В Опере все зависит от имеющейся у вас репутации. И, как ни странно, ничто не оказывает такой чести актрисе, как известие о том, что она стала причиной банкротства своего поклонника или и отправила его в больницу лечиться от психического расстройства. Разорение моего финансиста предоставило мне удивительный кредит в высшем свете. Толпа кандидатов на моё сердце со всех стран мира представилась мне на аудиенцию. Тем не менее, я не решилась сделать выбор, не проконсультировавшись с месье де Гр-е, перед которым я имела определённые существенные обязательства. А ниже я попытаюсь изложить спасительные советы, которые я от него получила, прежде чем сделать новый выбор, как памятник моей благодарности по отношению к нему, и как наиболее точное руководство для девушек, которые хотят извлечь пользу из своих прелестей.
Итак, советы светской девушке:
Любая персона, которая желает достичь успеха за счёт своих природных данных, сексуальных знаний и умения, должна, как продавец, иметь в виду только свои проценты и прибыль, и ничего другого.
Пусть её сердце будет всегда недоступно настоящей любви. Достаточно, чтобы она лишь делала вид, что любит, и смогла это внушить другим.
Пусть у того, кто сможет оплачивать её жизнь лучше всего, будет предпочтение перед его соперниками.
Пусть она менее всего стремится к людям с титулом: они – по большей части, чрезмерно высокомерны, и к тому же, изрядные прохвосты. Крупные финансисты крепче и надёжнее, легче слушаются руля, нужно только знать способ, как их брать за живое, а затем их уже несложно приручить, если у вас есть хоть немного мозгов в голове.
Если девушка разумна, то она бесцеремонно выпроваживает прочь грелюшонов, любовников проституток, без зазрения совести живущих за их счёт, ведь кроме того, что именно эти животные не приносят никакой выгоды дому, они часто ведут его к финансовому краху. Когда, однако, на её пути окажется некоторое хорошее мимолётное и крайне денежное увлечение, необходимо, чтобы эта скрупулёзность не стала изменой. Помните, что это – лишь случайный заработок в нашей профессии.
Пусть девушка придерживается, насколько это возможно, умеренности, и позволяет себе изредка приобретения, которые её покровителю в силу той или иной причины не будут стоить ничего.
Пусть у нее всегда будет находится время для того, чтобы выгодно разместить заработанные деньги, по мере того, как они к ней поступают, и из этого девушка сделает себе хорошую ренту на оставшуюся после отхода от профессии жизнь.
Если иностранец и француз конкурируют одновременно на получение удовольствия от общения с нею, то при прочих равных качествах пусть девушка не стесняется объявить о своих предпочтениях в пользу первого. Независимо от того, что этого требует и элементарная вежливость, она всегда поймёт, что более выгодно и удобно иметь дело с некоторыми милордами из Лондонского Сити. Именно эти люди, крабы по своей сущности, способны разорять друг друга своей гордостью и тщеславием, чтобы их сочли более богатыми, чем они есть на самом деле.
Девушка должна действовать очень осторожно, на благо своего здоровья, избегая американцев, неаполитанцев и испанцев, предельно уважительных и обходительных при первом общении, но, как говорится, Timeo danaos et dona ferentes, «Боюсь данайцев и дары приносящих», ведь буквально сразу же после вступления в права на вас они сильно меняются.
Наконец, в заключение, последний совет: пусть девушка тщательно изучит своего любовника, влезет в его шкуру, чтобы она была на ней, как её собственная.
Подписано: месье Гр-е.
Хотелось бы, что все дочери моей профессии хорошенько запомнили этот вид кодекса куртизанки, и использовала его также тщательно и умело, как и я.
Первой жертвой, заменившей мне финансиста, стал барон, сын крупного продавца из Гамбурга. Я никогда не думала, что из Германии может приехать к нам настоль глупое и чрезмерно неприятное животное. Он был шести футов высотой, кривоногий, рыжий, неимоверно глупый, и, к тому же, пьяница. Этот дворянин, надежда и идол своей семьи, путешествовал по миру, чтобы, по замыслу его родителей, приобщить к хорошим качествам, которыми его одарила природа, те, что приобретаются, вращаясь в высшем свете европейских столиц. В Париже он поселился в доме своего банкира, которому было поручено следить за счётом барона, ограждать его от всяких приживал и девушек с Монмартра.
Месье де Гр-е, всегда усердно пекущийся о наших интересах, счёл, что это будет неправильно, если этот молодой голубь ускользнёт из нашей голубятни. Он ему разъяснил, что будет неприлично, если сеньор такого благородного происхождения, будет жить в Париже не так, как это у нас принято для таких персон, и это будет непростительной ошибкой и не окажет ему чести, если он не запишет на свой счёт театральную девушку, ведь, одним словом, именно подобная связь давала нашим лучшим молодым юношам, всем нашим первоклассным адвокатам и судьям возможность занять подобающее им место в приличном обществе.
Господин барон, вкусивший столь разумный совет, признался месье Гр-е, что уже давно подвергался насмешкам светских людей. Но, как говорится, девушка – это манишка мужчины, и если он её рассматривает, только как проститутку или как сексуального партнёра, то лучше будет для него… при желании иметь одновременно любовную интригу и положение в обществе, познакомиться с девушкой из Оперы. Барон сказал, что он был бы очень счастлив, если бы смог быть со мной. « Чума,– ответил месье де Гр-е,– у вас столько вкуса, как если бы вы уже десять лет провели в Париже. Вы действительно знаете, что с незапамятных времён эта девушка считается самой прелестной на наших театральных подмостках! И… какая удача! Вот уже месяц, как она свободна, и сейчас усыпана предложениями, пребывая в раздумьях, на какое ответить. Осаждена со всех сторон, словно крепость, в подвалах которой скрыты неисчислимые сокровища. Но, позвольте мне взять на себя заботу об этом вашем деле. Я берусь его уладить, и беру на себя обязанность провести переговоры с ней на эту тему– успех не очевиден, но возможен. Скажу вам откровенно, что меня заставляет надеяться на него, так это то… только между нами говоря, у неё есть только одна слабость-она неравнодушна к иностранцам. Ещё хочу добавить, да будет вам было известно, что корысть – это, что ею движет менее всего, и что она девушка, которая жаждет серьёзных отношений, и хотела бы встречаться с человеком, у которого честные намерения в отношении неё. Вы не могли бы поверить, на сколь она была привязана к её последнему любовнику. Справедливо и то, что он был этого достоин, как и то, что никто и никогда не вёл себя со своей любовницей более благородно и искренне, чем он. Она напрасно пыталась скрывать от него свои желания (так как вы прекрасно чувствуете желания своего любимого партнёра), и у него было удивительная проницательность, позволяющая ему их обнаружить и удовлетворить. И всё-таки это была схватка, если можно так сказать, между наиболее трогательными, незаинтересованными и великодушными людьми нашего мира.»
Барон, восхищённый похвалами и комплиментами, которые месье де Гр-е сделал в мой адрес, настоятельно попросил его использовать все свои связи, чтобы как можно раньше завершить это дело, и по любой цене, каковой бы она не была. Я решила немного распалить его желание, и потянула несколько дней, прежде чем дать ему положительный ответ. Наконец, наша первая встреча состоялась в Опере на репетиции оперы Иеффай, где ему посчастливилось весьма уважительно поцеловать мне руку за кулисами. Я была совсем не рассержена, и хотела, чтобы он меня увидел на этой репетиции, потому что обычно мы появляемся на сцене с помпой, в великолепных костюмах, торжественно, сияя достоинством, обласканные взглядами зрителей и своих слабоумных любовников.
Хотя к тому времени я сумела обанкротить только одного мужчину, у меня было уже достаточно драгоценностей̆ и ценных тряпок, чтобы я могла быть на одном уровне среди ведущих девушек нашей труппы, и занять одно из кресел возле оркестра, где можно было беззаботно положить ногу на ногу. Было холодно в то время, а мы были в одном неглиже, поэтому я была сверху мягко укутана в меха горностая и соболя, ноги у меня были в специальной коробке, обитой темно-красным бархатом, на который была накинута медвежья шкура, а рядом был шар из олова, полный горячей воды, выполнявший роль печки. Окружённая этим горделивым набором роскошных предметов, я сидела с рассеянным видом женщины, готовой к интриге с золотым тузом. Иногда я посматривала на мои часы, когда они играли четверть. Я поочерёдно открывала все мои табакерки, поднося время от времени к своему изящному носику великолепный флакон из горного хрусталя для духов, которых у меня в нём тогда ещё не было. Я склоняла голову, чтобы поговорить о пустяках со своими подругами, чтобы любопытные лорнёры смогли обсудить элегантный оборот моей фигуры, равно как и её отдельных частей. Одним словом, я совершила в тот вечер сотню дерзостей, которыми простаки зрители были очарованы. И если бы кому-нибудь посчастливилось встретиться с моими глазами, то я бы увидела в их взоре только глубокое, почтительное уважением, и скрытое желание, чтобы я ответила им неощутимым, незаметным для других маленьким безумным поступком.
