идти за покупками вместе с матерью означало испортить себе все удовольствие.

– Я вам не помешаю, – бодро пообещала мама.

Если бы. Подняв глаза к потолку, Лариса только вздохнула. Ну, почему ей не досталась такая мать как у Инны Сабаниной? Одета – супер, в лучшем смысле этого слова, и для дочери денег не жалеет. Однажды Лариса встретила ее в супермаркете в роскошной курточке, которую накануне видела на Инне. Инна сказала, что мать купила ее в Париже. А когда назвала цену, Лариса едва не задохнулась от восхищения и зависти. Поэтому мы иногда и покупаем одну вещь на двоих, скромно объяснила Инна. Дескать, в целях экономии. Ларисе бы такую «экономию»! Инне повезло и в том, что у них с матерью один размер. Лариса взглянула на свою маму и поежилась. Неужели и она когда-нибудь будет такой же толстой? Надо срочно – срочно! – начинать ходить в спортзал. Вообще-то она это решение еще летом приняла, когда они загорали на пляже. Мама плавать не умеет. В дни отдыха, если и выбиралась на пляж, что случалось редко, то больше лежала под тентом, читая Донцову. Отговаривалась тем, что ей после операции лучше не купаться. Хотя врач рекомендовал как раз обратное. «Двигаться нужно, а то еще больше растолстеешь», – сказала Лариса. «Да я просто дюймовочка по сравнению с некоторыми», – усмехнулась мама, кивая в сторону проходившей мимо женщины. Среднего возраста тетка в желтой панаме и в закрытом черном купальнике с ляжками чудовищно перекормленного бройлера рассекала по пляжу, держа в одной руке бутылку с минералкой, а в другой две порции мороженого. Лариса тут же протянула Наташке свое: ешь, я в воду, объяснила. И отплывая подальше от берега, мысленно клялась, что всегда будет следить за питанием и всю зиму будет ходить в спортивный клуб. В самом деле, пора начинать. Тем более, что абонемент уже куплен.

– Нет, мама, – покачала головой Лариса. – Давай в другой раз. Инне это вряд ли понравится. Мы ведь едем на ее машине, – добавила с упреком, взглядывая в сторону отца.

Тонкий намек на то, что и ей давно пора иметь свою тачку. Инна с первого курса ездит на своей. Но папа, разумеется, ничего не понял. До него даже толстые намеки с трудом доходят.