- Это он? - удивленно спросил мистер Диггори, осматривая шкаф со всех сторон. Кормак послушно кивнул. - А содержимое?

- В целости и сохранности, мой дорогой друг, - гордо произнес Кормак. Воспользовавшись удобным моментом, когда Амос обходил шкаф с другой стороны, он сорвал с дверцы какой-то крохотный деревянный амулет, по всей вероятности, с позолотой и положил его в карман.

Амос Диггори ударил ногой по шкафу. Так он хотел убедиться, что содержимое шкафа в порядке и Кормак его не обманывает. Поначалу ничего, кроме громкого крика какой-то старушки с улицы, не было слышно, и Амос уже стал подозревать Кормака во лжи, но затем, когда он в очередной раз стукнул ногой по шкафу, внутри что-то зашевелилось. Амос довольный улыбнулся и пригрозил указательным пальцем Кормаку, на что тот развел руками и подмигнул.

- Хм, молодец!

Вдруг, шкаф занесло вправо, затем влево. Амос ударился о его край, потерял равновесие, но успел удержаться за дверной проем, за которым находилась, по всей вероятности, кухня или ванная комната.

- Гррр... - вырывалось изнутри. Шкаф подпрыгнул, задрожал и в мгновение ока успокоился так, будто его никогда ничего не тревожило, будто он всегда стоял так, как стоит сейчас, и то, что происходило минуту назад, было какой-то галлюцинацией, плохим сном, а Амос Диггори так, поскользнулся на ровном месте, с кем не бывает?

- Пожалуй, это было исчерпывающим доказательством, - стряхивая с себя пыль, сказал Амос Диггори, - сколько?

Хихикающий Кормак сначала не понял вопроса мистера Диггори, отмахнулся рукой, засмеялся еще громче, но заметив на себе пристальный взгляд единственного посетителя своего магазина, тут же окаменел. Улыбка сползла с его лица, торс пружиной вытянулся, щеки надулись, а в глазах появился вопрос.

- Простите, что значит, сколько? - не понял он.

- Сколько ты просишь за шкаф с боггардом? - пояснил Амос Диггори.

Наступила пауза. За этот короткий промежуток времени, стоя в тишине, Амос Диггори почувствовал, как что-то внутри него сопротивляется, пытается отговорить его от этой глупой затеи. Амос мог поклясться, что слышал в своей голове голос Седрика. Седрик умолял его уйти, забыть про все и уйти!

- Тридцать пять... - шепотом ответил Кормак, все еще не веря в истинность слов мистера Диггори. Кормак не очень доверял людям из министерства, поэтому, когда речь заходила о цене его товара, он каждый раз называл цену ниже рыночной, делая из своих товаров жалкое подобие нужных вещей. Да и какой глупец захочет купить боггарда? Хотя, в практике Кормака встречались люди, которые приходили в его лавку и спрашивали о таких вещах, что и вслух произносить страшно.

- Галеонов?

- Да!

Амос Диггори не стал долго раздумывать над своим решением. Даже голос Седрика его не переубедил. Седрик мертв, и во всем виноват этот проклятый темный лорд! Амос Диггори прекрасно понимал, что совершает то, за что его могут запросто посадить в Азкабан. Лютный переулок - место, где живут и торгуют запрещенными товарами те, кто не раз отбывал наказание в мрачной темнице Азкабана и северных лагерях Хелгарда. Азкабан, как и Хелгард, являлся самой неприступной тюрьмой для волшебников, но Хелгард отличается от него тем, что в нем хоть и служили часовыми-стражами те же самые дементоры, Хелгард был тюрьмой, где волшебники гибли сотнями в год, а то и в месяц.

Рука старшего Диггори полезла в карман мантии. Кормак насторожился, готовясь увидеть волшебную палочку, услышать слова, призывающие хранить молчание. и целую волну осуждающих его слов, но вместо этого, в руки грязного, толстого продавца попал коричневый мешочек с золотыми монетами.

- Здесь сорок галеонов. Надеюсь, этого хватит на то, чтобы ты держал свой рот на замке и не разболтал всем своим приятелям в первый же день...

- Не переживайте! Я - могила, - Кормак зашил свои губы невидимыми нитками, спрятал мешочек с деньгами в ящик стола и развернулся, чтобы поблагодарить своего гостя за покупку, хоть он и был из министерства. В тот момент Кормак, учитывая его хитрый характер, полюбил людей из министерства. Если они и дальше будут покупать у него товары, то он не только озолотится, но и купит себе лицензию в банке Гринготтс. Но когда Кормак обернулся, Амоса Диггори, как и шкафа, след простыл. Не успел он исчезнуть, как Кормак уже пожалел, что не спросил его о том, зачем ему вдруг понадобилась такая опасная штуковина. Хотя, где-то в глубине души торговец догадывался о непростых намереньях старика из министерства, потерявшего родного сына по вине того, кого нельзя называть.

Амос Диггори появился посреди зеленого поля, за которым простирались леса, где-то вдалеке бежала быстрая речушка и приближалось к горизонту алое солнце. Среди зарослей травы лежал старый потрепанный башмак, тот самый башмак, которого касался Седрик и многие другие во время чемпионата мира по квиддичу. Это было почти шесть лет тому назад, но Амос помнил все, будто тот день был вчера.

Черный шкаф появился спустя секунду позади Амоса и в первое время, окунувшись в омут воспоминаний, он забыл, зачем трансгрессировал сюда. Вспомнив свой замысел, Амос Диггори вытер рукавом мантии слезы, обернулся и вытянул вперед волшебную палочку. Она была на уровне дверной ручки шкафа.

Мистер Диггори колебался. В тот момент его разрывало на две части: одна часть хотела, чтобы он раскрыл эту дверь, выпустил зло, таящееся внутри и сразился за свою свободу от бремени, которое, казалось, будет преследовать его до самой смерти; а вторая часть хотела, чтобы Амос бросил эту затею, сжег шкаф, отправился домой, мириться с супругой и попытался жить дальше.

Дуновение холодного ветра подтолкнуло Амоса к шкафу.

- Аламора! - торжественно произнес он.

Дверца шкафа скрипнула. Только тогда Амос осознал, что совершил глупость. Но совершенного уже не изменить. Сердце заколотилось, как бешенное.

- Бах!

Дверца шкафа со свистом пролетела в нескольких дюймах от головы Амоса Диггори. В облаке дыма из шкафа показалась окровавленная фигура мальчика. Это был Седрик, его сын! Мальчик упал, и, схватившись за горло, хрипел. Амос уронил палочку, не в силах себя контролировать и бросился вперед, к своему драгоценному сыну.

- Седрик! - слезы ручьем стекали по щекам Амоса Диггори. Израненный Седрик посмотрел на отца и окаменел.

Долину озарил громкий вопль.

- Нет! Седрик, мальчик мой! Нет! - в истерике кричал Амос.

Чувства, которые испытал этот человек, невозможно передать словами. Можно только догадываться, какие муки переживало его слабое сердце. Потерять сына во второй раз, он не должен был этого видеть. Он не должен был этого чувствовать. Именно от этого и пытался предостеречь его внутренний голос. Иногда стоит слушать то, что говорит тебе твое сердце. Оно редко когда ошибается, а если ошибается, то это уже не его вина.

- Проклятый Волан-Де-Морт! - проорал во все горло мистер Диггори.

Рыдания не стихали, пока не пришел закат. В свете заходящего солнца Амос умолк. Его красные глаза были не в силах дальше продолжать испускать слезы. Он выплакал все, что было только возможно выплакать. Тело Седрика продолжало лежать у него на руках. Единственное, что способно победить боггарда - смех. Наверно тогда, впервые в своей жизни Амос совершил то, на чтобы не решился никогда, ни за что, будь все по-иному... Он поднял с земли волшебную палочку и, сгорбившись над телом своего сына, тихо произнес:

- Риддикулус...

Наверно, не стоит рассказывать о том, что может сделать смешным тело умершего человека. Ради этических соображений и ради Амоса Диггори, я опушу эту строку его жизни, чтобы никто никогда не презирал его за то, что он совершил. Могу сказать только одно - в тот день он поборол один из своих самых страшных комаров. Но, где теряет свою силу одно зло, приобретает силы другое, и второе всегда оказывается сильнее предыдущего и бороться с ним гораздо тяжелее.

Этот день стал переломным в жизни многих волшебников современности, так как никто не ожидал, что может случиться настолько ужасная вещь, что слухи о ней заставят прятаться по подвалам и чердакам вновь.