- Мне пришло письмо четыре дня назад, - робко остановила его Лили. – Вчера мы с мамой и с учительницей из Хогвартса были в Косом переулке.

Руки Северуса опустились, плечи поникли. Он выдавил улыбку:

- Это здорово. Здорово, что тебе пришло письмо. Только я надеялся, что мы с тобой туда пойдем вместе…

«Я не хотела бы куда-то идти с твоей мамой», - внезапно подумала Лили. В самом деле: после той первой встречи в Паучьей Тупике она несколько раз сталкивалась с миссис Снейп на улице, и та смотрела на нее, как иные смотрят на покрытых слизью жаб. Причину подобной неприязни Лили понять решительно не могла, а когда все же пыталась задуматься, то припоминала почему-то замечание о «родственниках-магглах». Надо было слышать, как миссис Снейп выплюнула это слово! Лили потом нарочно снова и снова спрашивала Северуса, плохо ли, когда происходишь от магглов. Он заверял, что нет, но заметно было: тушевался.

- Ой, ну подумаешь: один день. Мы и поговорить бы с тобой толком не успели, там такая суета. Зато в Хогвартсе будем вместе, правда?

- Да, - он опять заулыбался. – Сядем в одно купе, поедем…

- За окном картинки мелькают, колеса стучат… Тук-тук…

- Нет, не так! Тук-тук-тук. Три раза.

- А мне казалось, что два. Но пусть три, не жалко.

========== Глава 6. Хогвартс-экспресс. Распределение. ==========

Прижимая ладонь к губам, Лили влезла по ступенькам подножки. Едва оглянулась на махавших ей отца и мать. Петуния, должно быть, нарочно отошла в сторону. Пошатываясь, не гладя перед собой, Лили завернула в первое попавшееся купе, уткнулась лицом в стекло и дала волю слезам.

Ну почему все складывается вовсе не так, как ей хочется! Не так пришло письмо, не так родители отреагировали, и вот теперь Петуния испортила радость отъезда. Завистливая дура. Ей, видно, очень хотелось попасть туда же, куда уезжала сестра, очевидно хотелось – и чем ближе было первое сентября, тем безобразнее Туни себя вела. На перроне она закатила скандал, оттолкнула Лили, когда та пыталась обнять её на прощание, и обозвала уродкой. Что делать, Лили тоже не сдержалась и проболталась кое о чем, что следовало бы хранить в секрете. Впрочем, за полгода родители, старательно делавшие вид, что не замечают их ссоры, наверное, все забудут.

К середине августа ей однажды позволили привести Северуса домой. Петуния в тот день ушла к однокласснице, отец был на работе, мама отлучилась в магазин – как же было не воспользоваться шансом и не отправиться бродить по комнатам? И вот в комнате Петунии они увидели хогвартский конверт. А дальше все само получилось. Северус взял письмо, покрутил и начал рассуждать, что на почте, видимо, тайно работают волшебники, как иначе маггл мог наладить переписку с магом? Потом им стало интересно, о чем могли написать Петунии, и они вытащили из конверта листок, тоже желтоватый и с изумрудными надписями. Правда, прочитав, аккуратненько убрали и положили конверт так, будто его никто и не трогал. Петуния отроду не догадалась бы, если бы Лили не проболталась сама. А теперь… Может быть, она и вовсе не простит сестру. Это же в самом деле ужасно – читать чужие письма. А все Северус виноват. Кто ему разрешил трогать чьи-то вещи, если он в доме гость?

По ушам ударил хохот мальчишек, сидевших напротив. Лили глубоко вздохнула и сильней прижалась к стеклу. Никогда она не чувствовала себя настолько несчастной – и это в день, когда должна была бы танцевать от радости. В стекле отразилась открывшаяся дверь и проскользнувшая фигурка в школьной форме. Сев сел напротив, и от его спокойствия Лили стало совсем худо.

— Я с тобой не разговариваю.

— Почему?

— Туни меня ненавидит. За то, что мы прочли письмо от Дамблдора.

— И что?

От его тона Лили передернуло.

- А то, что она моя сестра!

- Она всего лишь…

Он, должно быть, думал, что Лили его не расслышала. Но она и услышала, и поняла, что он не успел произнести. «Всего лишь маггл». В животе похолодело от отвращения. За что так ненавидеть магглов, что само слово, обозначающее их, использовать как ругательство? Как будто маггл - это не человек, и не стоит заботиться о его мнении, будь он тебе хоть десять раз родной.

- Но мы ведь едем! Мы едем в Хогвартс!

Лили не оставалось ничего, как кивнуть, невольно улыбнувшись его слепой радости. Глухота к её боли стала открытием, конечно, но об этом она успеет подумать. А Северус продолжал разливаться:

- Тебе лучше поступать в Слизерин…

- В Слизерин? Это кто тут хочет в Слизерин?

Говорил один из мальчишек, сидящих рядом: худенький, лохматый, в очках, с суетливыми движениями и блестящими карими глазами. Лили незаметно поморщилась, узнав в нем хулигана, который чуть не сбил её с ног в Косом переулке.

- Да я бы сразу из школы ушел, а ты? – обратился сорванец к своему соседу, мальчику красивому, как принц с иллюстрации к сказкам, но со слишком прямым и жестким взглядом.

— Вся моя семья училась в Слизерине, — ответил тот.

— Елки-палки! А ты мне показался таким приличным человеком!

- Возможно, я нарушу семейную традицию. А ты куда собираешься, если тебе позволят выбирать?

Лохматый будто бы с некоторой натугой поднял невидимый меч, покрутил над головой. В его показной удали было нечто забавное.

- Гриффиндор, славный тем, что учатся там храбрецы. Как мой отец.

Северус фыркнул.

- Тебе это не нравится? – обернулся лохматый.

- Да нет, почему? Если кто предпочитает быть храбрецом, чем умником…

Как всегда! Ну кто его дергал за язык? Сейчас начнется ссора. Да и ответ Северуса, признаться, Лили покоробил. Она читала о факультетах Хогвартса и помнила, что умные-то поступают на Рейвенкло, а на Слизерин – хитрые. Отец говорил, это дурное качество, и в книжках хитрыми были только злодеи. Кроме того, про Слизерин писали, что оттуда выходят темные маги, а Макгонагалл говорила, будто это – все равно, что преступники. Зачем же Северус позвал туда?

Между тем ссора набирала обороты.

- А ты-то куда пойдешь, если ты ни то, ни другое? - вмешался красавчик. Это было уже чересчур. Лили почувствовала, что краснеет от злости.

- Северус, пойдем поищем другое купе.

Она вышла, проигнорировав, что мальчишки принялись её передразнивать. Оглянулась на Северуса: тот немножко отставал.

- Надо было тебе вмешиваться, спрашивается?

- Так они же первые начали, - он машинально спрятал руки за спину, как частенько делал, когда она начинала его ругать.

- По-твоему, смелым быть плохо?

- Плохо быть не смелым, а глупым. Смелый глупец только погубит всех, за кого отвечает.

- А твой Слизерин, между прочим – факультет темных магов, - Лили вздернула подбородок.

- Ну и что?

- А то, что они преступники.

- Кто тебе это сказал? – он весь вытянулся. – Темные маги – просто сильные волшебники, изучающие всякие непознанные вещи…

- Они изучают и применяют то, что вредит человеку. И так говорят люди постарше тебя.

Сев опять фыркнул, и Лили рванула ручку первого попавшегося купе, не желая продолжать разговор.

В купе играли в лото две девочки: стриженая крепышка, которую можно было бы принять за мальчика, если бы не маленький, слабый рот и тоненький голос, в котором, впрочем, то и дело проскальзывали командные нотки, и другая, с черной косой, красивая, похожая на Трейси Файерс, только со светлыми глазами. В уголок забилась с книжкой еще одна, в которой Лили узнала покупательницу грушевой палочки в Косом переулке.

- К вам можно?

- Да пожалуйста, - крепышка махнула рукой на свободную полку и тут же представилась. – Мери Макдональд. А это Марлин Маккиннон, - ткнула она в черноволосую. – А там, в углу, Мери Риверс.

- Мэрион, - сердито поправила её девочка в очках.

- Мери, Мэрион – одна ерунда! Тебя-то как зовут?

- Лили Эванс, - вздохнулось свободно. Грубоватая крепышка чем-то располагала к себе.