Этьен в тот же миг ощутил, что к нему вернулась воля, он теперь снова свободно владел своим телом, а прежние чувства как никуда не пропадали, былое томление, как раньше, продолжало висеть на сердце всей своей непроходящей тяжестью. Он взглянул на незнакомца – - тот, достав из сумки фляжку, смывал со смуглого лица, попавшие на него частички смеси из сосуда.
– — Наверное, я обязан поблагодарить вас, – - сказал Этьен, – - за то, что вы спасли мою жизнь.
– — Естественный поступок нормального человека, – - сухо ответил человек у двери.
– — Вы уверены, что ваш поступок естественный, может, наоборот, ничего не стоило предпринимать, и пусть бы всё шло, как шло? – - Спросил Этьен.
– — Странный юноша, очевидно, вы ещё не в себе, после пережитого. Хорошо, как бы там ни было, идёмте отсюда, здесь, что в склепе.
Этьен усмехнулся и показал на тело, скорчившегося кривой запятой: труп на глазах начал быстро растворяться в плотном воздухе, исчезая вместе со стремительно истлевавшей одеждой, и через пару мгновений только желтоватый дымок вился над пустым местом, а на пол, глухо стукнув о стёртые камни, упала бесполезная короткая арбалетная стрела…
XX глава.
– — Дист Доуриг, – - представился человек, едва они вышли из дома.
Этьен назвал своё рыцарское имя. Он сел на коня и снова убедился, какой дом снаружи маленький, в таком просто не может поместиться всё то, что он там видел.
– — В доме множество разных комнат и огромный беспредельный коридор, – - сказал Этьен, – - куда он делся, где он скрыт, или там ничего нет, один обман, я был просто зачарован?
– — Там всё есть в действительности – - ответил Дист Доуриг, запрыгивая в седло своей лошади, – - но там иная, нездешняя действительность, там пространство воспринимается как некая бесконечность, имеющая начало, но с беспрерывно отступающим пределом, наподобие горизонта, только горизонт на открытом пространстве, а там, в доме оно ограниченно стенами, потолком и полом коридора по высоте и ширине, но по длине оно безгранично.
…Стояла глубокая ночь, они двигались через лес в противоположном направлении, относительно того, откуда прибыл Этьен, Дист Доуриг скакал впереди с факелом, ехал он быстро, не думая о дороге, видно здешние места были ему отлично знакомы. И к исходу продолжительной зимней ночи всадники подъехали к большому каменному дому, у которого они спешились и вошли внутрь.
– — Моё жилище, – - сказал Дист Доуриг.
Он провёл Этьена через пустую нежилую комнату и остановился в следующей, где находился камин с тлеющими, ещё не успевшими погаснуть углями, хозяин их разворошил и подложил новых дров, огонь быстро разгорелся, словно чему-то обрадовался, и в комнате стало светлее и теплее.
– — Господин рыцарь, – - обратился Дист Доуриг к гостю, – - вы устали, посидите пока тут у камелька, а я приготовлю удобную постель, чтобы было вам, где прилечь.
– — Это излишне, – - возразил Этьен, – - я давно не сплю в мягких кроватях. Лучше я у огня посижу. А как окончательно рассветёт, отправлюсь в путь.
– — Нет, так скоро я вас не отпущу, – - сказал Дист Доуриг мягко, – - вы должны погостить у меня несколько дней: от человека, которому спас жизнь, я не вправе сразу в одночасье избавляться, будто его и не было вовсе. Ведь вы же вот он, вы есть, вы здесь, и всё, что произошло не фантазия сочинителя романов, а то, что случилось на самом деле.
– — А что, у вас в отношении меня какие-то намерения, как у Наиумнейшего? – - Спросил Этьен, усмехнувшись. – - Ему требовалась моя кровь, а что нужно вам от меня, моё оружие, мои боевые способности, мои доспехи или моё тело, моё сердце, мой мозг, моя душа? И вообще, я дал обет быть странствующим рыцарем, мой удел дорога…
– — Хорошо, я сейчас принесу вина, – - устало сказал Дист Доуриг, – - посидим просто у огня.
– — А ваше вино тоже какое-то небывалое?
– — Да нет, обычное, с местных виноградников, вино как вино, конечно, не такое роскошное, как на юге, но тоже ничего. Надеюсь, вы не сбежите, вы останетесь тут? – - Сказал хозяин и скрылся за дверью.
Этьен сидел у камина, где пламя разъединилось на две, почти равные части, извивавшиеся друг перед дружкой в едином ритме, будто первая служила отражением второй, а между ними дрожала прослойка горячего воздуха, который словно бы не давала им слиться в одно целое. «Наверное, моё место сейчас там, в том маленьком промежутке, между тех двух язычков пламени…» – - подумал Этьен.
Хлопнула дверь и снова появился Дист Доуриг, неся в руках две бутылки тёмного вина, он поставил их на сделанный из толстых грубых досок стол, достал неказистые пузатые оловянные бокалы и разлил вино, один протянул гостю. Этьен взял его и, не отрываясь, выпил и, поставив пустой бокал на стол, сказал:
– — Тот тоже угощал вином. Оно было удивительное и неповторимое…
– — Вино безволия, вот чем он вас напоил, – - отозвался Дист Доуриг.
– — Точно, я потерял собственную волю. Стал послушен как собачонка. Но он тоже пил то же вино, ведь наливал его из одной бутылки.
– — Наиумнейший принял противоядие и поэтому вино для него было обычным вином – - сказал Дист Доуриг ровным голосом – - только вот для меня не существует противоядия.
– — Для вас, а вы что отравились? – - Спросил Этьен, и сердце его сжалось
– — Да. Помните тот порошок или что там у него было в фиале, что он выпустил мне в лицо, так этот порошок оказался ядовитым – - ядовитым для меня. И я успел вдохнуть немного…
– — И ничего нельзя сделать?
– — Через три дня я умру, и это данность. – - Сказав так, он замолчал на некоторое время, а потоп продолжил едва заметно дрогнувшим голосом, – - господин рыцарь, назовите своё родовое имя.
Этьен запнулся и осипшим голосом, словно поперхнувшись молчанием, назвал.
– — Этьен Планси, – - сказал Дист Доуриг громче прежнего, – - отныне ваш судьба уже не ваша судьба, а судьба Хранителя Святой Тайны Меча.
– — Тайны? – - Вскричал Этьен, – - я не желаю знать никакой тайны! Я жажду одного – - смерти в честном поединке. Если я погибну, любая тайна умрёт вместе со мной. Ищите кого-нибудь ещё, чтобы передать ему свою тайну…
– — Господин Планси, – - сурово сказал Хранитель Тайны, – - спасая вашу жизнь, я потерял свою. У вас нет выбора, а у меня нет времени.
– — Но я не просил спасать меня, – - сказал Этьен, вставая со стула, – - я, конечно, благодарен вам, но если бы вы не вмешались, вам не пришлось бы сейчас умирать, и, значит, не надо было бы никому передавать эту вашу тайну.
– — А вы на моём месте разве не вмешались бы, если страдает невинный, можно ли пройти мимо, каждый поступил бы так же?
– — А вы уверены, что я страдал? – - Этьен подошёл вплотную к камину и стал лицом к огню, – - может, я теперь страдаю, а тогда, сидя обездвиженный в кресле, мне было хорошо, я испытывал блаженство – - блаженство покоя? Меня ничего не волновало, я забыл кто я такой, что я существую, что мог страдать и томиться, мог испытывать боль и мучиться, что у меня имелись желания, стремления и мечты. Знает, какое это сладостное ощущение ничего не хотеть и ничего не чувствовать?
– — Смертельное ощущение. Но как бы я относился к самому себе, если бы не сделал того, что сделал? Да и я не думал, что вероятно поступить как-то по иному. Такова моя сущность – - сущность нормального человека.
– — Но то, что хотел сделать Кых, казалось ему, по его понятиям, тоже нормальным и само собой разумеющимся. – - Сказал Этьен и, подойдя к столу, налил себе ещё вина. – - Он был единственный, кто знал всё. Буквально всё. Поэтому должен был жить вечно, как он считал. И, возможно, в этом заключалась высшая правда? Таких, как я миллионы, а он – - один на весь мир. Значит его жизнь ценнее моей в миллионы раз. И его обстоятельства складывались так, что он должен был делать именно то, что заставляла его делать необходимость. А необходимость состояла в том, чтобы взять мою кровь. И я тут как личность, как человек не имел никакого значения. Он не испытывал ко мне никаких чувств. Его невозможно даже назвать злодеем. То, что он пытался сотворить находится вне понятий добра и зла. Я служил для него лишь как источник недостающего материала. И не забери у меня кровь, и не приготовь свой чудодейственный напиток, он бы просто прекратил бы своё существование как живой человек.
