- Дело в том, мессир, что у меня есть скрытый микрофон под этой кроватью-диваном.

- Что это значит?

- Я все ходы записываю.

- Да?

- Включить рипит ит, плииз?

- Спасибо, верю. Просто из головы вылетело, что вы режиссер с советским уклоном: пока не стукнешь на кого-нибудь - ни за что не назначат. Это как пароль:

- Тук-тук?

- Да, заходите - подписано.

- Думаю, сэр, вы всё-таки неправы, потому что у нас - как у Всех, и всё отличие в том, что:

- Это - держится в тайне-е.

- А именно?

- Надо обязательно дать.

- Взятку?

- Деньги не берут - только натурой, против нее нет закона. И это плохо. И знаете почему?

- Почему?

- Не все добрые леди в это, приятное во многих отношения занятие, могут поверить.

- Почему?

- Так не было официальной отмашки, что, мол, можете, как в Голливуде:

- И вы использовать позу летчика.

- Без отмашки не получается.

- Да. Точнее, нет, у некоторых получается, но ясно - не у всех. Одна намедни лет пятьдесят назад даже под поезд бросились, а то всё пела:

- Приходите Завтра, а?

- Люди не понимают, - сказал он, - что после семнадцатого года напрочь отменили привычку понимать, что люди здесь, на Земле, не самые главные, ну они и прут, как быки на матадора, которым и является в данном случае режиссер. И да: ты полы помыла, а то я боюсь иногда микробной эманации. Как говорится:

- Не так страшны микробы, как их предвидение. - Как и подписался Винсент Ван Гог на всех своих картинах. А вы, дорогая моя, по сути обвинили всё телевидение, что они:

- Едят одни тока-а мик-роб-ы-ы. - Само их мясо, имеется в виду, эманацию, всё самое вкусное, как сказал Фейербах - выбрасывают из списка отдела кадров.

Так на чем мы остановились, вы записывали?

- Да, - ответила Мотя, - вы меня назначили этой, как ее, директором вашего кабака.

- Он называется Пабло Пикассо?

- Нет.

- Клод Моне?

- Нет.

- Тогда ясно: Ван Гог.

- Верна-а. Значит, будем кормить людей не просто так, а с:

- Эманацией. - Подадим Котлету по-Киевски, а скажем:

- Флорентийский стейк был очень вкусным?

И будет вам, как написано:

- По барабану, что есть: Бараний Бок или Пельмени в Горшочке со сметаной и томатным соусом, а Фляки Господарские заменим на только что пойманные:

- Цыплята Табака. - С чесночным соусом и разбавленным лимонным соком для рук.

Мотя радостная пошла-поехала, пока что, правда, не на трамвае в Ван Гога, а там уже есть, как было сказано при встрече:

- Это наша Компьютерная Сеть.

- К-компьютер-ная? - переспросила Мотя.

- Вы плохо слышите? Я сказала Кулинарная, а сеть да, у нас именно:

- Сеть, - и более того в доле с, - и леди с лицом Принцессы Монако, показала пальцем:

- Вверх.

Мотя не нашлась, что еще спросить, кроме, как:

- Что вы для Них готовите?

- Для Них у нас специальный банкетный зальчик.

- Зайчик?

- Не зайчик, зайчик, а зал, зал-ь-чик-к с Их любимыми Гамбургерами Черного Билла, чей дядя, кажется, изобрел и эту, что вы назвали:

- Большую Компьютерную Сеть.

- Дак, эта, меня назначили сюда директоршей, - промяукала Мотя.

- Этого не может быть, так как не может быть никогда! - ответила эта пресловутая Грейс Келли. - Мне, - она показала пальцем себе на высокую прическу над - слегка, но менее - высоким лбом - конкурентши нэ нужны!

- Но меня назначили.

- Опять она завела свою пластинку, - КК - Кулинарная Сеть обвела своей лапой нарядных официантов и некоторых официанток, занимающихся систематической сервировкой столов, и даже кивнула на подглядывающих через не полностью закрашенную картинами Ван Гога прозрачную стену потенциальных поваров во главе с их шефом, которым и был, первоначально принятый за самого НН, почти двухметровый, как сказал бы, но он еще до сих пор этого не сделал - пропустим его имя, чтобы не частить:

- Это - мой шеф-повар. - Или даже:

- Это мой повар, М... В... Гена. - Шутка, конечно, Слава. Слава, так сказать всему, что он не готовит сам, но отдает тем не менее:

- Другим на съедение.

- Послушайте, Славик, - позвала Мотя, заметив через кухонный перископ его чуть насмешливые глазки, - кам хирэ, плииз.

Да таким голосом, как будто не наниматься пришла в посудомойщицы, как ташкентско-узбекский простой пролетариат с навыками приготовления мантов-пантов, а будто бы ее пришли снимать с работы ни за что, после пятилетнего здесь стажа, а она:

- Не хочет з ним раззтаваться. - Думает:

- Это, как их собственный-й! - Дом на Рублевке, или что у них есть еще там на Рижском шоссе с улицей Кой Кого в придачу.

Леди Грейс с воем сирены, заподозрившей, наконец, что Одиссей прорвался-таки через ограду города Царицына, бросилась почти в объятия иво почти брату со словами:

- Господин Склифосовский! - Они хочут наз охграбить.

Но услышала в ответ простое человеческое, нет не спасибо, да, и тем более, благодарю вас:

- Нет, - а:

- Да, всё уже согласовано на самом верху, - и тоже, как партийное приветствие, поднял вверх указательный палец.

- Да-а?

- Да.

Она хотела спросить про, каков будет их процент, но решила сразу взять быка, а точнее, козу за рога и в стойло, но только улыбнулась простой человеческой улыбкой, от которой не только Многие, но и Некоторые падали на колени с просьбой, отправить их или в Америку:

- Открывать ее, - или в Австралию, но уже только за тем, чтобы крикнуть, аж до самой Венеры, ползущей как муха по стеклу в Шапке Владимира Войновича, через всё Солнце:

- Я ни-че-го-не-зн-аю! - И на этом надо было закончить.

Но она тем не менее спросила:

- В нашем контракте уже записано, кто кого первым должен приветствовать?

- Вы меня спрашиваете? - Склифосовский хотел интуитивно уклониться от прямого ответа. Или, по крайней мере, оттянуть его развязку.

- Когда я снимал свой последний фильм Битва за русскую Трою город Царицын в 18-м году и даже чуть позже, - я объяснил это наступление-отступление, как:

- Компромиссум.

- К-как?

- Вот, пажалте взглянуть, - и Ми - почему-то некоторые близкие его так звали - вынул лист гербовой бумаги, - где вы сами запишите ваше решение. И кстати, вот черновик: - он вынул простой уже лист А4 - по понедельникам, средам и пятницам, вы отдаете ей честь, а по вторникам, четвергам и субботам:

- Вы ей.

- Опять я ей?

- Нет, конечно, а как раз наоборот.

- По воскресеньям, я так поняла, мы вынуждены будем заниматься одним из двух возможных единоборств?

- Борьбой или боксом, - умно вставила Мотя.

- Не обязательно, - сказал Ми, - вы можете просто не ходить в этот день в ресторан.

- Нет, мы лучше будем драться.

- Я согласна.

- Я тоже.

- У нас когда воскресенье? Завтра?

- Послезавтра.

- Ну, хорошо, я успею подготовиться.

- Я - нет.

- В этом нет ничего плохого, - сказала Леди Грейс, - я буду просто бить тебя, так сказать:

- Сдачи не надо.

- Спасибо, - сказала Мотя, - уж лучше вы полежите в это воскресенье дома. И провела - без приглашения - Переднюю Подножку в прямо заданном направлении, именно так, чтобы на первых порах не сломался ни один стол и не больше двух стульев.