Но оказалось, что их только двое:

- Куда делся Штрассе? - спросил Михаил.

- Был здесь, но куда-то делся, - ответил Германн.

- Присаживайтесь, джентльмены, - сказал сидящий за столом - один из двоих - высокий - мне бы так-то - парень, но со скрипящей головой, точнее ее шеей. Он то и дело брал себя ладонью за нее сзади, и ворочал в разные стороны, как будто разрабатывал перед последним и решающим боем, а скорее всего:

- Просто лечился аутотренингом.

- Вы кто? - спросил угрюмо Германн, незаметно приглядываясь к остаткам раков из омара, и пытаясь на глаз проинтуичить: сколько пива они уже успели выпить, так сказать:

- Без нас.

- Прошу прощенья, - хотел приподняться парень, - Финдиректор Римский.

- А голова чего не так делает на шее? - спросил Михаил тоже, в общем-то, не совсем дружелюбно.

- Подрабатывал на съемке фильма Ленин-Штрассе Три.

- Вы каскадер?

- Больше просто артист.

- Артист-финансист, - резюмировал Германн.

- Кто додумался Финдиректора пригласить на роль самоубийцы Раскольникова?

- Не знаю, но даже восхищались некоторые.

- Кто, например?

- Например? Именно, на пример, хорошо, скажу, как-то: Ан Молчановский.

- Кого вы играли? - Германн демон-стративно вынул пачку Севера, и постучал ей по дну, предлагая этим видом семисоткилометровой тайги задуматься над своей дальнейшей судьбой.

Но Финдиректор не растерялся:

- Что, в Ялту больше не закидываете, сразу на Север Дальний идут поезда? - и спел кстати под нолитые уже всем кружки золотого:

- Идут на Север стада огромные, кого ни спросишь - у Всех Указ-з! Прости-прощай, любимая-хорошая-я, прощай, быть может, в последний раз.

- Прости-прощай, любимая-хорошая-я, прощай, быть может, в последний раз-з.

- Ар-тист-т, - констатировал его сосед, которого, правда, пока никто не спрашивал его личного мнения.

- Дай подумаю, кого он играл у Ана Молчановского, - сказал Германн.

- Я и так уже знаю, - сказал Михаил, - шоу-мэна в Его Сети, пока гости обедали быстрыми закусками и Лососем в Газете на десерт, правда, только:

- Для Избранных.

- Я там был, - сказал Фин.

- Ну, я и говорю, уже понял, что ты за жареный гусь, но не как любил Бродский:

- В яблоках и сливах - по-американски, а чисто, как принято у русских:

- По-итальянски. - В том смысле, что:

- Ла-шато ми! Кантаре, и это мне не много, чтобы итальяно, но итальяно старо - 14-15, максимум шестнадцатый век, узе. - И как говорится:

- На те по вере-то, с росписями Леонардо и Рафаэля, с куполом, как в Сикстинской Капелле Микеланджело, вместе с его Буанаротьей.

- Он играл доктора её-его жены.

- Так ясно, доктор, значит, - сказал Германн, и покосившись на второго, такого же:

- Один метр плюс девяносто его сантиметров, - но только с еще намного более, в общем с:

- Носом, - а если, как следует загримировать, то и вышла именно та Баба Яга, которая недавно - в принципе когда, это даже пока неизвестно - спустила нашего Берлиоза в канализацию. Вот, как они времена-то:

- Пере-плелись-ссь. - Не сразу понятно, где и искать.

Как бы сказал тот же пресловутый Кант:

- Не всё то, что пишется, пишется именно для того, чтобы можно было хоть когда-нибудь разобраться.

- Это был не я, - просто ответил - кому неизвестно - кто? тоже, в общем-то пока неизвестно. Но сделать из него человека:

- Надо попробовать, - сказал Михаил М.

- Ты, э-эт-та-а, Берлиозом не хочешь побыть некоторое время?

- Я? - или он, - Финдиректор показал пальцем вбок на своего визави.

- Ну, если вы уже были, зачем вам еще, пусть он попробует, ибо, как говорил режиссер фильма Некоторые любят погорячее:

- И до сорока дублей пусть делает, пока совсем не обкурится. - Но, разумеется, кто-нибудь другой, а не эта Мэрилин Монро. Хотя песню запишите, пока недокурила:

- I Wanna Be Loved by You.

Как говорил Билли Уайлдер на получении Оскара:

- Сам всё написал, сам всё снял, сам всё и спел, и кстати, так и сказал всем от чистого сердца:

- I Wanna Be Loved by You.

- Вы умеете петь - это хорошо, - сказал Германн, и добавил: - Жаль с отрезанной тран-м-ваем головой это не получится.

- Ну, почему же, я могу попробовать, - сказал этот, похоже, бывший Мент в роли Адвоката любого человека женского пола. - Но, - добавил он, - хочу сделать эни-син новенькое.

- Гамлета не хотите? - спросил Маша-Миша М.

- Могу и Гамлета, подучить языки только надо, ишшо немного. И знаете почему?

- Почему?

- По-масонски я ни бельмеса - ни хгу-хгу. Шекспирович его же ж зашифровал по самое:

- Немогу. - Толи он видит отца - толи отец его, а сказано:

- Видеть могут только покойники, люди их - нэт!

- Всё правильно, - сказал Миша, - видеть не могут, но как те спутники, которые сопровождали апостола Павла, что-то одно обязательно будут:

- Или только слышать, или только видеть, - остальные чувства у них еще не развиты, а именно:

- И видеть, и слышать одновремен-нно.

- Не знал.

- А хоть бы и знал, ничего бы не изменилось.

- Так кем вы меня возьмете, а то, знаете ли, абсолютно надоело играть бессмысленно-тупые, как свиные рожи, роли. Дайте что-нибудь для Духу.

- Сходи посмотри, - Миша толкнул Германна в плечо, - нет ли там очереди к нам, и если есть, пусть идут, как все: по запили-записи химическим карандашом на ребре ладони.

- Зачем на ребре? - спросил Мент Номер Ван.

- Иначе химических карандашей не напасешься, - рассказал Миша, - а так дал следующему по шее - номер уже на ём есть - осталось только в уме прибавить один.

- Следующий прибавляет уже два, или тоже: один?

Пояснение к гл. 11-15

В этих главах не всё может показаться понятным. Но и стихи на девяносто процентов не понятны, а их читают. Конкретно, сразу не ясно, кто какую роль играет. Поэтому пробуются разные люди. Более того, не получается сразу назвать имя артиста, который пробуется на роль, например, кнутобойца Пилата, в данном случае это сначала умерший уже Андрей Панин, а потом он отдает свою роль Борзову из фильма Павла Лунгина Свадьба - Семчев. А сам Панин становится начальником тайной стражи.

Но! Но Прокуратор - Немой Жи - не сразу это понимает, поэтому командарма Панина называет - как и режиссер - Майором, которым был, собственно, майор милиции Борзов в Свадьбе.

Так происходит потому, что действие За Сценой - тоже является Сценой, ибо в этом объяснимый смысл Евангелий:

- Действие происходит одновременно в двух временах. - И не всегда точно известно, в какой именно части оно происходит, именно потому, что и не может быть известно принципиально. Так как эти две сцены:

- Связаны между собой.

Или, например, в Гл. 13 девушка Маша, как сказано:

- По женской линии, - пробуется на роль Маргариты, в предполагаемом конкурсе с Аннушкой. - Вопрос:

- Кто это? - Дальше-то, я думаю, это и так будет ясно, что сейчас для ослабления степени детективности могу сказать, что Маша по женской линии - это Мария Голубкина-Миронова, а другая может быть - пока еще ее здесь нет - наоборот:

- Миронова-Голубкина.

Аннушку пока что исполняет Грейс Келли, жена Ана Молчановского от него, скорее всего, в тайне.

Эта Голубкина не проходит кастинг у Миши Маленького на роль Маргариты, и остается при нем вторым режиссером, а вторая Маша - Миронова, уже, скорее его пройдет.