- Ничего не чувствую, - сказала Тетя.

- Но вы и не Борхес, которому привезли тридцать новых томов Брокгауза и Эфрона, и он понял:

- В этом есть что-то новенькое, - хотя и не понять точно что, ибо...

- Да, да, я знаю, - сказала Тетя, - он уже был, как Гомер, видел только то, что невооруженными глазами увидеть нельзя.

- Вот так и этот тоннель, - сказал Кот, - могут увидеть только посвященный в это дело люди.

- Я посвященная? Но я не знаю, в какое именно дело я уже влезла, не подозревая о его опасности.

- Вы правы, мэм, опасность есть, ибо эта колбаса, которую мы прем - и хорошо, что вы вышли к нам навстречу, как к поезду, вкусно пахнущему колбасой московской, или белыми-белыми груздями из мерных корзин простых лудэй:

- Не является достаточно сертифицированной, - сказала Редисон Славянская.

Все ждали реакции Тети на недостаточно санкционированные даже самим Ми Склифосовским и тоже сами Аном Молчановским, который пропал так и неизвестно куда, и так, значит, далеко, что искать? Бессмысленно, ибо никто не знает место и время существования города под названием:

- Пойди туда - не знаю куда.

Но она согласилась, ибо понимала:

- Другого шанса точно не будет, а также потому, что от нее потребовали, даже:

- Вежливо попросили выполнить только одно ненавязчивое условие:

- Сказать да, когда потребуется сказать это:

- Да, да, я согласна.

- Скажу, даже если буду против, - выплюнула она, не подумав, что не горят не только целые романы, но иногда - по крайней мере - отдельные фразы записываются вашим Медиумом, как:

- Часть генетического кода, - отказаться уже не удастся.

Как от предложения, которое вас очень-очень радует.

Но она не думала, что это будет так скоро.

Они вернулись в зал, накрытый, как невеста, для предстоящего контакта с неизвестностью, намечающейся на сегодня свадьбы. И как говорится:

- И в мыслях не было, чтобы сорвалось. - Ибо.

Ибо это было простое утро в еще не отрывшемся ресторане. Парок над утюгом, парок над кофеваркой в баре, парок из чашек, в которое он, оно, она:

- Уже попали, - имеется в виду только что смолотые кофейные зерна.

Появился метр.

- Никого не пускать раньше времени, - сказал он. - И да:

- Заказы только лично через Мотю.

- Что вы сказали? - спросила только что появившаяся, как майская роза Мотя, вся в розовом и голубом, как будто это она сегодня женится. Как говорится:

- Почему нельзя по забывчивости, - если, да, было, но это Электрик женился на ней, а ее шанс, можно считать, еще остался:

- В запасе. - Был бы, как говорится:

- Интеллектуал достаточный.

- Вы появились так неожиданно, - сказал метр.

- Да, и что это значит?

- Сказать?

- Да, конечно, пожалуйста, скажите, - улыбнулась Мотя.

- Вы не будете смеяться?

- Никогда.

- Тогда скажу то, во что верю, хотя и не понимаю, как это может быть на самом деле.

- Да, да, конечно, я согласна. - И добавила: - Надеюсь это не замужество с Ми Склифосовским, моим вторым-третьим владельцем этого Ван Гога?

- Да, конечно, - ответил метр, - тем более это было бы уже:

- В который раз?

- В первый! - неожиданно для самой себя даже чуть не залаяла Мотя, но нет, конечно, просто тявкнула, как бывало, ее сгинувшая в колбасном холодильнике Тетя, от чего при всем желании не могла избавиться, когда Тетя изображала домогательства до себя на всех культурных выставках собаки по имени О Кули, который получал в ответ только одно приветливое слово:

- Дурак. - А так-то про себя она всегда еще что-то шептала, и как думал сам Кули:

- Сколько можно лаять, пора переходить от слов к делу, - Правда, на самом деле, он мечтал о другом вкусном слове, а именно:

- Так где дело - там и тело.

И метр, а это был в непривычной для себя роли Олигарх-Машина, который приперся из тайги вместе с младшей Мироновой, ибо когда построил мост до Большой Земли - ее в наличии уже не оказалось:

- Как будто это была только декорация, - сказала Гусарская Баллада, радуясь, что проснувшись однажды утром:

- Никого не обнаружила, кроме себя и Олиграха.

- Смылись, - ответила она ему, и даже не пытаясь прикрыться для приличия, в том смысле, что:

- Абсолютно не стеснялась своего личного счастья из-за канувших в Лету конкуренток.

Которых всегда вьется вокруг одиозных личностей, скажем так:

- Немало, - а наоборот:

- Слишком много,

Медиум:

- Далее входит Войнич и сообщает, что:

- Да я и сам почти с большим трудом поверил, что говорят обо мне.

- А именно? - спросил Сори.

- Звонят в два часа ночи, и на те - как будто я мечтал об этом всю оставшуюся до этого жизнь:

- Вы получили Нобелевскую Премию.

- Ну и? - уж мрачнее, чем Сори, спросил Пеле.

- Говорю, может вы ошиблись, я еще не так стар, может это ему, - он показал на Сори, или ему - в этот раз кивнул на Пеле?

- Да нам по барабану, кому, но даем за Чонкина и смелось в восприятии жизни такой, какой мало никому не покажется, вплоть до марсианских Пупсов-мупсов и польских яблок, которые вы завезли нам для предстоящего путешествия на Марс.

- В общем, говорят, - продолжал он, - спрашивают последний раз:

- Вы написали знаменитую на весь мир фразу:

- Муха лезет по стеклу, и на этом надо было закончить?

И представляете, я ничего не мог с собой поделать, говорю:

- Да я, но не без помощи Медиума.

- А они? - спросил опешивший Плинтус.

- Нальешь - говорят - ему - по этому случаю Хеннесси.

- Это шутка, как вы не поняли?! - даже закричала СНС, которая как раз только вошла, и уже поспешно снимала пальто и шляпу.

- Нет, нет, - даже запричитал Войнич, - всё было натурально:

- По-честному.

- Да ерунда это все, - сказал Петухов, - мне вот тоже однажды пришло странное письмо по электронной почте, какое-то необычно, как будто зашифрованное...

- И там тоже предлагалось получить Нобелевскую премию? - спросил И-Кали.

- Нет еще, но было проинтонировано, что письмо из нобелевского комитета. - Неужели не верите? Да я и сам не поверил, испугался, пошел погулять, а когда вернулся....

- Письма не было, - сказал Войнич.

- У вас тоже так было?

- Нет, чисто логика.

- Тогда как вы докажете, что ваше даже не официальное письмо, а простой болтовня-разговор - существовал?

- Просто, - ответил Войнич, - мне прислали этот шведско-долларовый миллион.

- Наличными? - удивилась СНС.

Он вынул пачку и бросил-передал ее Моте:

- Натюрлих?

- Я лучше разбираюсь в натуральных вещах, - сказала влетевшая, как парашют леди Грейс, щас проверю:

- Если не горят - значит настоящие.

Все замерили - будет лауреат спасать свою шкуру, или свои-нобелевские кроны, уже переведенные в баксы, как это здесь принято.

Далее, банкет с изображением сцен из Чонкина в натуральную величину.

Сори и Пеле хотят стреляться, как объяснили:

- Хочется умереть, но самому это делать страшно, да вдруг другой останется жить, а - спрашивается:

- Как жить, - если Премию опять не дают, так как, говорят:

- Прошлый раз отказались сами из-за неполного недовыполнения плана, теперь не ждите, бегать за вами никто не будет, ибо:

- Ибо не только сталь, но и Пупс - это само по себе, а валюта... а валюта:

- Тоже имеет самостоятельное мнение, - ибо она же ж:

- Реэкспортная-я!