- То есть как придёшь?

- Как, как... Ногами, естественно! - рассмеялась Нина. - Или ты уже передумал меня приглашать?

- Нет, не передумал, конечно, и очень рад, только не понимаю: а Ваня-то как же? Ты же сама вчера мне объясняла, как это для него важно, и что ты не можешь нарушить своё обещание!

Улыбка вмиг исчезла, Нина нахмурилась и потёрла руками виски.

- Да... Ваня... конечно, - она закусила губу и уставилась в одну точку, словно силилась что-то вспомнить. - Я должна обязательно пойти к нему в субботу. Ведь ему не так долго осталось!

- Да, он совсем плохо выглядит. Под глазами чёрные круги, будто неделю не спал.

- Не спал, - эхом откликнулась Нина и, вздрогнув, схватила приятеля за руку. - Плохо спал! Ну да! Потому что лекарство не подействовало! Врач обещал увеличить дозу! Вот что! Вот!! - глаза её лихорадочно заблестели.

- Нин, ты чего? Тише, тише, - Алексей обернулся на посетителей магазина. Некоторые остановились, с любопытством глядя в их сторону.

- Слушай, сегодня я видела странный сон, - Нина понизила голос, - или даже два сна! Нет, подожди... мне надо подумать.

- О чём ты? - Алексей посторонился, пропуская к полке покупателя.

- Лёш, давай я лучше тебе потом всё объясню. Попозже вечером, после работы, хорошо? А то здесь неудобно.

- Ладно, ты только телефон не забудь включить!

*

Закончив смену, Нина вышла из магазина и направилась домой, раздумывая о том, что сегодня произошло. И чем больше она размышляла, тем сильнее поражалась своему поведению. Как безобразно она поступила! И, главное, совершенно не понимала этого! Просто затмение какое-то нашло, приступ махрового эгоизма. Раньше такого не случалось. Хорошо пришел Лёша и вывел её из этого состояния. Это же надо! Завалилась дрыхнуть, вместо того, чтобы пойти в хоспис! А ведь там была уйма работы. Лизе пришлось за двоих вкалывать. А Ваня! Он так разволновался! Стоило только включить мобильный, как он тут же позвонил и сказал в точности то же самое, что она услышала от него сегодня во сне! Да-да! Оказывается, перед тем, как начался кошмар с котёнком, ей приснился Ваня. Этот эпизод неожиданно всплыл в памяти во время разговора с Лёшей.

"Ну, как ты, Ванечка?" - спрашивала она, вглядываясь в измождённое бледное лицо мальчика. "Не спал. Лекарство плохо подействовало, и всю ночь внутри ужасно жгло". - "А что Николай Фомич? Ты ему сказал?" - "Да. Он обещал увеличить дозу... Нина, а я успею справить день рождения?" - "Ну, зачем ты так говоришь, Ваня? Ты и сам знаешь, что мы обязательно отпразднуем твой день рождения, обязательно! В субботу, как договорились". - "Ты точно придёшь?" - "Ну, разумеется! Конечно! И не только я. Все!" "Хорошо, - Ваня улыбнулся, - я буду ждать". И тут он закашлялся, сильно, глубоко и громко, изо всех сил прижимая к груди исхудавшие руки. Лицо его побагровело, исказившись от боли и напряжения, на лбу вздулась синяя жилка, а на глазах выступили слёзы. Нина тихо сидела, ожидая, пока пройдёт этот неистовый приступ, и ей казалось, что Ванина грудь вот-вот разорвётся, а вместе с ней разорвётся и её собственное сердце.

Потом Ваня исчез, и она вроде бы оказалась у себя в комнате, где на неё и напала эта огромная тварь. Она смутно помнила только хищный прыжок тёмного тела и яростный блеск красных глаз, но при этом почему-то была абсолютно уверена, что это чудовище - её котёнок.

Проходя мимо книжного магазина, Нина увидела невысокого сухонького старичка в застиранной почти до полной потери цвета рубашке и заношенных брюках. Он стоял возле небольшого раскладного столика с книгами. То были разные издания, некоторые сильно потрёпанные, но большинство томиков находилось в приличном состоянии. Дедушка явно пытался распродать книги из собственной домашней библиотеки. Нина подошла к столику.

- Вот, пожалуйста, посмотрите, тут есть и проза, и поэзия, - сказал дед неожиданно глубоким сильным голосом.

Нина взяла одну из книг.

- Георгий Иванов, - тут же прокомментировал старик её выбор, - первый поэт русской эмиграции. Если любите поэзию, берите! Отдам недорого. Прекрасные стихи. Явление в литературе двадцатого века.

- Хорошо, я возьму. Сколько с меня?

Старик назвал сумму.

- Действительно, дёшево, - Нина вернула том на столик и полезла в сумку за кошельком. - Вот, - она протянула деньги старику.

Тот уже держал книгу в руках, ласково поглаживая корешок. Чуть помедлив, он взял купюры и как-то неохотно протянул томик. Было видно, что ему нелегко расставаться с книгой любимого поэта. Нине стало жаль деда.

- А может, пусть она у вас останется? - девушка положила книгу на стол. - А деньги возвращать не надо.

- Да вы что? - в голосе старика вдруг зазвенел металл. - Немедленно заберите! Нешто думаете, я прошу у вас подаяния? - Он гордо выпрямился, сверля покупательницу взглядом.

- Извините, - пробормотала она и, схватив томик, убрала его в сумку. - До свидания.

- Всего хорошего и спасибо за покупку, - как ни в чём не бывало улыбнулся дед.

Остальную дорогу Нина прошла скорым, размашистым шагом и спустя несколько минут была уже дома. Открывая свою квартиру, она чуть не задела дверью котёнка. Видно, он ждал её в прихожей прямо возле порога и теперь едва успел отскочить. Выглядел он уныло. Бока опали, мордочка осунулась, шоколадная шерсть поникла.

- Ох, я - свинья! - воскликнула Нина, перехватив укоризненный взгляд котёнка. - Забыла оставить тебе еды! Прости, прости меня, малыш!

Она поспешила на кухню и открыла холодильник:

- Что тут у нас? Ага, вот. Будем есть сосиски!

Достав четыре штуки, она две бросила в кастрюлю вариться, а две положила в миску котёнка.

Вынимая из сумки купленную книгу, она вспомнила нищего, но гордого старика. "Образованный, аккуратный и ещё полный сил, он, наверняка, всю жизнь добросовестно работал, а теперь вот... Ах!" Внезапный прыжок котёнка оборвал её мысль. Только что он стоял на полу, спокойно поедая сосиску, и вдруг, одним молниеносным скачком, оказался на столе, напротив Нины. Глаза его горели красным блеском, и казалось, сейчас он бросится на неё и вцепится в лицо. Она в ужасе отпрянула и, налетев на плиту, опрокинула кастрюлю с сосисками. Левую руку обдало кипятком, и Нина закричала от нестерпимой боли, а потом в ушах зазвенело, и всё погрузилось в черноту.

Придя в себя, девушка обнаружила, что сидит на полу в кухне в луже разлитой воды. Котёнка поблизости не было. Нина стала подниматься и, поскользнувшись на раздавленной сосиске, едва не потеряла равновесие. Она ухватилась за плиту, и тут же вскрикнула, увидев собственную руку. Предплечье и кисть были бордового цвета и покрыты пузырями. Некоторые лопнули, превратившись в страшные открытые раны, окружённые лоскутками кожи. Ожог выглядел жутко, но боли не было. Совсем. И это привело Нину в не меньший ужас, чем зрелище изуродованной кипятком кожи. Внутри у неё всё похолодело. "Почему, почему я ничего не чувствую?! Рука будто мёртвая! Что случилось?" Девушка медленно согнула и разогнула руку в локте, затем покрутила кистью, сжимая и разжимая пальцы. "Действует нормально, слава Богу", - Нина сглотнула и пальцами другой руки осторожно дотронулась до обожжённого места. Никаких неприятных ощущений, за исключением липкости сукровицы. "Наверное, всё равно надо её забинтовать, иначе попадёт грязь".

Нина подошла к столу, где в ящике хранились медикаменты. Взгляд упал на книгу. "Зачем я купила эти стихи? Только деньги зря потратила! Старику они нужны! А мне что, разве нет? Он уже прожил жизнь! - Нина вдруг поймала себя на том, что по-настоящему разгневана, и это её удивило. - Что со мной? Старик... Почему я злюсь на него?.." Мысли путались и ускользали. "...Нужно забинтовать руку". Она выдвинула ящик, но бинта там не оказалось. "Был же вроде. Может, в комнате, в шкафу?"