Через стеклянную дверь палаты ей было невыносимо смотреть на эту улыбку и понимать, что она так счастлива даже во сне никогда не будет. Благодарность за спасённую жизнь давно исчезла, оставляя понимание, что для Джокера она всего лишь обуза. Его волновала только одна женщина, какой бы мифической и недостижимой она ни была, до всех остальных ему не было дела. И меньше всего его интересовали чувства той, которую он запечатлел. Он вообще об этом не задумывался, заботясь только о собственном комфорте. Джокер легко закрыл от неё мысли, а вот про эмоции совершенно не подумал. Ему даже в голову не пришло, что их она слышит как свои собственные.
Успокоительные и снотворные, прописанные Розенбаумом, помогали плохо. Из-за состояния Джокера она боялась заснуть и не проснуться, но, когда под действием снотворного всё же погружалась в некое подобие дрёмы, в голове всплывали картины из прочитанной памяти иривана, и она, просыпаясь от очередной волны беспомощности и отчаяния, вновь рыдала в подушку. Грозный и почти всемогущий Чёрный Корпус оказался мелкой разменной картой в игре монстров. Отряд "Зеро" всего лишь куклы, которых дёргали за ниточки ириваны. Её работа... способности, которыми она так гордилась... Всё это вообще ничего не стоило и не значило.
Она всегда сама решала, кому и что рассказать о себе, была хозяйкой своим мыслям и чувствам. Ириваны же могли в любой момент прочитать её, как открытую книгу, не интересуясь, согласна она на это или нет, а просто следуя своим прихотям или нуждам, как и поступил тот воин... Теперь она понимала, что осталась жива только потому, что для достоверности кукле нужна была подпитка от "оригинала". Стоило ловушке сработать, как необходимость в "батарейке" отпадала. Остатков сил ей хватило бы только на то, чтобы растянуть агонию... И она никак не могла этому помешать. Да, она иногда поступала похоже с обычными людьми, но всегда воспринимала это как часть работы, не испытывая к "клиентам" никаких чувств.
Теперь с ней обошлись точно так же. Попользовались и выбросили, как ненужную вещь. Самое обидное, что к числу "этих" относился и её напарник, даже не понимавший, в какое дерьмо он вляпался на самом деле и куда втянул её. А уж сколько раз она со злостью и ненавистью думала, что лучше бы умерла тогда, чем теперь жить вот так... Слыша этого...
Она, опытный телепат, превыше всего ценила личную неприкосновенность разума, души и тела и уединённость собственной квартиры. А теперь, вот так, по собственной минутной слабости, оказалась в невообразимой зависимости от самовлюблённого эгоистичного типа, не только узнавшего про неё всё, но и буквально влезшего к ней в душу... Дура!
За одну ночь и двое суток весь её привычный мир рухнул.
Только когда Джокер перестал улыбаться, а его эмоциональные волны отступили, она, совершенно вымотанная и безмерно уставшая, провалилась в чёрное глубокое забытье.
Она спала больше суток, проснувшись незадолго до пробуждения того, кто так, походя, перевернул всю её жизнь. Сон не принёс желанного отдыха, она чувствовала себя выжатой и обессиленной. Счастливая улыбка напарника при разговоре с доктором, как и полное равнодушие Джокера к ней самой и к тому, что произошло трое суток назад, вновь разбередили едва успокоившиеся чувства...
В себя я приходил с трудом. Такой контакт не был похож на чтение памяти, когда я запечатлел Йен и просматривал её жизнь как отрывки из стереофильма. Это не было и обычным сочувствием, когда смотришь со стороны и думаешь, что понимаешь...
Я всё чувствовал и проживал как своё личное.
Только сейчас я понял и осознал, что такое запечатление.
Нравилось нам это или нет: мы были связаны. И гораздо крепче, чем обычно бывают связаны люди.
Запечатление оказалось куда сильнее и глубже и любви, и ненависти, и кровных уз.
Знал бы, что так будет, - ни за что бы не согласился.
Эх, Марья... Как ты могла так меня подставить?!
Моя напарница по-прежнему сидела на полу, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом.
- Йен.... - я не знал, что сказать в своё оправдание. Ведь действительно о многом не подумал и многое даже в голову не пришло... И столько боли ни за что причинил...
- Я... Прости... Я... я не хотел... чтобы так...
Она приподняла голову и покосилась на меня из-под светлых прядей. На щеках высыхали дорожки от слёз.
- Дурак ты, Джокер. Усложнил жизнь и себе, и мне.
Я провёл рукой по карманам, совсем забыв, что меньше получаса назад вышел из больницы и никаких сигарет при мне нет и быть не может. Йен устало протянула открытую пачку и поставила между нами почти полную пепельницу.
- Йен... Прости. Я, правда, не хотел так...
- Я знаю, - она, не глядя на меня, достала сигарету и закурила, глядя куда-то в точку на стене. - Поэтому мне просто больно и обидно. Если бы ты сделал это сознательно...
- Это было бы.... подлость и предательство, - я закончил фразу и под её удивлённым взглядом добавил: - Я бы сам себе такого не простил...
Она снова отвернулась, но её рука дрожала меньше.
- Йен... Спасибо. - Я не смотрел в её сторону, но ответное удивление уловил легко. Но не сказать то, что чувствовал, просто не мог.
- За что?
- Ну, что ты... не стала так ломать блок. Думаю, у тебя бы получилось.
- Да пошёл ты, - вяло отмахнулась она, сбивая пепел с сигареты. - Много ты понимаешь, ловелас хренов...
Я только вздохнул. Понимаю или нет, но как же много я на самом деле не знал ни о себе, ни о ней... Профессиональная гордость задета да ещё как, а вот ведь не оправдывает для неё цель средства...
- Знаешь, а ведь у них почти получилось, - я нашарил брошенную пачку, достал сигарету и с удовольствием затянулся. Мне требовалась хорошая доза никотина успокоить нервы и привести мысли в порядок. - Этот ваш вариант... А я-то голову сломал, всё думал: зачем это надо было? В чём суть?..
Девушка ответила удивлённым взглядом, но я решил не утаивать правду. Часть правды.
- Да с куклой этой. - Я нервно хохотнул, передёргивая плечами от одного воспоминания. - Ты не представляешь, что она там устроила... Это было нечто...
- И ты поверил? - судя по взгляду, мнение Даггер обо мне было на грани падения в бездну. Мысль, что могла устроить её копия в откровенном наряде, ей явно не понравилась.
- Сначала нет, - я аккуратно стряхнул пепел в пепельницу. - Я бы и тебе не поверил, наверно. Я ж видел, как Ингвар дышит в твою сторону. Он ...
Йен заметно напряглась, ожидая продолжения, но я не стал заострять внимание на своих разговорах со Скальдом на эту тему. Ни к чему.
- Да и без этого не поверил бы. По крайней мере, так сразу. Не в твоём характере на шею вешаться, да ещё в таком... виде. А вот когда по ушам эротическая психоделика, по всей хате "райское наслаждение", а в нос ещё и феромоны, - очень поверил... Но знал бы, что это такой способ сломать блок... Даже наркота не помогла бы. Сразу упаковал бы эту куклу и на базу в таком виде привёз. Скальду в подарок. А ты бы умерла на той хате...
- И далеко вы зашли?
Девушка спрашивала с заметным холодом в голосе. То ли ревнует, то ли злится... И не ответить нельзя: только-только установившееся доверие нарушу. И ответить, насколько далеко я зашёл в своих желаниях, - тоже не поймёт...
- Ну-у... - я опасливо покосился на напарницу и под её леденеющим грозовым взором честно выдал очередную часть правды: - Ничего не было. Но к этому было очень близко.
- И как же ты удержался, бедненький? - Йен скептически хмыкнула, но за этим скепсисом неожиданно прозвучало заметное облегчение, вместе с нотками искреннего интереса и уважения, словно я совершил подвиг. Только как раз этого я и не совершал.
Как-как... Да никак. Спасибо, удержали....
- Чудом, - я снова затянулся, не желая углубляться в позорящие меня подробности. - В последний момент разобрал, что она - это не ты.
