С этими словами он потянулся и взял со стола бутерброд с икрой в одну руку и изнывающую от сока даже на вид, грушу — в другую. Тут же куснул её за бок и слизнул каплю прозрачной сладкой жидкости, побежавшую от кисти до локтя по руке.

— Давай, присоединяйся, что ты язык проглотил-то? — с набитым ртом пробубнил он. — Да не ссы ты, садись пожри, никто тебя не держит, дверь вон открыта, захочешь — свалишь в любой момент.

Проглотив кусочек груши, он положил малюсенький бутерброд в рот целиком и прикрыл глаза от удовольствия.

— Чё молчишь-то?

— Да вот, прикидываю, как тебя называть, типа, «на самом деле я — Бэтмен»? В смысле, Генрих? — Лео, несмотря на усиливающуюся тревогу, сел к столу и тоже что-то зажевал, даже не успев почувствовать вкуса. В самом деле, не пятиться же, как идиот, к двери, чтобы потом быть мишенью для шуток весь оставшийся год! Да и есть захотелось, он же на обед не пошёл, а тут столько всего!

— Дурак, — вполне себе мирно вздохнул Роберт, тут же сгрузив ему на ближайшую тарелку красивое произведение ресторанного искусства.

— Что это? — подозрительно осведомился Лео.

— Это вкусно, попробуй. Тёплый салат с креветками, апельсиновым соусом и спаржей. А Генрих — это мой старший брат. Наш брат. Он же спонсор ежегодных этих, мать их, соревнований.

— А где же он сам? — законно поинтересовался Лин, временно сдаваясь и приступая к еде.

Блин, это реально было вкусно! Волшебное сочетание вкусов, нежная смесь буквально таяла во рту. Он на пару секунд даже прикрыл глаза, совсем как близнец минутой ранее. А когда открыл, то заметил, что Роби с интересом и очень внимательно на него смотрит.

— Ну… у него нарисовались срочные дела, и он попросил меня его заменить…

— Врёшь? — спросил Лео, прекратив жевать, он почти был уверен в этом.

— Конечно, — не стал отпираться Роби, продолжая глядеть со странным, нечитаемым выражением лица. И тут же коротко улыбнулся.

«Даже улыбка у него похожа на укус», — пронеслось у Лео в голове.

— Конечно, вру, — с потрясающим цинизмом продолжил между тем Роб, — я сам его об этом попросил.

— З-зачем? — вот тут уже Лео реально подавился и даже закашлялся. Роби налил ему сок в бокал и протянул через стол. Лео отпил пару глотков. Это оказалось терпкое, чересчур сладкое вино, а вовсе не яблочный сок, как казалось вначале, и прежде чем Лео это осознал, он уже успел половину бокала осушить.

— Белый мускат красного камня, — как ни в чём не бывало, прокомментировал Роби, — моё любимое, урожая 1946 года. Единственное вино, за всю историю дважды удостоенное гран-при на какой-то там поебени во Франции. «Господа, я не знаю, к какой стране принадлежит это вино, но его следует пить стоя», — сказал какой-то там важный хрен, председатель дегустационной комиссии.

Он, как ни в чём не бывало, тоже налил себе немного, потянул носом аромат, поболтал вино в бокале, с любопытством приглядываясь к маслянистым разводам на тонких стеклянных стенках, и отпил.

— А тебе как?

— Слишком сладкое, — выдавил из себя Лео, кашлянув напоследок.

— Можно и водки, хочешь? — издевается он, что ли? Лео испытующе на него посмотрел, однако ничего, кроме любопытства, во взгляде парня не увидел. Тем не менее его накрыло волной раздражения. Создавалось впечатление, что Роб специально на него давил, как бы подчёркивая пропасть между ними, которую Лео и так прекрасно чувствовал.

— Не хочу. Так всё-таки, зачем тебе это надо?

— Захотелось тебя угостить. Ты же меня приглашал в ресторан, теперь моя очередь.

Бля, да он явно издевается! Лео всё больше злился. И за утреннее унижение, за эту ложную победу, а вот теперь ещё и тот случай вспомнил!

— И что же брат? — он вновь отпил из бокала. Вино и впрямь было восхитительным, в меру сладкое, с волшебным ароматом, терпкое, солнечное и тёплое, как будто лучи солнца растворились в бокале! — Послушал тебя?

Скрытая издёвка была в его голосе, однако Роби или не услышал её, или намеренно не захотел услышать.

— Конечно. Он всегда делает то, что я хочу. Он же мой брат.

— Любииимый? — Лео театрально закусил губу. Его уже понесло. Видимо, он всё же зря это сказал, потому что Роби еле заметно дёрнулся, и в глазах у него на долю секунды промелькнула искра злости.

— Почти, — он всё же сдержался, и Лео стало почти неудобно, потому что ему сразу вспомнилось мёртвое лицо Роберта, когда тот плёлся вслед за Генрихом несколько дней назад. Однако не говорить же сейчас — «извини»? Это вообще никуда.

— А где же твой двойник? — решил Лео перевести тему, а заодно и создать видимость светской беседы. Ну и загладить резкость тоже было бы неплохо. И да, его и в самом деле интересовал этот вопрос.

— Как всегда опаздывает, — сдержанно сказал Роб, — должен появиться.

— Что, реально тоже придёт? — вообще-то чему это он удивляется?

— Конечно, — протянул Роби, в упор, с прищуром глядя на Лео и отпивая ещё один глоток из своего бокала, — мы же всегда вместе. Никогда не расстаёмся, с самого рождения.

Он говорил, не торопясь, растягивая слова и как бы пробуя их на вкус, как вино.

— И не расстанемся до самой смерти, — он опять пригубил янтарную жидкость и поставил бокал на стол.

От его хищной улыбки Лео снова стало жутковато. Он стал прикидывать, что для простой вежливости времени, проведённой в общении, вполне достаточно. На столе оставалась масса нетронутых, потрясающих на вид, ароматных блюд, однако элементарное чувство осторожности толкало его на выход. Он только открыл рот, чтобы поблагодарить за обед, конечно, неприязнь к Свиридову никуда не делась, но раз уж так случилось, надо было попрощаться достойно, как вдруг улыбка на лице старшего близнеца внезапно приобрела совершенно другую окраску. И смотрел он теперь вовсе не на Лео, а куда-то ему за спину. Лёгкий шелест там и едва заметное движение воздуха только подтвердили догадку.

— Бля, — разочарованно, запыхавшись, выпалил Алан, появившись из двери, ведущей в общий зал, — уже жрёте? Без меня? Ну как так?

Он без церемоний подскочил к столу и запустил руку в самый центр натюрморта, захватив кончиками пальцев какую-то тарталетку и запихнув её в рот. Туда же без остановки и паузы отправилась крупная виноградина, потом ещё разноцветное канапе, а под занавес он отхлебнул прямо из бутылки коллекционное вино, о котором его брат только что прочёл целую лекцию, и, чудом не подавившись, протянул изгвазданную уже руку Лео.

— Привет, Лео! И да, поздравляю тебя и всё такое там…

Лео машинально пожал его прохладную ладонь, и Алан тут же, уже нисколько не обращая внимания на его присутствие, плюхнулся на колени к брату и обвил его шею руками.

— Привет, Берт! Соскучился?

Лин тут же расслабился. Ал не вызывал у него чувства настороженности, и внутреннее напряжение тут же пошло на спад. Тем более что эти двое, кажется, зациклились друг на друге, что может быть лучше?

— Я не соскучился, я злюсь, — соврал Роби, ну видно же, что соврал! — Ты где шкеришься, бродяжья душа? Почему трубу не берёшь?

— Я так торопился, так торопился, — Алан закатил глаза в потолок, — что забыл и телефон и кошелёк, короче, возвращаться неохота, дай, думаю, на автобусе покатаюсь. Ну, что тебе могу сказать, — он расстроено вздохнул, — никогда так не делай, понял? Страху натерпелся — на год хватит!

Роби тихо смеялся, глядя на брата глазами, в которых не было ни капли льда. Альберт тем временем продолжал живописать свои злоключения.

— Во-первых, меня прищемило дверью. Во-вторых, ехать стоя — это же вообще извращение какое-то!

Тут даже Лео хрюкнул, потому что после этих слов Ал поцеловал своё отражение взасос, картина, которая у большинства поборников морали вызвала бы нервный шок и неизлечимое психическое расстройство. Он сам же, то ли уже привык к безумцам, то ли ещё что, но эта картина его не только что не возмутила, но напротив, подействовала каким-то успокаивающим образом. Да и вообще-то на них смотреть было не отвратительно, а наоборот, приятно и даже немного возбуждающе.