Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья -

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

Итак, - хвала тебе, Чума,

Нам не страшна могилы тьма,

Нас не смутит твое призванье!

Бокалы пеним дружно мы

И девы-розы пьем дыханье, -

Быть может... полное Чумы!

- Но вы пока что не заморачивайтесь, - сказал Кот, - и чтобы размять мозги давайте сыграем в покер, и пусть подадут пиццу для снятия нервного срыва, когда до вас дойдет его очередь.

- Здесь не делают пиццу, - сказал Пеле, - нет даже моего родного японского суши. Как говорится:

- Де Воляй, да:

- Де Воляй.

- Это очень важно, видимо, - сказал Кот, - чтобы хотя бы немного намекнуть реципиентам:

- А Прошлое-то уже рядом!

Поэтому карты и что-нибудь без масла.

- Заливное из курицы? - спросил официант Кот, которым был Монсоро.

- Нет, пельмени в горшочке с небольшим количеством томата, и большим сметаны, - ответил за покерным столом Монсоро, которым был Кот.

И наблюдательному зрителю уже должно быть ясно, что Дима уже провел два фокуса незаметно для зрителей, а именно:

- Что официант стал ростом ниже на целую голову, а Кот - наоборот - возвысился, и значит:

- Получил на свои плечи еще одну голову.

Михаил Маленький подумал, что сегодня надо устроить гостям праздник, имеется в виду:

- Сделать не то, что им хочется, - а:

- То, что им надо на самом деле. - И удивительно, тоже самое подумали два литературных работника:

- Ильф и Катаев, Слава и Илья, имевшие каждый по своей теории, под которые подводили все фокусы не только литературного, но и окружающего пространства, состоящего из систематической Де Воляй, и никогда из обрезков Зубрика - хотя это и вкусно, когда из ничего возникает что-то можно гаркнуть раза три на весь зал:

- Зубрик, Зубрик, Зубрик - раз, два, три!

Но Михаил Маленький сделал каждому играющему в покер по персональному блюду, состоящему из одной большой пельменины, плавающей в небольшой кокотнице, наполовину заполненной томатно-сметанным соусом с перцем.

- Как это есть? - спросила СНС, - сразу?

- Я сейчас протестирую, - сказал Кот, и сделал пару глоточков ароматного от лаврушки и черного перца бульона. Потом открыл по шире пасть и заглотил его, как тунца акула:

- Сразу и до самого желудка, - не успев немного пожевать, как учили в школе, да видно не его.

И СНС сделала тоже самое, но слово:

- Вкусно, а также слово:

- Спасибо, - Михаилу Маленькому, - сказать не сумела. Как в песне:

- И она не успела, даже слова сказать, когда пельмени - хотя и в единственном числе, но большая, - не прошла в ее горло, оказавшееся не таким большим, как у Кота. Впрочем, и у всех остальных тоже, и каждый желая блеснуть умом, хотел вымолвить чистым русским языком:

- Шеф-повар нарочно сделал такие большие уши у этих пельменей, чтобы мы подавились!

Но когда пельмени ушли всё-таки по назначению, образованно простили:

- Мы еще хотим.

- Пусть подаст следующий раз в горшке, я проглочу, - сказал Плинтус. И даже Тетя его поддержала:

- Я тоже.

Сдали карты.

- Эй вы там, так сказать, за крепостной стеной! - крикнула СНС командным, как у полковника Аль Пачино голосом. - Играть подано, идите сюда.

- Сейчас, сейчас, - ответил Катаев, но Ильф возразил:

- Надо идти, если это надо.

- Кому?

- Мне. И знаешь почему?

- Боишься СНС?

- Просто боюсь, если один раз встану на голову - завтра уже буду, как принц танцевать на руках.

- Почему бы нет?

- Что-то хорошее всегда должно быть впереди. Вот один парень не согласился с этим, надоело, так сказать, наслаждаться счастьем, и попер, и попер.

- Куда?

- Ты не знаешь?

- Нет.

- И не догадываешься?

- Ну-у, единственное, что я могу предположить - это именно: найти то место, где можно напороться на Прошлое. Вот то, чего больше всего нам хочется, за что мы боремся - на то и напарываемся.

- Что это такое ты знаешь?

- Мне кажется, знал, но теперь забыл.

- Хорошо, я тебе напомню, это - как сказал Эрнест Хемингуэй - Праздник, который всегда со мной.

И именно поэтому, как я теперь понял, принц встал на руки во время своей свадьбы.

- Почему, поэтому? - не понял Катаев.

- Он был рад, что Праздник не состоялся.

- Чему тут радоваться?

- Очевидному: Праздник остался с ним.

Именно на поиски тоже Праздника, как Хемингуэй, отправился в поход и легендарный рыцарь Дон Кихот Ламанчский.

- Значит, он решил найти то, на что можно напороться - и что самое интересное - систематически, и.

- И?

- И сыграть с ним в поддавки.

- Да, сыграть в поддавки с Пустотой, чтобы Праздник, увы, не состоялся.

- Только отказавшись от сражения с тем, за что мы боролись, - сказал Катаев, - Праздник остается с нами, а не уходит.

И вот это Ничто, Пустоту, можно сказать, Ветер, лорд Ламанчский назвал:

- Ветряными Мельницами. - А Бог:

- Чуть больше - это уже слишком много.

- И значит, он пошел на бой с этим Чуть Больше?

- Ты еще не понял?

- Чуть Больше - это то, что невидимо невооруженным глазом.

Человек не выдерживает и соглашается - сам с собой - на этот Хеппи Энд, имея в виду:

- А может его и нет, этого маленького, маленького Чуть Больше, - и устраивает Праздник, свадьбу, можно сказать, приглашая на нее всех его не уважающих, но чтобы в этом день восславили его.

В результате его грабят, и распространяют слух, что:

- Он просрал свою свадьбу.

Поэтому:

- Праздник, который всегда с тобой - это Праздник, который не состоялся, а:

- А остался со мной. - Как и принц, я танцую на руках перед гостями, чтобы показать им:

- Это не ваш, а мой праздник, я оставил его себе.

И Дон Кихот вышел на бой с Ветряными Мельницами - с этим невидимым врагом - чтобы написать на своей Книге:

- Хитроумный идальго, или:

- Праздник, который всегда со мной.

- Значит, Дон Кихот, как и Принц, танцующий на своей свадьбе на руках, сразились с этим Чуть Больше, чтобы оставить Праздник себе, как это и советует Бог, чтобы, значит, как я уже много лет имею в виду, - констатировал Катаев:

- Не напороться на то, за что мы боролись.

- Нам надо писать одну книгу вместе, - подытожил Ильф, - главу я про танец Принца, а.

- Главу я, чтобы объяснить, наконец, как:

- Как можно не напороться на то, за что мы боролись.

- Вас сейчас запишут в проигравшие! - крикнул Плинтус, - и тогда вы оба и заплатите за всех на этом празднике победы, но только не для вас.

- И вообще, - сказала Тетя, - я могу сыграть за троих. - И уже потянулась к картам одного из борцов, собственно, за:

- Самого себя.

- Подождем, пока они подойдут, - сказала СНС, - уверена, нам удастся над ними посмеяться, ибо:

- Тот, кто что-что понял - только еще начинает путь к истине.

- И значит, не сумеет ее осуществить, - согласилась Тетя.

Ладно, берите карты, ваши ветряные мельницы и танцы на руках ждут вас.

- Посмотрим, сумеете ли вы их заметить, - сказала СНС.

- Они все слышали, - сказал один другому.

- Все слышали, как вы орали, - сказал Пеле, и добавил: