Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

========== Уроки истории ==========

***

- А оставьте меня после уроков! – ухмыляясь, заявил Николай. Ему нравилось доставать учителя и этим веселить одноклассников.

- С чего бы это вдруг? – спросил историк. Он по-прежнему оставался сидеть на краешке учительского стола, спокойный и невозмутимый, но было видно, что он пытается подобрать какие-нибудь адекватные методы педагогического воздействия на малолетних оболтусов, которые еще четыре месяца назад ему вдалбливали в универе.

- Да просто мне хочется. Меня никогда еще не оставляли после уроков. Волнующий первый опыт, всё такое.

Друзья тихо ржали, следя за попытками молодого специалиста выйти из этой ситуации с честью.

- И почему этот опыт должен предоставить я?

- Ну не Надежду Михайловну же мне просить? На фиг мне сдалась ее химия. К тому же она старая.

- Коля!

- Ах, простите, Константин Евгеньевич! Я хотел сказать – пожилая. И зовите меня Ник. Мне так больше нравится. А еще лучше Николай Вячеславович.

Класс потешался. Историк отложил в сторону тетрадь с конспектом урока, скрестил руки на груди. Терпения ему было не занимать. В синих глазах сквозила легкая насмешка взрослого человека над неразумным ребенком. И это только распаляло.

- Коля… - начал педагог, но Белкин перебил его.

- Тогда я буду звать вас Костей. Вы же всего на пять лет старше меня.

Тут, пригнувшись к тетрадям, захихикали даже девочки, которые до этого только наблюдали и переглядывались. Колян жёг. Снова срывал овации. Да что там, сам Константин Евгеньевич тихо рассмеялся, закрыв лицо ладонью. Его узкие щегольские очки при этом сдвинулись вверх, приподнимая темную с двумя тонкими высветленными прядями чёлку.

- Ну, так что, Костик, - довольный произведенным эффектом продолжил лидер одиннадцатого класса, - оставишь меня после уроков?

- Это уже не смешно, Коля, - осадил его учитель, на этот раз учащиеся были солидарны с ним, всяким шуткам есть пределы. – И нет, не оставлю.

Белкин собирался сказать что-то еще, но тут прозвенел звонок. Ученики загалдели и повскакивали со стульев.

- Я вас еще не отпускал, - повысил голос Константин Евгеньевич. – Сели все на места.

С глухим ропотом школьники опустились обратно за парты.

- Сегодня мы из-за вашего товарища потратили драгоценное время урока. Если такое повторится в следующий раз, вы получите на дом в два раза больше. Я уже предупреждал, что всегда выполняю обещания?

- А почему всем? – среди общей тишины спросила Наташка Ветрова. - Вот Белкину и задавайте.

- Можете его еще и после уроков оставить, - выкрикнул Кирилл Михеев. Класс нервно заржал. Белкин встал и, прижимая руку к сердцу, демонстративно раскланялся.

- Продолжайте отнимать своё собственное время, - спокойно ответил историк. – У меня же сейчас всё равно «окно».

- Ну, правда, хватит уже! – обиженно высказалась Настя Смирнова. – Еще на физику опоздаем. Козюля нас тогда убьет.

Разговоры стихли.

- Записываем задание на дом…

***

- Ну, ты кадр, Белка, - подначивал Кирюха, - теперь Алиса с тебя точно не слезет.

- Пускай сначала на меня вскарабкается, - отмахнулся Ник.

- Да никто Бельчонка не тронет, - заступилась за него Янка Филиппова. – Это скорей тебя, Михей, будут дрючить, у тебя одни двойки, а Бельчонку что? Хоть на голове стой.

Физичка не пришла, и они сидели в кабинете, типа изучали тему самостоятельно, глядя в книжку исключительно, когда завуч заглядывала их проверить.

- Только из-за выходок Белкина нам опять перепадает, лично я не хочу по два параграфа из-за него учить.

- Когда хоть ты учила, Смирнова? – отбрила ее Янка. Она дружила с Белкиным давным-давно и готова была любому перегрызть за него горло, тем более такой ябеде, как Настька.

- Как будто ты всегда учишь…

Николай потерял интерес к этому бессмысленному разговору еще в начале не случившегося урока. Он сидел за последней партой, прислонившись спиной к шкафу с наглядностью, поддакивал, улыбался, а мыслями находился еще на истории. Вспоминал, как впечатляюще обтягивали брендовые джинсы узкие бедра Константина Евгеньевича «Алисы» Железнова, каждый раз, когда он писал что-то на доске. Сейчас Белкину было стыдно за свое поведение, как бывает стыдно разочаровать уважаемого всей душой человека, но таков был его характер и… И другого выхода Ник не видел.

Новые учителя в сельской школе дело не редкое, особенно в такой глуши, как в Медведково. Вот уж воистину медвежий угол. Раздолье, красоты, природа – аховые, благ цивилизации – ноль. Стандартные кирпичные домики, построенные по какой-то программе развития села еще в конце восьмидесятых, две полуразвалившиеся трехэтажки с печным отоплением да несколько деревянных хат на другой стороне пруда, принадлежащих коренным жителям Медведково. Колхоз, теперь гордо именуемый «Товариществом на вере», находился на последнем издыхании, уже бился в предсмертных конвульсиях. Работала библиотека и перестроенный из древней церкви клуб. Но главным центром жизни оставалась средняя школа номер девятнадцать. Директор, Ирина Архиповна Лисицына, насколько могла заботилась об удобстве учеников и педагогического состава, но текучка кадров всё равно присутствовала.

Вот и в этом году на торжественной линейке первого сентября им представили нового историка. Ничего особо примечательного. Невысокий, но хорошо сложенный брюнет, стильно упакованный, с некими намеками на неформальность, включая ту самую креативно высветленную чёлку. С первых дней, как это и положено новичкам, Константин Евгеньевич с жаром принялся вдалбливать в их расслабленные летними похождениями умы про внешнюю и внутреннюю политику, которая школьникам вообще-то была до лампочки. Однако тут этот номер не прошел, как только новый учитель начинал излагать материал, аудитория замирала. Живой язык, с долей шутки и сарказма, иногда с откровенным стёбом над историческими личностями и событиями, которым излагал Железнов, был намного понятней подросткам, сухого пересказа учебника училками со стажем. Только не это стало причиной повышенного внимания Николая Белкина к неоперившемуся историку. Тут всё было сложнее, чем реформы Александра Второго.

Началось всё в конце сентября. Обрадованная необычайно теплым бабьим летом Ирина Архиповна объявила внеочередной поход с ночёвкой в один из окрестных лесков на берег неглубокого пруда – традиционное уютное место всего в километре от села. Девятый, десятый, одиннадцатый классы, всего сорок два человека да шесть учителей, включая директрису и Константина Евгеньевича. Он, кстати, уже был назначен классным папой для одиннадцатиклассников. По одной лишь той причине, что никто из старых грымз не захотел мучиться с неуравновешенными подростками и корпеть над документацией к ЕГЭ и прочими прелестями выпускного класса. Его, как несмышлёныша, бросили сразу на амбразуру.

Как единственный мужчина в педагогическом коллективе, он взял на себя хлопоты по установке палаток, сбору хвороста, очень удачно организовывал работы и не просто командовал, а участвовал сам. Потом наравне со всеми играл в волейбол и удил рыбу. Девчонки, особенно из девятого класса, за ним стайками бегали, а он им какие-нибудь удивительные исторические факты рассказывал.

Ну, просто идеал учителя.

Белкин понял, что он ревнует. Да весь одиннадцатый класс из девяти человек ревновал его к младшим. А поздним вечером, когда горел огромный пионерский костер, все сидели вокруг на поваленных деревьях и отгоняли комаров, Железнов вдруг появился с гитарой и сел рядом с ними.

- Константин Евгеньевич, «Алису» забацаете? – сразу хохотнул Михей.