— Так, убери пальцы из клюва — незачем. Я ходил квасить с Бриенной Тарт. Повстречал ее в полиции. Она тоже пришла к Тарли. Потом и пошли в ближайший бар. Была мысль напиться вместе — но не слишком удалась. Напились наполовину, и еще она меня замучила неприятными разговорами. Сто раз передавала тебя привет, кстати…

Санса убрала руку от лица. То, что он ходил с Бриенной было не так страшно — хотя Санса не могла сказать, что эта новость привела ее в состояние радостного возбуждения. Ее-то, например, он не мог позвать в бар. И еще много куда. Потому что она дурацкая малолетка. В качестве собеседников Сандор выбирал себе других людей: взрослых, адекватных и состоявшихся. А ее он только опекал — но делиться с ней своими мыслями не хотел. Санса объективно понимала, от чего это происходит — очень уж неравновесная ситуация у них была — но не испытывать по этому поводу досады тоже не могла.

— Спасибо! Ты… ты еще будешь с ней видеться?

— Не думаю.

— А что собираешься вообще делать?

Вообще — собираюсь завалиться обратно в кровать и выспаться. Чего и тебе желаю. Небось противно вставать ни свет, ни заря и топать в школу, а? Всю жизнь это ненавидел…

— А мне нравится просыпаться с рассветом. То есть, раньше нравилось… А теперь не знаю — после этих каникул у меня все привычки изменились…

— Это, я думаю временно — дай себе еще неделю — и войдешь в ритм. Будешь порхать — как и положено утренней пташке — вприпрыжку по свежему снегу в школу…

— Вприпрыжку не получится. Очень уж тут холодно. А еще нас заставляют носить форму. А там юбка в комплекте.

-Ты ходишь в школу, где есть форма? Седьмое пекло, куда тебя отдали — в институт благородных девиц? Слышь, а там что, сугубо женский коллектив, что ли?

— Нет, почему. Это частная школа смешанного типа. То есть мальчики тоже есть. Хотя девочек больше.

— Это неплохо. Очень даже…

— К чему ты это?

— Да так, мысли вслух.

— А еще у нас большая часть учителей — мужчины. Некоторые очень даже ничего…

— И для чего ты мне это сейчас сказала? Я что-то не въезжаю.

— Да просто так. К слову пришлось.

Если он ходит по барам с другими женщинами — то она тут тоже времени не теряет. Подумаешь — институт благородных девиц!

— Знаешь что Пташка, давай уже заканчивать. Поздно — и вообще. И еще мне надо в сортир. С телефоном я не пойду — еще утоплю его в толчке. Потом не сможем созваниваться…

— Ладно. Я тоже устала. Спокойной ночи.

— Ага. Пташка, слушай, ты смеялась там?

— Что? Где смеялась? По-моему, ты еще не очень протрезвел…

— Может быть. Не бери в голову. Отзвоню завтра, сам.

— Хорошо. Буду ждать. Пока!

— Пока

Раздосадованная этим нелепым куцым разговором, Санса рухнула в кровать, а наутро, не выспавшись, хоть формально провела в постели положенные взрослому семь часов, она отправилась в школу — уже на взводе. Миранды сегодня не было — оттого день показался еще более унылым и неприятным. По крайней мере к ней никто не приставал во время уроков. Но вот в коридоре ее подкараулил худощавый брюнет с острыми чертами лица из параллельного класса — они вместе были на математике. Сансе он катастрофически не нравился — за одно то, что тот все время смеялся — по поводу и без повода, словно глумливая улыбка намертво приклеилась к лицу. Завис над ней, перегораживая путь и не давая открыть шкафчик — припечатав костлявой ладонью металлическую дверцу и жарко дыша ей в лицо.

— Ну что, Старк — не пришла твоя защитница сегодня? Не боишься ходить по лабиринту одна?

Санса отдалилась в сторону —насколько это было возможно — уж слишком близко к ней подобрался этот клоун.

— Отвали, Грейджой, мне не нужны защитники, чтобы вдарить по роже такому ничтожеству как ты.

— Плохая девочка. Тут нельзя драться — не знала?

— А лепиться ко всем подряд можно?

— Это не возбраняется…

— Вот мне насрать на правила — отойди или же…

— Или же что? Ты побежишь жаловаться Зяблику Аррену? Или свистнешь своего мифического хахаля?

— Или же я расскажу за обедом что член у тебя — с горошину. Я же шлюха -помнишь? А шлюхи знают такие вещи.

— Но ты никогда…

— Ну, а я навру! Это не возбраняется… В любом случае часть людей поверит этой байке — и тебе придется непросто…

— Ну ладно. Мы еще поговорим.

— Не стоит. А то есть же мифический любовник. Хотя на тебя и Зяблика хватит…

В обед Санса ела еще меньше чем вчера — анализируя вчерашний разговор с Сандором — и все, что ей пришло в голову было отнюдь не успокаивающим. Он провоцировал ее — и она его — непонятно зачем. Словно их отношения даже на такой дистанции умудрились заочно зайти в тупик. Она сама виновата — нафиг было ревновать к Бриенне. Стоило порадоваться за Сандора, что он начал потихоньку выходить из тени своего вечного обреченного одиночества — но Санса почему-то не радовалась. Ей казалось обидным и горьким то, что ей с ним общаться запрещено — тогда как любому другому — можно. Они словно обворовывали ее, сами того не желая. Бриенна теперь знает что-то, что самой Сансе неизвестно. С ней он смеялся, расслаблялся — а с Сансой только хмурился и был вечно вынужден ее спасать — словно она и впрямь безмозглая дуреха без капли смелости или хотя бы здравого смысла.

После тоскливого обеда Санса просидела мрачной тучей на еще двух уроках. Явившись на последний — физкультуру — что должен был стать вишенкой в пироге ее сегодняшних неприятностей -она вдруг обнаружила что удача повернулась к ней лицом — урок был отменен — тренер, судя по слухам, застрял на дороге в какой-то аварии. Поскольку после физкультуры ничего не было — их попросту отпустили раньше домой. Санса уже было собиралась звонить Джону, но передумала и решила прогуляться: благо она в брюках, а на улице потеплело. Заодно и путь разведает.

Не успела он пройди и трех кварталов, как рядом с ей затормозил черный лимузин — почти такой как был у Джоффри. Сансу передернуло от невольного ощущения дежа-вю. Из окна высунулась голова Зяблика

— Санса, давай я тебя подвезу?

— Не надо, Робин — мне нравится гулять!

— Ну пожалуйста! А то мне так скучно. Да и ветер промочит тебя.

— Робин, как это ветер промочит?

— Он сырой. А от сырого ветра всегда простужаешься…

— Ты хочешь сказать — влажный?