— Хорошо. Тогда держи его.
Санса со знанием дела закинула ледяную руку Аррена себе на плечо. Ее настигло очередное дежа-вю. Когда-то она уже так таскала не себе мужчину — больного, с трудом идущего. Только тот был больше — раза в два. Таскать его было труднее — и вместе с тем слаще. Зяблик вызывал у Сансы жалость — не более. И еще легкую, едва заметную брезгливость, которую Санса тщательно пыталась подавить, говоря себе, что это нехорошо, что она предвзята и что бедный мальчик не виноват в том, что он такой, каким его сделала природа. Поэтому она осторожно придержала на своем плече руку Зяблика, чтобы та не сползала и легко погладила ее своей теплой ладонью.
Миранда копалась у себя в сумке не предмет бутерброда. Зяблик вдруг, до этого тяжело висящий на Сансе как мешок с картошкой, вдруг как-то напружинился и неожиданно обнял ее — двумя руками, трогательно и неумело. Шепнул ей на ухо:
— Мне нравится, как ты заботишься обо мне. Я бы хотел, чтобы ты всегда была рядом. Тогда я смогу выздороветь и вырасти. Стану большим, поступлю в университет и выгоню моих дядьёв, а Гарри покажу кукиш. Большой жирный кукиш…
Он засмеялся Сансе в плечо — ростом он был на голову выше нее, но сильно сутулился. Санса почувствовала, что от длинных каштановых волос Зяблика пахнет яблочным шампунем.
«Он еще совсем ребенок», — подумала она — и тоже обняла его. Это было так же как прижиматься к Брану — по-братски, невинно, это все ничего не значило. По крайне мере для нее.
Так они простояли еще с пол минуты, пока Миранда не отыскала наконец кофе, хлеб и сахар, а заодно и Зябликов телефон — и не позвонила шоферу. Санса усадила мальчишку на краешек бетонного забора, не настолько мокрого чтобы нельзя было там перекантоваться несколько минут — и сунула ему в рот кусок сахару. Зяблик уныло его прожевал. Санса выдала ему хлеб и кофе и внимательно смотрела, чтобы он не отлынивал, и ел как следует. Если он грохнется в обморок, едва ли они его дотащат даже до школьного врача. Придется вызывать «скорую».
Она огляделась по сторонам. Вокруг уже никого не было, их класс уже разбежался, а другие еще не закончили занятия. Но у Сансы вдруг совершенно неожиданно возникло ощущение, что за ними наблюдают. Стало не по себе. Как тогда давно в гостинице. Захотелось куда-то деться — причем немедленно. Ее передернуло. Зяблик положил ей уже согревшуюся ладонь на руку, лежащую на колене (Санса сидела боком рядом с ним).
— Мну уже лучше. Голова больше не кружится.
— Я так рада, Робин! Ранда звонит твоему шоферу. Он сейчас приедет.
Недовольная Миранда завершила звонок и возмущённо сказала:
— Этот твой шофер, Зяблик, просто какой-то непробиваемый тупица! Сто раз ему повторила — а он все ладит свое: «Сейчас, что ли, приезжать или по расписанию?» По какому, на хрен, расписанию, если я тебе сказала, немедленно? Дубина!
— Так он приедет? — спросила обеспокоенная Санса.
— Да, вроде сказал, что выезжает.
— Ну слава богам! А то я уж испугалась, что нам самим его придется вести домой…
Лимузин подкатил через пару минут. Зяблик настоял на том, чтобы шофер развез сперва девочек. Миранду доставили первой — она жила дальше всех, в центре, в новомодной «высотке». Потом пришла очередь Сансы.
Она внимательно смотрела на Зяблика — но тому и вправду, вроде, стало лучше — на лицо вернулись какие-то краски, даже бледные губы порозовели. Он все время держал Сансу за руку — и ладонь тоже была теплой. Так что она не очень переживала, когда выходила из машины у дома. Помахала ему вслед — машина сразу тронулась. Пока Санса искала ключ, из-за угла вышел Рейегар.
— Привет, Санса! Ты что-то опять рано. Тебя твои друзья, что ли, привезли?
— Да, дядя, Робин Аррен.
— Он ничего мальчик. Странный слегка. Но это пройдет. Мать у него была не из приятных, но отец зато… У тебя все в порядке?
Он внимательно посмотрел на Сансу, словно пытался прочесть ее мысли.
— У меня да. Все отлично. А вы гуляете?
— Нет, жду детей. Этот автобус очень неточен — то раньше приходит, то опаздывает. Но ты не жди, иди в дом.
— Нет, я лучше с вами погуляю. И заодно потом с детьми помогу.
— Погоди, я позвоню Джону. Он повез Арью на фехтование и собирался за тобой заехать. Скажу, что уже не надо…
Пока Рейегар звонил, Санса рассеянно оттирала с куртки мокрые следы от бетонной стены. И сумка тоже слегка испачкалась. Ее опять охватило чувство, что за ними следят. Она взяла дядю под руку — было уж слишком неуютно. Тот закончил разговор с сыном и, улыбнувшись, посмотрел на Сансу.
— Могу я задать тебе один вопрос?
— Да, дядя, конечно.
— Тебе хорошо у нас? Комфортно? Ответь честно, — не думай о вежливости или о том, как бы не задеть мои чувства. Просто скажи, что думаешь…
Санса посмотрела на него. Никакого подвох в глазах — только забота и какая-то плохо скрываемая печаль — как всегда…
— Дядя, мне очень хорошо у вас. Я как дома. Даже… Санса посмотрела на носки сапог: говорить о таком было неудобно, но она все-таки себя заставила. — Даже лучше в чем-то. Особенно если думать о последнем годе… Я очень устала с мамой… Она была такая…. Отстранённая. Ей словно не было до меня дела. А тут я как бы это опять почувствовала — что кому-то есть до меня дело — до меня и моих братьев и сестры. Спасибо вам за это…
— Не говори глупостей, Вы для нас теперь как дети. И все тут. Спасибо за откровенность. Я рад, что мы это выяснили. К вопросу о детях — а вот и они…
И подъехавшего автобуса высыпались младшие: Рикон был грязный, словно вывалялся в луже, да и Эйк был не сильно лучше. «После стрижки он явно осмелел», — отметила про себя Санса.
Она взяла за руку Рейеллу, щебечущую что-то про сбор листьев в парке, и они дружной шеренгой двинулись к дому. Это было очень своевременно так как начинался дождь.
Комментарий к XI
Баллада, что обсуждалась на уроке у Сансы: мой вольный перевод с итальянского песни Фабрицио Де Андре “Fila la Lana”. Бард, в свою очередь, взял идею и исходный текст из французского источника.
========== XII ==========
Загляни на магистрали моей любви
На тачке, на байке, хоть на дрезине
Они иссохлись по звуку, по стуку в крови.
Лишь не медли и не забудь о бензине
Они открыты для тебя всегда, путник
Здесь от края до края — закатное небо.
Будь ты воин — или даже отступник,
До тебя тут пока никто еще не был…
Как добраться до магистралей любви?
Путь под ноги скользнет голубым перекрестьем
Карта — венами в листьях, отыщи и сорви
Мы под разным углом окольцованы вместе
Они открыты для тебя всегда — в вечность
По лучу направлением — в нашу память.
Мой последний герой, мой первый встречный
