— Слушай, а ты чего дверь-то не закрыл?

Смешок в ответ.

— Дак по привычке же! Но согласись, охуенно вышло, да?

— Да уж, Берти, специально так не подгадаешь, круто, — и тоже тихое хихиканье.

Молчаливая пауза.

— Как ты думаешь, мальчик жив?

— Жив-цел-орёл. Главное, чтобы крыша не поехала. Он нам ещё пригодится.

— Ты думаешь о том же, что и я?

— Хм. Тебя это удивляет?

Тягучий поцелуй, как патока, как мёд, потом — глаза в глаза.

— Нам нужен этот мальчик.

— Нужен.

— И он у нас будет.

— Люблю тебя.

— И я…

*Пир во время чумы. А.С.Пушкин.

========== Глава 14. Пятый круг. Шторм ==========

Гроза бушевала всю ночь, но наутро, когда он открыл глаза, в окно светило слепящее солнце, и уже по одному этому было ясно, что день сегодня будет таким же знойным, как и вчерашний. Лео, проснувшись, мгновенно вспомнил события вечера накануне, и его сразу обдало волной жара. Бля… где тут кнопка «развидеть»? Картинка воспоминаний в одно мгновение так же перевернула ему мозг, как и вчера, когда он видел это наяву, своими глазами. Одновременно с ощущением изломанности и изврата он вдруг понял, что как вчера, так и сегодня чувство возбуждения никуда не делось. Эта мысль его не на шутку напугала, однако, по трезвому размышлению, он понял, что элементарный недотрах, который, определённо, присутствовал в его жизни уже дня два как, творит чудеса.

Лео, конечно, знал, как с ним справляться, ему не впервой, однако это было унизительно и глупо, жевать суррогат и давиться сухарём при наличии у него живой и любимой девушки под боком. Ну и что ж с того, что у них временный перерыв в сексе, он от этого не умирал и не умрёт. А вот непредсказуемые реакции тела в этом свете вполне можно объяснить, и ничего страшного в этом нет.

На самом деле Лео себе, конечно же, врал. И он был достаточно честен с собой, чтобы в конце концов это осознать. В их с Оксаной страсти не то, чтобы не было этой чувственности, такой надрывной нежности, такой ярости обладания, нет. Всё это, конечно же, было. Но, если уж совсем честно, то больше с его стороны, и Лео не видел в этом ничего ущербного. Не видел, да… Пока не увидел, что бывает и вот так, до слёз, до хрипа, до сорванных связок. На самом деле именно это в большей степени вынесло ему мозг. И их одновременный оргазм, совпавший с безумным сиянием молнии, ну конечно же, одновременный, разве же можно было ожидать чего-то иного от этих зеркальных, так вот, эта ошеломительная картинка зависла у него в мозгу и никак не хотела уходить.

Лео не поддался искушению сбросить напряжение в душе, ему хотелось прижаться к сонному тёплому телу своей девушки, женщины, как он её в своих мыслях называл, ему было приятно произносить про себя это вкусное слово — «женщина». Оно означало, что он уже мужчина, пусть ему и лет немного, но мужчина — это ведь не возраст, а состояние души…

С этим прекрасным настроением он постучался в двери комнаты, надеясь, что его любимая одна, и что она ещё спит. Реальность обломала его сразу по обоим пунктам. Окси не спала. Мало того, её вообще не было в комнате, несмотря на ранний час. А вот Вета как раз была на месте.

— Она на пляж побежала, как только проснулась. — Вета хотела ещё что-то добавить, но видно передумала.

«Почему за мной не зашла»? — эта мысль чуть было не вырвалась у Лео наружу, слава Богу, что эту унизительную фразу ему удалось поймать за хвостик, пока она не прозвучала вслух. Мысль звучащая в голове, и мысль озвученная — это ведь не одно и тоже? Если это пока только мысль, можно же сделать вид, что всё хорошо, что всё так и задумывалось, верно?

Он хлопнул себя по лбу.

— Блин, совсем забыл, что мы договаривались с ней встретиться уже там!

Игнорируя скептический взгляд подруги, он развернулся и, добежав по коридору до холла, упругим шагом спустился на первый этаж корпуса.

Несмотря на хорошую мину, ему всё же было немного обидно, что Окси не зашла за ним. Может быть, она заглянула, увидела, что он дрыхнет, и не стала его будить? От этой мысли у него сразу улучшилось настроение, и он весело поскакал по дорожке, с удовольствием чувствуя, как лучи восходящего солнца всё сильнее припекают его бок и левую щёку. Ещё не видя самой водной глади, он понял, что вчерашняя буря не прошла бесследно. На море был шторм. Шторм! Это же самое лучшее, что может случиться, когда ты отдыхаешь на побережье! Огромные валы, которые с грохотом обрушиваются на берег, водяная пыль, которая стоит в воздухе, словно шлейф волшебной прозрачной ткани, от этой картины Лео даже взвизгнул, не в силах сдержать восторга.

Он обожал купаться в шторм. Сообразно своему знаку, он обожал воду больше всего на свете, и во всех её проявлениях. Дождь, снег, град, медленно несущая свои воды река, быстрая говорливая горная речка, превращающаяся в сияющий переливающийся водопад — всё это одинаково приводило его в восторг. Что уж говорить о море! Лео горько жалел, что его родной город стоит не на море. А ведь есть же миллионы счастливцев в мире, у которых это сокровище плещется прямо у порога, и которые не ценят этого чуда, относятся к нему, как к чему-то обыденному, повседневному, как к солнцу, скажем, или как к ветру. Пожалуй, что и ещё морщат нос порой в раздражении: «Фууу! Море! Как блин, оно заколебало! Надоело уже!»

Он для себя давно уже решил, что всё сделает для того, чтобы жить на побережье. Он бы и на Северном Ледовитом, кажется, согласен бы был. Но лучше, конечно же, на южном. И не ледовитом. Тепло Лео любил не меньше, чем море. Хотя и не больше, конечно…

За рассуждениями он и не заметил, как уже оказался на пляже. Окси была там же, она, расстелив небольшую рогожку на горячей гальке, любовалась разгулом стихии.

Лео с неудовольствием и с непонятным щемящим чувством в груди заметил неподалёку вторую подстилку. Она была необитаема, а вот один из тех, кого ему сейчас меньше всего хотелось видеть, сидел на корточках перед его Окси, загораживая ей вид на всю красоту, и что-то вполголоса ей втирал, на что девушка, надо сказать, совершенно не реагировала, судя по непроницаемому выражению её лица.

Хотя, вполголоса — это, пожалуй, не совсем верно. Парень вполне мог и орать, за шумом и грохотом прибоя его на расстоянии совершенно не было слышно. Поэтому это самое расстояние Лео поспешил сократить. Ему не понравилось то, что он увидел. Это как будто бы неприятный тебе человек подошёл к принадлежащей тебе вещи, которая тебе дорога больше всего на свете, и вроде бы ничего не делает, просто стоит рядом и смотрит, а тебе мерзко на душе, хотя ты вполне осознаёшь, что сделать он ей ничего не может.

В любом случае, Лео подошёл и уселся на подстилку, не раздеваясь, и с вызовом поздоровавшись, положил руку на коленку Окси. Моё. Не лезь.

Он потянулся за законным поцелуем, и девушка его поцеловала так, как он мечтал сегодня всё утро. Жалко только, что продолжение этого поцелуя откладывалось на неопределённое время.

— А где твой клон? — в конце концов оторвавшись от таких соблазнительных, таких родных губ, спросил Лео у парня, с трудом сдерживая неприязненные нотки в голосе.

Только сейчас он заметил, что на груди у майки близнеца был принт, небольшая буква «R».

— Соскучился? — с лукавой улыбкой протянул тот, томно растягивая гласные, это прозвучало так двусмысленно, что Лео невольно растерялся и сглотнул, не найдясь, что ответить. А что, если его видели вчера вечером? Ничто об этом не говорило, но всё же? Молния сверкнула так ярко и так продолжительно, что всё возможно… да неет, нет. Они были слишком поглощены друг другом, слишком далеко, слишком не здесь… нет.

— Просто странно, — наконец совладав со своим смущением, проговорил Лео, — всегда вместе — и вдруг… что, поводок оборвался?

Роби, если это был он, только хмыкнул.

— Растянулся. Вон твой Ал, в волнах плещется, самоубийца херов. — В голосе, помимо воли говорившего, прозвучало недовольство.

Лин подумал, что Роби скорее всего не раздражён, а пытается скрыть тревогу. И эта тревога была вполне обоснованной. Потому что Алан, видимо, слишком заигрался. Волны были такой высоты и формы, что войти в воду, не покалечившись, было невероятно трудно, а выйти — вообще практически невозможно. Однако за полосой прибоя можно было вполне себе безнаказанно плескаться и прыгать в громадных бирюзовых, с шипящей белоснежной шапкой, валах. Алан, и отсюда это было прекрасно видно, с удовольствием плескался, исчезал и появлялся, словно сумасшедший дельфин.