- И что, никаких следов того, кто мог это сделать?

- Никаких... Нет отпечатков пальцев, нет следов взлома, нет ничего! Местные отмалчиваются, хотя, вполне возможно, они ничего и не видели, ведь дом стоит на окраине деревни. А наши и расследовать особо не стали, просто забрали трупы и все.

- Никаких подозреваемых? - я все еще не терял надежду.

- Ничего, Кароль. В этой деревне в основном старики живут, молодежь разъехалась по городам. Так что самым молодым там не меньше сорока, да и они пропитые насквозь. Никто из них не смог бы справиться с Лино.

- То есть, дело посчитали не заслуживающим возни?!

- Не кипятись. Группа быстрого реагирования в принципе не должна ничего расследовать, у них на руках было три трупа, нуждавшихся в срочной доставке на базу. А решение о том, кто должен разбираться в этом деле и нужно ли вообще разбираться, принимает Совет.

Им бы лишь посовещаться, подумать, а время-то идет!

- Лита, ты... ты ведь осматривала тело Женьки?

Вопрос был не более чем условностью, я и так помнил. Она еще больше сжалась, но ответила:

- Да, я присутствовала при вскрытии...

Полагаю, видеть, как изуродованный труп твоего друга разрезают на части - не самое приятное зрелище. Но если она решила так сделать, значит, в этом был смысл.

- В чем причина смерти? Он... сгорел?

- Не думаю, - голос моей смотрительницы стал холодным, как всегда, когда она говорила о своей работе. - Есть кое-что, о чем наши эксперты умолчали, да они и не должны были такое на публику объявлять. Я полагаю, тело Жени сожгли уже после смерти. Многие кости сломаны, причем характер повреждений... как у него, так и у его жены... слушай, это странная теория...

- Лита, ты сейчас лежишь на чудовище и делишься с ним своими предположениями. "Странно" - не то слово, которое должно тебя смущать.

- Ты не чудовище, но ты прав. В общем, я почти уверена, что их закидали камнями.

Камнями?! Бред какой-то... Век уже двадцать первый, какие камни?

- Но Лино сгорел, - продолжила моя смотрительница.

- Лино задохнулся, - поправил я. - Полагаю, задохнулся в дыму.

Может, он умер позже, чем Женька, но тогда... Тогда ему пришлось наблюдать, как убивают его смотрителя. Видеть, как уничтожают дорогого тебе человека, и не иметь возможности остановить это... Лино бы рвался, рвался изо всех сил, а силы у него не маленькие! Что могло его сдержать?

- Лита, мы должны что-то сделать... именно мы, остальные не поймут!

- Знаю, - она наконец приподнялась, заглянула мне в глаза. - Совет подписал решение о нашем задании. Вернее, Семенов подписал, но это, считай, то же, что и Совет. Завтра вечером ты, я и Оскар отправляемся в эту деревню.

***

Дорога тянулась долго. На Лите сказались все ее бессонные ночи, и теперь она отсыпалась на металлической койке, встроенной в стену самолета. Оскар дремал в специальном дорожном аквариуме. В принципе, зверя первой серии я мог бы разбудить без зазрений совести, но это бесперспективно - с Оскаром особо не говоришь.

Спать мне не хотелось, поэтому, чтобы отвлечься, я думал о том, чем будет для меня это задание. Наверное, если бы убили одного Женьку, никто бы не стал заниматься этим расследованием... По крайней мере, нас бы не послали. Но умер еще и зверь первой серии, так что Совету нечего было возразить.

Хотя на их бумажную волокиту мне плевать, равно как и на выделение бюджета. Я не смог спасти Женьку и Лино, теперь я должен хотя бы за них отомстить.

Не могу сказать, что мне нравится план, который разработала Лита, но возразить нечего. Деревня расположена слишком далеко от реки, так что я в любом случае не смогу находиться рядом со своей смотрительницей. Но смогу чувствовать ее, а это уже неплохо.

Мы с Оскаром будем жить в том же омуте, в котором не так давно размещался Лино, а Лита поселится в доме, где нашли трупы. Она опросит местных жителей, скажет, что ищет своего брата. Ей кажется, что это безопасно... Да уж! Представляться сестрой того, кого недавно в этом месте сожгли - это очень безопасно!

Ну а мы... мы будем торчать в реке. Вернее, Оскар будет торчать, а я планирую ночью вылезти и осмотреться. Я-то к воде не привязан, так что могу и погулять. Да и вообще, долго бездействовать - это выше моих сил.

Я заметил, что Лита лежит уже на самом краю койки, поэтому пододвинулся к ней поближе и убрал с рук и груди броню. Упадет, как пить дать.

После долгих часов ожидания самолет наконец дернулся и начал снижаться. В этот момент Лита, естественно, упала, но приземлилась не на пол, а мне на руки. Моя смотрительница тихо ойкнула, просыпаясь. Я опасался, что ей опять снился какой-то кошмар и она испугается, увидев меня рядом, но, к счастью, я ошибся.

Сообразив, что я держу ее, Лита только улыбнулась:

- Им определенно надо поставить сюда какие-то решетки, чтобы люди не падали!

- Ну не все же во сне катаются колбаской!

- Эй! - Она хлопнула по мне ладошкой - назвать это ударом язык не поворачивался. Если Лита хочет причинить боль, она врежет так, что мало не покажется, это я знал на личном опыте. - Самолет просто трясется!

- Ну да, самолет, - многозначительно усмехнулся я. - Слушай, ты уверена насчет перевозки?

Предполагалось, что от самого аэропорта мы будем двигаться отдельно, нас с Оскаром повезут к реке, а Лита поедет в деревню. Мне эта идея разделения не нравилась, но тут уж ничего не поделаешь.

- Уверена. Кароль, мы это уже обсуждали, не ной!

Можно подумать, я за себя волнуюсь! Со мной-то как раз ничего не случится, как ни крути. Ладно, придется надеяться на удачу.

Самолет приземлился; не совсем гладко, но терпимо. Прежде, чем открылся люк, Лита успела поцеловать меня - на мой взгляд, слишком быстро и без должной старательности. Но прежде, чем я успел высказать свое возмущение, она уже пошла помогать Оскару.

В закрытом аэропорту нас, зверей, ждал большой грузовик. В нем были установлены два аквариума и, хотя я в этом не нуждался, отказываться я не стал. В воде мне все равно легче, чем на суше, с природой не поспоришь.

Прежде, чем нас закрыли в грузовом отделении, Лита предупредила:

- Этой ночью я, скорее всего, не приду, за мной могут следить. Нет, я не знаю кто, это просто предположение! Лучше пока затаиться. Это касается и тебя, не высовывайся из реки, понял?

- Да, - я не лгал, я и правда все понял. Это, впрочем, не означало, что я буду подчиняться.

Мы уехали, а она осталась. На душе у меня стало неспокойно, но это было не какое-то конкретное предчувствие, а просто нежелание оставлять ее без моего присмотра.

Только теперь я по-настоящему понял, что чувствует Оскар. Я не могу расстаться со своей смотрительницей на сутки, зная ее дурацкую привычку привлекать к себе всяких уродов. Оскар же вынужден жить без своей смотрительницы неделями, причем она так далеко, что он даже не чувствует, не знает, жива ли она вообще. Не удивительно, что он все время мрачный ходит!

Нас привезли к реке, открыли грузовик. Сопровождавшие нас люди, как и большинство сотрудников проекта, были немногословны. Они прекрасно выполняли свою работу, но зверей побаивались, а потому и панибратства себе не позволяли.

А мне это было и не нужно. Даже не оглядываясь на них, я скользнул в чистые, кристальные воды реки. Приятное место...должно быть, люди редко добираются сюда. Без них и лучше!

Река была мелковата, а прозрачная вода позволяла даже с берега увидеть наши немаленькие туши. Пока людей поблизости я не чувствовал, кроме тех, что нас привезли, и все же рисковать не стоило. Поэтому я набрал скорость, уводя себя и Оскара подальше от чужого внимания, на глубину.

Ух ты, а рыбы тут сколько! Жалко, что я сырую рыбу не ем, в моем понимании это сродни каннибализму. Хотя в приготовленной рыбе я себе не отказываю... Не хочу даже думать о том, что я жрал, когда не контролировал свое тело.

До омута мы добрались довольно быстро. Он представлял собой значительное углубление на изгибе реки, холодное и темное. На берегах росли ивы, свешивавшиеся ветками до воды, это еще больше затрудняло обзор. К тому же, берега здесь крутые, люди, даже если и появятся в этом участке реки, купаться не полезут.