— Кто готовил ритуал!? — от голоса Лорда вздрогнул ритуальный зал.
— Я, мой Лорд! — Беллатриса трепетала, готовая с равным блаженством принять и наказание, и ленивую ласку своего господина.
— Руны нанесссены неверно! Девчонка не принесссла никакой пользы!
Гнев Лорда обрушился на всех присутствующих, но Лестрейдж избежала наказания.
— Бросссьте девку Сивому.
Последний выстрел. Росчерк пера под смертельным приговором и парой свитков приложения с предшествующими пытками.
— Отдайте её мне.
Слова Снейпа оборвали горестное подвывание Беллатрисы и выели последние краски с лица Люциуса.
— И зачем моему верному слуге понадобилась эта сссвихнувшаяся после ритуала грясссь? — вкрадчиво прошипел Лорд.
— Оболочка цела, мой господин. Давно хотел её использовать.
Северус выдержал несколько секунд под пристальным взглядом красных глаз и уставился в пол, выражая покорность воле Лорда.
— Ты верно ссслужишь и редко просссишь. Забирай.
Комментарий к Ритуал
https://vk.com/club42389653?w=wall-42389653_1896%2Fall
странности
========== Новые обстоятельства ==========
Гермиона, оглушённая тяжелой колючей пустотой, слышала все как сквозь вату. Озноб, колотивший тело, стремительно перерастал в жар. Самое страшное уже произошло. Внутри не ощущалось чего-то очень важного, того, что гриффиндорка раньше не замечала, считая неотъемлемой своей частью. Снейп левитацией снял девушку с алтаря и вынес из зала, направляя обмякшее тело перед собой. Гермиона свесила голову с невидимой подушки и смотрела на узорчатый каменный пол из-под завесы спутанных волос.
Камень быстро сменился роскошным ковром, а потом старинным лакированным паркетом. Воздействие чужой магии исчезло, и Гермиона опустилась на широкую кровать.
— Мисс Грейнджер? — Снейп низко склонился над девушкой. Его холодные пальцы нащупали жилку на её шее, палочка сплела в воздухе сложное кружево диагностирующего заклинания.
Гермиона, проклиная себя за трусость, зажмурилась. Она перестала что-либо понимать, но не перестала бояться. Тупо, пребывая в полной прострации, повторяла эхом в ушах стоящие слова бывшего профессора зельеварения. Солгал он своему господину или нет? Если нет, то лучше побыть сумасшедшей, сохранив призрачный шанс сбежать.
— Отдыхайте, мисс Грейнжер.
Снейп поднялся, плотно задернул тяжелые портьеры и неслышно вышел из спальни. Надежда на его неосведомленность растаяла без следа.
Какое-то время Гермиона лежала недвижно, внимая глухой тишине старинного поместья. Девушка чувствовала неясное отупление в вязкой глубине которого разрастался ни с чем не сравнимый ужас. Собрав волю в кулак, гриффиндорка села на постели, с удивлением обнаружив на себе тонкое просторное платье, спадающее ниже щиколоток. Профессор зельеварения оказался поразительно аскетичен. О своей пленнице он позаботился, что вселяло надежду.
Скрипнув зубами, Гермиона запустила пальцы в волосы сильно, сжимая, потягивая, дергая. Но боль не принесла никакого облегчения.
На этот раз выхода не было даже при лояльности Снейпа.
Поместье тряхнуло. Старинный особняк застонал человечьим голосом, внизу послышался страшный, до костей пробирающий вопль, которому почти сразу вторил отчаянный вой. Так воет животное, подвергаемое пытке. Шестым чувством Гермиона знала - воет Фенрир.
Гермиона судорожно заметалась по спальне, несколько раз подергав дверную ручку. То, что после Фенрира кричать придется ей, было очевидно. Одно воспоминание о пытках оживляло в теле боль.
Снейп возник в центре комнаты с тихим хлопком, сразу перехватил Гермиону поперек тела и крепко прижал к себе. Гриффиндорка инстинктивно дернулась, не веря в благожелательное отношение зельевара, но оказать достойного сопротивления не успела из-за перемешавшей все аппартации.
Очнулась Гермиона в совершенно другой комнате. Жесткая кушетка давила в спину, голова кружилась так, что первая связная мысль пришла о корабельной палубе.
Еще никогда аппартация не заставляла её терять сознание. Досчитав до десяти она с трудом села. Тошнота и головокружение постепенно отступали. Снейпа поблизости не было, а обстановка комнаты разительно отличалась от холодной роскоши Малфой-мэнор.
Обшитые медовым деревом стены, камин, рядом глубокое кресло, узкая кушетка, лишь отдаленно напоминающая кровать, у окна, закрытого ставнем, массивный стол, по стенам полупустые полки с книгами. Загородный дом для короткого летнего отдыха, уютный, но не рассчитанный на прием гостей.
На плохо слушающихся ногах Гермиона дошла до двери и подергала за гладкое металлическое кольцо. Дверь, что было совершенно не удивительно, оказалась заперта. Оставив дверь, девушка попробовала на прочность ставню, но и тут её ждало обидное разочарование.
С глухим вздохом, Гермиона опустилась на стул и окаменела, неверяще всматриваясь в предметы, лежащие на столе. Среди пустых свитков и очиненных перьев лежали её волшебная палочка и сумка-бездонка.
Оставалось только дивиться как она не приметила их сразу. Не до конца веря своим глазам, Гермиона прижала расшитую бисером сумочку к груди и медленно, опасаясь подвоха, взяла в руку палочку.
— Люмос.
Волшебный свет не озарил полутемной комнаты. Заклятье не подействовало.
— Люмос! — голос дрожал, Гермиона старалась не сорваться на крик.
— Экспекто Патронум!
— Вингардиум Левиоса!
— Агуаменти!
Ничего. Ровным счетом ничего.
Жалобно всхлипнув, девушка запустила руку в сумочку и наткнулась на тканевое дно. Обычная сумочка, обычная палочка.
Уронив палочку на стол, Гермиона закрыла лицо руками и расплакалась. Страшное чувство беспомощности поглотило и перемололо. Лорд нашел способ ставить грязнокровок на место.
Странный дом хранил тишину. Гермиона пыталась считать часы по слабому свету, пробивающемуся из-под ставень. Потом и этот свет померк, погрузив комнату во мрак. Девушка мерзла, а еще ей очень хотелось есть. Зажмурившись Гермиона представляла пир в большом зале. Самый первый, запомнившийся ей на всю жизнь. Свечи, потолок, усеянный яркими звездами, столы полные незнакомых кушаний. Если бы не магические способности, она не попала бы в эту войну, училась бы в обычном колледже, потом в университете. Без проблем, без смертей вокруг, без волшебства. Без друзей.
Думать о еде было очень в духе Рона. Раньше, невообразимо давно, он был очень смешной, все время жевал, даже когда говорил о серьезных вещах. Самое серьезное из серьезного, а иногда и страшное, произнесенное им становилось почти что забавным. Когда это было? На первом-третьем курсе? На четвертом злость Рона никому бы не показалась забавной. Он ревновал, а Гермиона поняла это совсем недавно. Он даже к Гарри её приревновал, хотя причин для этого не было.
Гермиона куталась в теплый шерстяной плед и вспоминала. На большее не было ни моральных, ни физических сил. Попытки открыть дверь или выломать ставень она оставила сразу. Ноги держали её не твердо, полутьма не позволила разобрать даже надписи на корешках книг, буковки расползались перед глазами. Зажечь камин без магии девушке не хватило навыков, хоть она и старалась высечь искру.
Впервые в своей жизни Гермиона была бессильна, бесполезна и не знала, что ей делать. Мысли анабиозными мухами ползали в голове, крутились вокруг прошлого.
— Поешьте, Грейнджер, — неожиданностью появление зельевара не стало. Звук шагов по коридору, тихое «Алохомора» голосом Снейпа из-за двери Гермиона слышала, но не двинулась с места. Профессор, а ныне директор, любезно оставил ей палочку, дав в полной мере почувствовать абсолютную тщетность любых попыток бежать.
Гермиона отстранено проследила взглядом поднос с едой, отлевитированый на стол, и вновь уставилась в пустоту перед собой.
В камине вспыхнул огонь, озаривший комнату красноватым светом. Сразу стало теплее.
— Вам надо поесть, — стали в голосе Снейпа было пополам с усталостью.
Гриффиндорка выдохнула сквозь зубы и отвернулась к стене. Желание вцепиться бывшему профессору в горло и то было тусклым.
