— Мисс Ройс, вы уже закончили ваше эссе, я так понимаю? Хотите прочесть нам его вслух?

Миранда озорно улыбнулась на ехидный вопрос учителя и пропищала тоненьким елейным голоском:

— Нет, сэр, я просто объясняю новенькой диспозицию рассаживания людей в классе. Поздравляю ее со вступлением в ряды избранных примерных учеников, которым повезло сидеть вдоль панорамного окна с живописным видом на наш чудесный город.

— Мисс Ройс, должен вам напомнить, что урок искусства у вас не сейчас, а следующей парой. Так что от живописных видов вернитесь, пожалуйста, к нашим заточенным в башню девам. Предоставьте им право любоваться красотами из окна — а сами поразмыслите над тем, как это отражалось на их философии жизни — как и крайне необходимое умение думать, прежде чем раскрывать рот — умение, к несчастью, сейчас неоправданно забытое.

— Да сэр. Простите, сэр. Молчу.

Она сделала Сансе большие глаза, красноречиво подняв тонкие брови — и вернулась к своей работе, прилежно написанной мелким почерком с наклоном влево. Санса огляделась — и уставилась в учебник, мучительно раздумывая, что стоит вносить в список любимых книг -а о чем стоит умолчать. Пожалуй, на это раз стоит ограничиться перечислением ее любимых баллад.

На это у Сансы ушло минут двадцать — когда она подбиралась к концу, зазвенел звонок. Учитель многозначительно постучал по ящику, куда полагалось класть законченные работы. Одноклассники нестройно жужжащей толпой вываливались из класса, бросая в ящик свои опусы. Санса с Мирандой тоже прошли выходу, сдали сочинения — Миранда при этом умудрилась сунуть свою писанину прямо в руки препода, простодушно хлопая густыми ресницами и улыбаясь как девочка которой неожиданно вместо бутерброда на ланч досталось мороженое. Учитель деланно помотал головой и кивнул им обеим на дверь. Санса подтолкнула новую приятельницу в коридор — и они вывалились в шумное, беспорядочное пространство, гудящее как пчелиный улей.

Там Санса нашла свой новый шкафчик для вещей и сунула туда учебник. Сейчас было десять минут перемены — и потом сдвоенный урок живописи. Ну хоть что-то приятное.

Миранда меж тем вытащила из сумки яблоко и с удовольствием им захрустела.

— Ну и что? Рассказывай? Правда все то, что про тебя говорят?

— А что? — осторожно поинтересовалась Санса. Не стоило раскрывать карты — кто их знает, что тут о ней болтают. Нужно было понять, от чего отталкиваться, прежде чем придумывать удобоваримую версию.

— Да чего только я не услышала вчера, как прошел слух что ты будешь у нас в классе. Что ты замужем за стариком. Что тебя выкрали из дома бандиты — и растлили. Что у тебя два любовника — оба взрослые. Что на самом деле ты внебрачная дочь Рейегара Таргариена. Слышала я версию и что ты с ним спишь. Много чего говорят, словом. Из самых экзотичных — что ты предпочитаешь женщин или что ты пассия этого карлика-писателя, Ланнистера из столицы, поэтому и угробила его племянничка.

— Я? Кого я угробила?

— Ну этого певчика кошмарного, того, что оказался маньяком. В газете то про это уже написали, хотя я так понимаю, расследование еще не закончилось.

— Никого я не убивала. Вообще, все довольно прозаично.

— Ну да! Замужем-то ты была?

— Замужем — была.

— За стариком?

— Нет, за взрослым мужчиной. Но это был как бы фиктивный брак.

— То есть, ты с ним не спала? Повезло тебе. Я, знаешь ли, тоже вдова. Так получилось. Я чуток постарше, чем все остальные. Мне восемнадцать. А замуж вышла по контракту, с папочкиного разрешения — и не успела войти во вкус — а муж тут и помри. Прямо на мне. Так что не одна ты тут чудовище — радуйся. Мне уже перемыли все кости — теперь вот ищут другую жертву. Я, как видишь, выжила — выживешь и ты, надеюсь. А то тут так скучно… У меня уже была подруга — но она теперь не ходит — ушла на домашнее обучение. Не сошлась характером с нашей стервятницей-директором.

— Да, она мне тоже не понравилась. Предупредила о том, что не потерпит безнравственности. Чтобы я не порочила честное имя школы и не водила дружбу со взрослыми мужиками…

— Боги! Честное имя. Ха-ха. Да тут все либо шлюхи, либо дуры — либо всякие чудилы. Я вожу дружбу со шлюхами и чудилами. Дурам предоставляю право развлекать друг друга — тем более их большинство. А что до дружбы со взрослыми мужчинами — даже тут встречаются вполне себе ничего кадры. Ты видела препода по литературе? По нему половина этих овец сохнет. Ну, а я…

— А ты хочешь познакомиться с ним поближе и обсудить тематику заточения дев в башнях? — засмеялась Санса.

— Ага. Что-то вроде того. Чтобы я была девой — а он — башней. Дева из меня, конечно, никудышная… Но он однозначно столп нашего преподавательского состава. О нем тоже слухи ходят. Но он такой милый…

2.

После живописи, на которой Санса слегка пришла в себя и сделала несколько зарисовок — взяв за идею хохмы Миранды и изобразив пейзаж за окном — высотки в снегу, а среди них пририсовав с центра массивную башню в средневековом стиле — настало время обеда. Преподаватель — шустрый старичок с лицом ласки оценил ее работу и поставил ей первую оценку — A. Санса с ощущением выполненного долга -ну хоть будет чем похвастаться дома — не только же титулом «шлюхи» — прошла в большую светлую столовую. Народу тут хватало. У Сансы зарябило в глазах. Миранда протащила ее за локоть к свободному столику и бесцеремонно скинув на пол чью-то куртку, уселась на деревянную скамейку, стоящую спинкой к входной двери.

— Знают же, что я не люблю, когда занимают мой столик — и каждый день все та же история! — пожаловалась она. — Ты иди, бери еду — а я тут покараулю.

Санса нашла свою временную бумажную карточку — у всех студентов уже были пластиковые, с фотографиями, аккуратно развешенные в кармашках по стенам столовой — и, наковыряв себе еды ( аппетит бы не очень, но объективно поесть стоило) с подносом прошла обратно к столику.

— Ну что ты так долго — я и поесть-то не успею!

— А сколько времени на ланч?

— Двадцать минут. И еще пятнадцать — на прогулки на свежем воздухе. Но через двадцать минут нас по часам отсюда выставляют. Так что ешь быстрее. А я пошла добывать пищу себе.

Санса принялась за еду. Все было довольно вкусным — если не считать несоленого картофельного пюре и переслащённого кофе. Когда она расправлялась с салатом, вернулась Миранда, на ходу заглатывая бутерброд.

— Ну ты какую-то странную еду себе взяла. Ешь как птичка. Неудивительно, что такая тощая. А вот этот бутер с подсолнечным маслом и джемом — сказка. Люблю сладкое! И мясо! К несчастью тут мясо из мяса бывает редко…

— А я не очень жалую сладкое. Мне больше нравятся фрукты.

— Ну кто бы мог подумать. Ты травоядное?

— Не только. Но сейчас мне больше захотелось чего-то свежего…