А какой информационный рынок был! Цены умеренные, плавающие. Спецы появились: "меняю два "блина" Бурбулиса на одного Прусака!" Бывшие чекисты по старой привычке сверлили дырки в спальнях, да банях и тащили своим новым хозяевам бобины видео и килобайты подметных текстов. А у тех хозяев сидели нечёсаные и немытые сисадмины и длинноногие секретарши, которые поставляли все это добро на Митинский рынок. Кто ж из старорежимного начальства мог подумать, что секретная информация утекает, минуя бумажные носители.

Мой друг был большим специалистом. Он работал и бартером, и налом, и просто воровать не брезговал. Что-то от карманной спецслужбы Березовского попадет, что-то от Гусинского. Сопливые программисты из ФСБ и ФАПСИ тоже не дремали, сливали все, что цену имело. Забавное было время!

Но не только мой Борька был информационным профи, был еще один друг, тоже ключевое звено в истории и не менее колоритное, кстати.

***

Бывает так: попадает твой закадычный друг в твое полное подчинение по службе. Не приведи Господь ситуация! Еще вчера портвейн рукавом занюхивали, а сегодня стоит -- руки по швам, глаза навыкате, любое начальственное слово ловит, -- уши скрипят от усердия! Да и мне, признаться, на первых порах неловко было. Это же только в кровати насилие и любовь гармонично сочетаются, а на службе, да при разной светимости звезд на погонах, ни то что нежности, -- дружбе места не найдётся. "Вольно! -- говорю, -- А теперь слушай сюда: с девяти до двадцати ноль-ноль я твой бог и воинский начальник, в остальное время -- верный друг и товарищ!" Сказал неподумавши. На часах было без пяти девять. Этих пяти минут моему другу хватило, чтобы сказать всё, что он обо мне думал. Но в девять-ноль-ноль, согласно уговору, вновь вытаращил глаза и обратился в преданного подчинённого. Сплюнул я, утёрся, да выпроводил вон ретивого служаку.

Да-а-а! Друг у меня в цифровых технологиях разбирался как Бог! Вроде, не еврей, а "сказёвый сидюшник" на "счет два" к рабочим компа?м привинчивал. Хороший малый, да физиономия подводила. Поначалу, когда впервые его увидел, даже образ? по углам искать принялся. Как тут не перекреститься, если тебя сверлит глазами вылитый Лаврентий Берия! А он строгий такой, косит под свой прототип, губы ехидно по-мингрельски кривит. Было мне отчего струхнуть, когда впервые в его кабинет вошел.

Числился он тогда заместителем начальника подразделения по эксплуатации вычислительной техники и звали его Александром. Я же пришел не по служебной надобности, а по нужде. Была у меня большая неразрешимая, как мне казалось, проблема. Неделю назад на последние "афганские" чеки приобрел в "Березке" первый в своей жизни персональный компьютер "Easy Data XT" с мегабайтным винчестером и копеечной оперативкой. И было это четверть века с гаком назад. Почему помню? На следующий день у меня родилась дочь и через неделю я уже метался от ее колыбели к монитору, на котором, как не бился, мигало одинокое "С:\>". Из документации к компьютеру я не понял ровным счетом ничего. Проклятый "ДОСовский" значок приглашения уже являлся ко мне во снах, когда было принято решение обратиться к специалистам. Мой будущий друг Александр слыл именно таким специалистом. Однако, как и всякий профессионал, он считал ниже своего достоинства общаться на равных с неофитами. Поэтому прежде чем помочь, Сашка довёл меня до предынфарктного состояния.

-- Что пришел? -- начал он.

Я молчал, пытаясь сформулировать ответ на простой, казалось бы, вопрос. Я не знал, что сказать и о чем спросить.

-- Помощь нужна, -- робко вступая в диалог, ответил я.

-- Выкладывай!

-- ?

Я начал мычать и блеять. Самое разумное предложение, которое мне удалось сформулировать, был вопрос: "Кто такой Бейсик?". К тому времени в Сашкином кабинете собралось уже несколько таких же отвязанных программистов, один сисадмин и девочка-секретарша. Моего будущего друга несло. Он задавал вопросы, на которые вряд ли мог ответить в то время еще мало кому известный антивирусник Касперский.

Зрители ликовали. Я, исходя дурным запахом, стоял весь пунцовый. Наконец веселье начало стихать. Народ сжалился. Мне записали две пятидюймовые дискеты программ. Когда, после недолгих камланий, я загрузил их на свой комп, радости не было предела. На экране красовалась единственная синяя с бледно-голубым выделением панель Norton Commander. Через полчаса их было две, а через час я уже наслаждался первым в жизни персональным "Тетрисом".

Вскоре я смог разговаривать со своими новыми товарищами не хуже чем первокурсник из Ботсваны со своей белой подружкой из Института дружбы народов. Сашка выдал мне потрепанного Фигурнова, единственное, вышедшее к тому времени, пособие для начинающих юзеров. Я завёл правило регулярно покупать в "Библио-глобусе" журналы "Компьютер-пресс", освоил DOS и стал самым продвинутым в информационных технология о?пером в своем управлении.

Чем дальше развивалась наша дружба, тем сильнее я привязывался к Сашке. Он был совершенно уникальным человеком. После Афганистана я считал себя профессионалом-аналитиком, но по сравнению со своим другом выглядел заказным автором сентиментальных "валентинок".

Ко времени нашего рабочего взаимодействия Сашка изменился внешне. Его лицо расплылось и стало похожим на ближайшее к Земле небесное тело. И, если в начале нашего знакомства, все уважительно назвали его "Берией", то со временем к первой кличке добавилась новая -- "Луноликий". Вскоре Луноликий Берия оказался под моим началом.

Самые запутанные дела на первичную обработку я поручал именно ему. Берия жонглировал с полсотней "сидишников", потрошил винчестеры и через небольшой промежуток времени выдавал рекомендации: кого искать, где искать и что со всем этим делать. В половине случаев он сразу же выдавал имена и фамилии. Когда к нам обратились коллеги из МВД с просьбой помочь найти взрывников, порушивших памятник Николаю Кровавому на Тайнинской, Луноликий работал не больше часа. Для верности залез в Интернет и тут же дал исчерпывающий ответ -- комсомольцы из РКСМ(б). В то время я еще симпатизировал левым и по этой причине хода делу не дал, а перед милицейскими сыщиками извинился. Но уже тогда я с досадой для себя отмечал, что у всех коммунистов и вообще левых патриотов были определённые проблемы с мозговой деятельностью.

Юркие и дерзкие демократы были намного изощреннее. У левых и патриотов -- горящий взор, у либералов -- наглость и ехидная ухмылка. Нетрудно догадаться, у кого креативности было больше. Это потом уже, ушибленные перестройкой коммунисты как-то ума набрались, а вначале на всё-про-всё лишь тягучими псалмами Маркса и Ленина отвечали. Чуть позже к ним и бывшие "яблочники" подтянулись. Это когда неприкаянная либеральная интеллигенция, вдохнув свободы, перешла со столовских разносолов на сухари и воду. Многих тогда под красные знамёна бескормица толкнула. Зато Интернет был прибежищем либералов. Марксизм долго не мог подружится со всемирной паутиной. Лишь юные комсомольцы шаг за шагом торили тропинки в бескрайнем Интернете. Носики, осмоловичи, лившицы, сипировичи правили бал в виртуальном пространстве. Хитры были, бестии!

После взрыва памятника царю стал я приглядываться к юным комсомольцам. У них тогда даже свой сайт появился. Электронными письмами стали обмениваться. Да не просто письмами, а самыми что ни на есть шифровками. Как говорится "Федот, да не тот". Пока красная поросль слала друг другу директивы, зашифрованные простым перебором алфавита, демократы уже PGP освоили.