Спустя некоторое время я приноровился быстро вытягивать нужные сведения, не отвлекаясь на посторонние "шумы", и уверенно двинулся вперёд, не забывая поглядывать, как там моя девочка.

Она всё так же неподвижно сидела и смотрела в одну точку. Глаза её были сухими. Она даже не плачет, настолько ей плохо, подумал я, и в груди что-то неприятно сжалось, а потом в голову жаркой волной ударила злость. Ну, Карл, сука, ты мне за это ответишь!

Я изо всех сил заработал ногами, максимально увеличивая скорость. В голове вспыхнула полная карта подземной реки и всех её ответвлений. Теперь я точно знал, куда плыть.

* * *

- Зачем вы прыгнули в колодец?

- Не хотел, чтобы Юля пыталась снять транво и отдать мне обратно.

- Что вы делали в колодце?

"Да тонул, ёкарный бабай! Тонул, идиот, неужели не ясно?!" - хотелось мне выкрикнуть в бледное и плоское, как блюдо, лицо типа из службы госбезопасности, а потом схватить его за грудки и трясти, пока голова не отвалится, чтобы он больше не мог в сотый раз задавать одни и те же вопросы. Но я сдержался, стараясь сохранить доброжелательный тон.

- Меня унесло течением в подземную реку, и я вынырнул в одной из пещер. Там есть воздух. Это недалеко от колодца, можете проверить.

- Кто рассказал вам, как найти эту пещеру?

- Никто. Я наткнулся на неё случайно, я ведь уже объяснял.

- Почему вы не задохнулись?

- Понятия не имею. Я просто вынырнул в пещере и понял, что могу дышать ленуэлльским воздухом.

- Вы знали, что так будет?

- Нет.

- Кто-нибудь когда-нибудь говорил, что такое может произойти?

- Врачи говорили матери ещё до моего рождения, что операция по внесению ленуэлльского генного стандарта прошла успешно.

- Но вы всё равно родились с откатом генома.

- Да.

- Почему?

- Я не знаю, я не специалист.

- До этого случая вы когда-нибудь пробовали снимать транво?

- Да.

Глаза плосколицего чуть расширились, он немного подался вперёд и быстро спросил:

- Где, когда и при каких обстоятельствах?

- У себя в комнате каждый день после прохода через шлюз, - невозмутимо ответил я.

Мелькнувшее, было, нормальное человеческое выражение лица гэбэшника вновь скрылось под непроницаемой маской.

- Вы снимали трансформатор воздуха, находясь вне помещений, специально для вас оборудованных?

- Да.

Плосколицый слегка сжал челюсти.

- Где?

- В пещере с поющим колодцем.

Когда мне уже казалось, что этот бессмысленный допрос будет продолжаться, пока гэбэшник не умрёт от старости, дверь отворилась, и в кабинет вошёл пожилой, но подтянутый и, сразу видно, сильный человек со стаканом воды в руках.

- Вы свободны, - бросил вошедший моему мучителю и тот, не сказав больше ни слова, незамедлительно удалился.

- А можно, я тоже пойду? - без особой надежды спросил я.

Старик рассмеялся, сел за стол напротив меня и откинулся в кресле.

- Меня зовут Валентин Дмитриевич, - представился он и отпил из стакана.

- Александр Рогов, - буркнул я и закинул ногу на ногу.

- Ну, тогда пей, Александр, - Валентин Дмитриевич пододвинул мне стакан.

- Зачем? - опешил я.

- Думаю, ты догадываешься.

Сердце гулко бухнуло, и рука сама потянулась к стакану. Большой глоток прохладной волной прокатился в горло.

Валентин Дмитриевич улыбнулся:

- То, что вода - хранитель информации, известно давно, ещё с двадцатого века, и не ты один умеешь этим пользоваться, но ты первый, кто открыл способность читать с воды самостоятельно. Потому что она заложена в тебе генетически. Как и другие, не менее удивительные свойства организма. Ты не выныривал в пещере с воздухом, ты очнулся в реке, запертой в подземном туннеле, и обнаружил, что можешь дышать под водой.

Я молчал.

- Что ты прочёл? - Валентин Дмитриевич указал на стакан. - Смелее, Саша, ты ведь уже понял, что я в курсе твоих возможностей. Что сказал тебе этот глоток воды?

- Что вам можно доверять, - неохотно признался я.

- И это всё? А кто я такой, где работаю, какие у меня цели и задачи?

Я безмолвно помотал головой.

- Правильно. Потому что я умею контролировать передачу сведений. Я не могу заставить воду лгать, она, как компьютер, помнит все данные о том, что с ней соприкасается, но информацию можно защитить от считывания. Ты тоже научишься, если станешь работать с нами. Пока же ты наследил в колодце так основательно, что наши спецы всю твою подноготную увидели.

- Тогда для чего вы тут устроили комедию?! - взорвался я. - Зачем подослали этого... - у меня чуть не вырвался нецензурный эпитет.

- Хотел посмотреть, как ты будешь себя вести.

- И как я себя вёл?

- Нормально. Нервы крепкие, выдержка есть, лишнего не болтаешь. То, что надо.

- Надо? Для чего?

- Для работы, Саша. Серьёзной работы. - Валентин Дмитриевич встал и принялся неторопливо прохаживаться по комнате. - Ты прекрасно понимаешь, что такие люди, как ты, небезразличны правительству, хотя и пытаешься скрыть свои новые способности, - он остановился и, сдвинув брови, уставился мне прямо в глаза.

- Не хочу всю оставшуюся жизнь быть подопытной свинкой, - ответил я, с трудом выдерживая его жёсткий, немигающий взгляд, означавший, что шутки кончились.

- Свои доисторические представления об ужасах секретных военных лабораторий прибереги для низкопробных триллеров! - грозно отрезал Валентин Дмитриевич, однако лицо его тут же смягчилось. - У нас работают отличные ребята. У каждого из них есть свои полезные качества, но таких, как ты, пока ещё не было. Ты - не откатник, Саша, и никогда им не был. Клетки твоего организма способны перестраиваться в зависимости от условий окружающей среды. Это стало ясно после истории с летучкой. Ты - морф. Новая ступень эволюции.

- Подождите, вы что же, всю дорогу за мной следили?

- Пристально наблюдали, скажем так.

- Вы всё про меня знали и ничего не говорили?! Спокойно смотрели, как я не жил, а мучился?! Как зря таскал на себе этот чёртов транво и спал в камере?!!

- Да, у нас имелись веские основания считать тебя морфом, но стопроцентной уверенности не было, и только когда механизм перестройки клеток заработал...

- Заработал? Да я умер! Это вы называете механизмом? - не сдержался я. - Реально захлебнуться в этом долбанном колодце, а потом ещё раз сдохнуть от удушья, выйдя из воды на поверхность! Вы, вообще, понимаете, каково это?!

- Понимаем, Саша. И именно поэтому так долго молчали. Мы просто не могли подвергать такому испытанию ребёнка и ждали, когда тебе исполнится восемнадцать лет. Считаешь это неправильным?

Я не ответил, хмуро глядя прямо перед собой.

- Твой день рождения через неделю, - после небольшой паузы продолжил Валентин Дмитриевич, - и мы как раз искали удобный случай, чтобы раскрыть тебе правду.

- А-а, так вот почему нам так легко удалось попасть к колодцу! Вы, значит, это устроили! "Удобный случай"! Ага! А то, что Юля могла погибнуть, это нормально?!! Это как, по-вашему?! Или... - меня обожгла страшная догадка и, видимо, тут же отразилась на лице.

- Да успокойся, - Валентин Дмитриевич поморщился, - что ты как параноик! Девушка твоя - вовсе не наш агент! Она ничего не знала. И не умерла бы ни при каких обстоятельствах. Газ не настолько ядовит, как ты думаешь. Всё было под контролем.

- Под контролем?! Чёрт! Да вы!! Вы просто... - я не находил нужных слов.

Валентин Дмитриевич перестал кружить по комнате и сел за стол.

- Ответь мне на один вопрос, Саша, - спокойно проговорил он и, как школьник, сложил руки перед собой. - Чего ты хочешь: учиться управлять своими способностями или хоронить крылья, как тупой, безвольный чичинк?

* * *

Среди желто-рыжей полосы иногда появляются просветы, и тогда на короткое время становятся видны Синие скалы. Они медленно и величаво плывут вдалеке, пока их вновь не скрывают широкие жёлтые ленты листьев и оранжевые стволы растущих вдоль монорельса горянов. Скоростной поезд мчится на восток.