- Разумеется, мой дорогой Миша, но не чемоданами, я надеюсь.

- Возможно, это придется делать бочками сороковыми, - обиженно ответил Миша, - ибо сопьюсь я после вашего отказа окончательно. И так-то пью часто, даже на интервью на Радио Свобода приперся слегка:

- Датым.

- На Свобода можно и датым, потому что кто там только не пил-л! Довлатов - пил, Шаламов - тоже пил, Некрасов, а эта, как ее, Синтаксис разве не пила, если не поверила двум приличным людям, что в России никто не читал книгу этого самого Некрасова:

- В окопах города Эстэ.

Или взять Бродского, разве он не пил?

- Скорее всего, нет, - ответил Миша, - только сидел ни за что.

- А разве это не одно и тоже? - Н открыл книжечку, - у меня записано, что Гулаг и пьянка - синонимы братья.

- Вот я вам и говорю, взяли бы лучше меня, а то ведь все:

- Врут, врут, врут-т.

- Почему же врут? Разве с горя не спиваются? Почему тогда вообще пьют, не от радости, надеюсь?

Медиум:

Далее, второй половине - девушке - говорят:

- Ты должна говорить голосом Басилашвили.

- Почему не этого сивого мерина? - невозмутимо спрашивает она.

- Потому что он говорит голосом Басилашвили.

- Вы не обидитесь, если мы скажем, - пропел неторопливо Майор, - если мы признаемся, что оказались здесь не случайно, чтобы заподозрить вас в шпионаже - несмотря на то, что вы только что вылезли из Чистого Пруда, где водолазам, в общем-то, делать нечего по определению:

- И так все чисто, - а:

- Пришли, - продолжил Маленький, - наняться на работу.

- Вы как к этому относитесь?

- Я? - Н почесал волосатой лапой волосатую грудь, и на - как показалось пришельцам, имеется в виду Мише и Германну, - шестом его пальце блеснул бриллиант - с чем-то смешанный - синим огнем. И Миша на некоторое время даже забыл:

- Чего, собственно, я просил? - И только одна мысль заняла его воображение:

- Какой огонь горячее: синий или белый? - Может быть, оранжевый?

- В принципе, можно, - наконец ответил высокий Н, - но могу ли я спросить:

- Что вы умеете делать?

- Мы не хотели бы делать ничего особенного, так как обучались только в театральных вузах, а металлургических с уклоном в корабельно-тракторную ассоциацию:

- Не кончали.

- Могли бы в принципе - если надо - писать мемуары, как все, но это все, на что мы способны, - сказал Германн.

- Не много, - ответил Н, и сказал: - Разрешите узнать, у вас курят?

- Нет, уже запретили, - ответил Майор, но Миша возразил:

- Если рядом нет видеокамер - можно.

- Как узнать?

- Вот как раз так, как сделали мы, назначив вам эту встречу на Чистых Прудах.

- Их так назвали Чистыми, что здесь нет видеокамер - чисто.

- Да, - сказал Майор, - чисто и светло.

- Но я сомневаюсь, что это вы назначили встречу, скорей я ее подготовил, - выразился Н.

- Если бы вы назначили встречу, вы бы приперли с собой своих, а не нанимали нас на работу, ибо, я вижу, что вы этого очень хотите, но нарочно набиваете цену, как будто мы сами рвемся Туды-Твою. - Ребята посмотрели на Землю, как будто уже сейчас она может разверзнуться и принять их Туды-Твою на работу, как чертей Мишку и Серого.

- Хорошо, не буду с вами спорить, как вы хотите - так и будет, но, как я уже говорил:

- Будет конкурс, - как это принято на Земле.

- Что будет? - спросил Майор, - драка? Мы не из клана Дзю До.

- Нет, нет, мы мирные люди, - спел Н, - но наш поезд стоит за рекой в тени таежных деревьев, потому что мост сломали Силы Природы.

- Мы не в курсе, - сказал Майор, - хотя некоторые и намекают, что в нем живет почти пять лет уже Царевна-Лягушка.

И случилось - хотя и не явление Христа народу пока что, а:

- Прибежала тележка с продукцией импортного мини-хозяйства, и предложила:

- За недолго приготовить Стейки по-Флорентийски.

Кстати, чему больше всего были удивлены Миша и Германн, при тележке была милая леди, очень, похожая, как сориентировался Майор, на:

- Жительницу таежного, еще не совсем сломанного паровоза, и даже наоборот, импортного производства. - Не паровоз, а наоборот:

- Она.

А Миша изумился:

- Она уже здесь!

- Ты че? - спросил он, - уже написала эссе, выучила басню, и сочинила песню?

- Шустрая дама, - согласился Германн, - но ты постой пока там, где была, на месте встречи у апельсиновой газировки, у нас, знаешь ли:

- Тоже есть дела.

Медиум:

В роли финдиректора Сирано де Бержерак, бывший первый секс-символ милиции Новой России, мент в черной широкополой шляпе и красном - нет не плаще с белым подбоем, а:

- Шарфе, - но только, когда другой финдиректор - тоже, в общем-то, мент - если когда работал следователем в генеральной прокуратуре - уезжает в Край в роли Фишмана, чему его предварительно учит сам Фишман-Германн Майор.

Иисуса Христа не распинают - возможно - а только ссылают в Край, где уже есть Бродский, и таким образом:

- Бродский и Высоцкий - Га Ноцри - встречаются.

- Пусть прыготовит, - сказал Н, и зачем-то улыбнулся. Хотя Миша подумал, что это, конечно:

- Опять ему показалось, - хотя что казалось ему до этого, к своему удивлению, уже забыл, но отмахнулся от раннего склероза из-за сиськи-миськи пьянки, а решил: ничего не было, потому что я:

- Никогда ничего не забываю.

- Прошу прощения, мессир, но у нее было предварительное задание, - сказал Германн.

- И пусть она сначала сдаст экзамен, а то - чувствую - вотрется она к вам в доверие, так сказать:

- Вне конкурса.

- Ну-у, если вы меня опередили даже в этом, то это будет экзамен и для вас, - развел огромные лапы в стороны, и приподнял вверх плечи Н, как будто тоже сдавал экзамен, и назойливо хотел показать милой профессорше-экзаменатору:

- Между прочим, я умею и летать, - а следовательно, такую ерунду, как решить уравнение Пятой Степени - могу. Ибо:

- Если Галуа мог - значит это в принципе возможно.

- Я хочу в данном случае заметить, - сказала девушка, - что для решения этого уравнения 5-й степени, как для любо-о-й атомной бомбы нужна Доставка. А она тоже стоит больших денег.

- А не понимаю, а при чем здесь это? - сказал Майор недовольно, так как уже запланировал для себя взять буфет, не буфет, точней, а под свое крыло буфетчицу первым, но видно было, она сама рвется навстречу своему счастию:

- Выше всякой меры. - Но - к Другому.

- Это тема моей диссертации-эссе, над которой-ым я трудилось все это время по вашему заданию, - она улыбнулась слегка, но опять не Майору, а на этот раз Мише.

И он выдал:

- По первому вопросу зачет.

- Так она еще ничего не сказала! - ахнул Германн.

- Если Моцарт скажет:

- Это симфония номер 40, а потом еще ее сыграет, тебе от этого будет лучше?

- Нет, - ответил Майор, - номера вполне достаточно. - И пояснил для Н, стоящего со сложенными между ног ручками, и слегка свесив на бок головку, что, мол:

- Не велите казнить - лучше помилуйте.

- Мне достаточно номера, потому что я после него уже вижу себя, как МР-3 проигрыватель, и независимо от окружающей действительности:

- Кто смотрит боевик, кто детектив, кто мелодраму - записываю его, этот трек, в память, а потом ночью, перед сном прослушиваю: так легче заснуть - под теле не могу:

- Свет мешает.

Глава 3