Гриффиндорцы, не попавшие вчера в Хогсмид, встретили товарищей на пороге гостиной. Оказалось, Макгонагалл всю ночь караулила их, чтобы никто не выбрался. Первые две минуты Лили ничего не соображала – только обнимала одного товарища за другим и видела, как жмутся друг к другу люди, не чаявшие увидеться. Её и Марлин обхватили Алиса и Мери, Ремус, нервно пожимая руки друзьям, то и дело на нее оглядывался, даже Питер топтался рядом, тяжело дыша и всхлипывая.

- Нам сказали уже за ужином, - рассказывала Алиса. – Ночью приходили вести о погибших, мы так просили профессора Макгонагалл нам рассказать, она, кажется, даже плакала, но промолчала…

- А где Нелли? – прозвенел тонкий голос Джуди Браун. – Почему Нелли с вами нет?

У Лили кровь отхлынула от лица. Алиса также испуганно побледнела, а Сириус, пошатываясь, отошел в дальний угол. Марлин, поджав губы, подошла к Джуди, обняла и тихо принялась рассказывать. Спустя минуту раздался истерический вскрик.

Три дня спустя хоронили погибших. Мэрион настояла, что отец всегда хотел лежать рядом с женой, Грюм поддержал её, поэтому тело Роберта Риверса отправили в его родную деревню Пампкинг-Холл, но остальных отнесли на кладбище в Хогсмиде. Десять новых могил… Здесь и принципиальный следователь Деннис Подмор, и все, кто был в его доме: его жена, старшая дочь и невеста его брата, Стерджиса, работавшего продавцом во «Флориш и Блоттс». Только маленький сын Подмора – тот, которого вытащила из-под завалов Лили – выжил и сейчас находился в больнице св.Мунго.

«Эллен Элизабет Гамильтон, 1961 – 1978 гг.» Увидев надпись на могильном камне, Лили невольно удивилась: кажется, полное имя погибшей называли только на распределении, но едва усевшись за гриффиндорский стол, она сразу попросила называть её Нелли. И эти годы она для всех была просто Нелли, маленькая веселая Нелл. В гостиной осталась над камином фотография в траурной рамке. Нелли блестела с нее веселыми темными глазами, на щеках играли ямочки, губки были удивленно приоткрыты: что, мол, вы такие грустные? Рядом с могилой, обнявшись, рыдали родители. Мать девочки почти не могла идти за гробом. Лили вспомнила, как накануне, когда тело Нелли еще лежало в отдельном отсеке больничного крыла, Джуди Браун и Алиса в сумерках сидели на подоконнике. Джуди шепотом каялась:

- Я сердилась на нее из-за Роули… Потом мы помирились вроде, но так и не стали подругами, как раньше. Я понимала, она ждет, когда же я к ней подойду, и все обещала себе, что сегодня сделаю это, но потом откладывала. И вот теперь… - девочка тоненько заплакала, уткнувшись в платочек.

Алиса погладила её по плечам.

- Нелли была добрым человеком. И я уверена, там, где она теперь, она простила тебя.

Даже после смерти она осталась для всех просто Нелли…

Только в официальных документах её звали иначе. Когда на следующий день после похорон Грюм вызвал Лили на допрос (их всех опрашивали, прямо в Хогвартсе), и она рассказала ему, что видела, он так и сказал:

- Стало быть, ты уверена, что напавшие на дом Подмора Пожиратели были не старше тебя? А может, ты узнала кого-нибудь? К примеру, того, кто убил Эллен Гамильтон?

Лили снова не сразу поняла, кого он имеет в виду. Затем отлегло от сердца: убийцу Нелли она не узнала.

- Нет. Они же все были в плащах, в масках.

- Ну так человека же не только в лицо можно узнать. По движениям, например. Ты не узнала вообще никого?

«Сказать ему или нет?» Северус был убийцей, соучастником изнасилования, его место, конечно, в тюрьме. Даже и лучше его туда упрятать, пока не натворил новых бед.

- Нет, я никого не узнала.

Грюм машинально погрыз карандаш.

- Хорошо. Ты говоришь, что Гамильтон швырнула в одного из них горящей веткой? Как по-твоему, он сильно обжегся?

- Он был плотно одет, и огонь затушили быстро. Если и остались ожоги, то не сильные.

«Если еще Северус не свел их какой-нибудь чудо-мазью».

- Куда примерно попала ветка? На ноги, в живот, в лицо?

- В живот, - уверенно сказала Лили: уж это она точно видела.

Когда опросили студентов, не вызывающих подозрений, в кабинет Макгонагалл, где шел допрос, под конвоем привели всех мальчиков-старшекурсников со Слизерина и некоторых ребят из Рейвенкло, отобранных по спискам покойного профессора Вэнса. Их вызывали по очереди, проверяли палочку на предмет последних заклинаний, затем заставляли раздеться и искали метку и ожоги. Разумеется, ничего не нашли: ожоги могли залечить, метка еще не появилась, а палочками при нападении пользовались наверняка другими.

Без пяти минут арестантов пришлось отпустить, и они еще жаловались на нарушение их права неприкосновенности. Но вечером Сириус признался Джеймсу и Лили, что покрывает преступника. В Пожирателе, убившем Нелли, он узнал родного брата – так же, как и Лили узнала Северуса, по движениям – но не смог на допросе выдать его. Джеймс, пожав плечами, пробормотал, что понимает – но наверняка не понимал. Лили стиснула Сириусу руку. Она-то его понимала отлично.

========== Глава 51. Грешники ==========

Весь следующий месяц в Большом зале висели траурные полотнища. Погода стояла пасмурная и промозглая, что еще усиливало ощущение бесприютности, которое вдруг стало исходить от школы. Траурно молчал стол рейвенкловцев. Шестикурсники ходили притихшие: слишком угнетала их память о похоронах Нелли, и Пандора еще не вернулась. Над ней не только надругались, но и очень грубо, явно второпях стерли память. Её забрали в больницу св. Мунго, и известий от нее пока не было.

Вместо мистера Вэнса ЗоТИ снова вел, разрываясь между предметами и выбиваясь из сил, профессор Флитвик. Дамблдор, по слухам, все чаще отлучался из школы. Макгонагалл провела в Малом зале собрание среди семикурсников по поводу ЖАБА: объяснила порядок сдачи и выдала старостам списки вопросов. Лили сдавала ЗоТИ, травологию, зельеварение, трансфигурацию и заклинания - все, что понадобится при поступлении в школу авроров. Хотя она должна была признать, что во время боя в Хогвартсе проявила себя не лучшим образом, а будущие авроры, помимо вступительных экзаменов, проходили тестирование, Лили надеялась, что к тому моменту приучится брать себя в руки.

Но одно ей все же не давало покоя. Те, кто убивал и насиловал в Хогсмиде, ходили с остальными по коридорам, сидели на занятиях и в библиотеке, спали в одних спальнях с ничего не подозревавшими однокурсниками. Неужели им так легко было находиться там, где все напоминало об их жертвах? Лили украдкой наблюдала за Северусом, за Регулусом Блэком. Северус, как всегда, зарывался в книжки, Регулус спорил о политике с Энтони Гринграссом, гулял под ручку с Летицией Гэмп и отбивался от Булстроуд, обиженной невесты.Пожалуй, это и стало самым страшным открытием: совершенное преступление может ничего не изменить в жизни человека.

Может, все-таки ей и Сириусу стоило донести? Тогда оба мерзавца были бы уже в Азкабане. Она поступила бы, как учил отец - тем более, исполнению долга не помешала бы дружба. Но все же она не могла упрекнуть себя, что смолчала.

Между тем весна вступила в права, обрушив на землю бурные дожди, мгновенно смывшие снег. К апрелю солнце стало по-летнему жарким, так что студенты на переменах распахивали окна, а те, кто занимался на первом этаже, в одних мантиях выбегали во двор. Семикурсникам надо было готовиться к экзаменам, но весна пьянила, и усидеть за книгам дольше часа было совершенно невозможно. Даже Алиса уносила конспекты во двор, на лавочку, или на квиддичную трибуну, что до остальных гриффиндорцев, то они, бывало, в выходные, набрав провизии, отправлялись к Озеру, расстилали на земле плащи и подготовку фактически превращали в пикник. Случалось, Джеймс и гитару захватывал - тогда бубнеж над книжками плавно перетекал в хоровое пение.

Как-то Лили, которой поднадоел шум, решила прогуляться с книжкой вокруг Озера. Шла она не спеша, но вот уже компания осталась за кустами, Хогвартс отдалился, а по берегу пробежала поросль молодого ивняка. Тропинка шныряла меж гибких стволов, Лили бесшумно отстраняла ветки, приглядываясь, чтобы не раздавить проснувшуюся после зимы жабу или не пропустить цветок. Вдруг она услышала странный звук.