– Рейдеры уже знают, где самое ценное лежит, так как уже не первый раз в этом кластере, и действуют быстро. Хватают нужное, а потом уматывают оттуда быстрее собственного визга. За остальным и позже можно вернуться. А элита – это жемчужники.

– Не сходится. Почему тогда мы еще живые?

– Да у вас тут в округе сильных тварей нет, изредка только получается отъесться у некоторых. И если до элиты отъелся, то таких внешники выбивают сразу по нашей наводке, это если сами не справляемся. На всех остальных мы охотимся, ну или они на нас. Ваш кластер вообще уникальный, он находится в своеобразном мешке. Такой мешочек километров на двести, и только один ваш город обитаем, остальное всё – пустые кластеры, из леса состоящие, и всё это находится в кольце из мертвых кластеров. А дальше за горловиной наш стаб. Так что, чужим сюда не пробраться, а тут мы постепенно выбиваем всех. Ваш кластер медленный, раз в год перезагружается. Так что времени хватает.

Блин, у меня от всех этих новостей голова уже пухнет. И убить его опять хочется. Как спокойно он рассуждает о том, что несколько тысяч человек, как животных, на убой готовят.

– Сколько до горловины отсюда?

– Да недалеко. Всего километров сто пятьдесят, если по прямой.

– Что за мертвые кластеры?

– Как увидишь, не ошибешься. Там ничего живого нет, и электроника тоже накрывается. Одним словом – мертвые земли.

– Ты говорил о нескольких днях. Через сколько точно начнется это всё? И какие признаки?

– Обычно на кластерах начинают обращаться через несколько часов, сутки максимум. А ваш и тут уникум, трое суток есть железно, а некоторые ваши только на четвертые обращаются. Признаки простые: сначала мысли начинают путаться, потом речь бессвязной становится, человек совершает нехарактерные для него вещи. Вот это и есть верные признаки. Сам не замечаешь, как в пустыша превращаешься. Это безболезненно, так говорят.

– Лютый – это ваш главный?

– Да. Раньше в нашем стабе другие заседали. Так Лютому надоел бардак, что там творился, вот он сам во главе и встал. Порядок там навел и даже стаб по-новому переименовал – Рамштайн теперь называется. Всех несогласных или конченых торчков внешникам загнал. А сам вместе с Молотом и Чужим – это заместители его – стал жизнь налаживать. Это всё еще до меня было, но сейчас там шикарно.

– Как защищают и чем?

– Да ты никак повоевать решил? – Что-то он чересчур веселый стал. – Даже не думай. Сама территория стаба окружена множеством ловушек: минами и сигнальными ракетами, а также ловчими ямами и спиралью Бруно, опять же с сигналками. Безопасно там передвигаться можно только по дорогам, или по тропам, но они все под присмотром видеокамер и постов. А если прижмет, то внешники помогут. Лютый с ними активно сотрудничает.

– Что за внешники? Ты их часто упоминаешь.

– Внешники. Так называют людей из высокоразвитых миров, пробивших себе дорогу в мир Улья.

– Как пробили? Из космоса прилетели?

– Точно не из космоса. Может портал открыли, никто не знает, как они сюда попадают. Они изучают этот мир, добывают тут ресурсы и новые для себя технологии. Но самое главное… Готов услышать?

– Готов. Уже ты меня сегодня ничем не удивишь.

– А самое главное, они охотятся на мутантов и на нас – иммунных. И из наших органов делают эксклюзивное лекарство, вроде для омоложения и исцеления от смертельных болезней. Смотрю, смог удивить я тебя?

Да уж, удивил. Мало того, что мутанты, бандиты, еще и внешники.

– Почему же вас еще на органы не пустили? – тут-то я и вспомнил выпотрошенных бандитов. И пустой холодильник с контейнерами тоже в эту тему укладывается. – Вы им органы продаете?

Спросил, уже уверенный в ответе. И как вильнул взгляд у Цыгана, тоже заметил.

– Можешь не врать, я понял. Видел я ваших выпотрошенных: тела бросили, только потроха у них и забрали. Что же вы за люди такие? Своих товарищей, как скотину какую.

– А ты не суди! Ты – свежак и не знаешь ни хрена! – эк его пробрало. – Да, сотрудничаем с внешниками! И все остальные, такие честные и благородные рейдеры называют нас – мурами! Увидел мура – убей мура! Так они говорят. А знаешь, как я попал к мурам? Я тебе расскажу! Такие благородные рейдеры кинули меня подыхать, предварительно обобрав. Мол территория опасная, не выживешь все равно, так зачем добру пропадать. НЕНАВИЖУ!!!

Да уж. Этот действительно будет всех рейдеров разделывать.

– А такие поганые муры вытащили. И я не боюсь с ними в рейд идти, в спину они мне не стрельнут в отличие от порядочных рейдеров. И да, я знаю, что, если меня шлепнут, то мои потроха толкнут внешникам. И вот ещё лови! Сейчас эти благородные рейдеры трахают баб из твоего города. Потому что их мало, не выживают они. А тут такой подарок на целых три дня. Лютый за эти три дня больше, чем за год охоты зарабатывает. Столько споранов, да что спораны, с ним и горохом с жемчугом расплачиваются за такую возможность. В эти дни типа перемирие наступает. Аукцион. Кто первый и какую бабу купит, да на какое время. Только никто никогда не признается в этом – они же благородные все.

Выговорился и как-то потух сразу. Я его тоже не тревожил. Переваривая все им рассказанное. И если раньше мне периодически жаждалось его прибить, то уже перегорел от этих всех новостей, практически никаких эмоций не осталось. Так мы молча где-то с полчаса и просидели.

– Всё парень, больше я тебе ничего не буду рассказывать, кончай меня. Я тебе не врал, всё честно рассказывал, это ты потом в легкую проверишь, если выживешь. Так ты в благодарность все-таки вколи мне спек, и как подействует – кончай. Надоело всё.

И он опять замолчал, погрузившись в свои мысли. У меня тоже вопросов не осталось, разве что:

– Вколю! Пара вопросов всего: когда твои сюда заявятся?

– Через две-три недели как минимум, а то и дольше, подождут, пока пустыши не отъедятся. Потом приедут, резвых отстрелят, уже споровики точно появятся. И дальше периодически будут наезжать. Здесь же лафа: сильных никого нет, одни споровики поначалу, может некоторые и до гороха дорастут.

– Горловина из мешка этого – на востоке?

– Нет. На восток, километров восемь до моста, а потом дорога поворачивает на север и дальше, петляя по лесу, забирает на северо-запад. От горловины километров пятнадцать, и наш стаб начинается.

– В какой стороне?

– Там петля по дороге: сначала на восток едешь, потом на перекрестке на юг поворачиваешь, немного проехал – поворот на запад, там уже наш стаб.

– Другие обитаемые стабы в какой стороне есть?

– Иди на запад, не ошибешься.

Что ж, вроде всё, что хотел, узнал, пора с этим заканчивать. Пошел в кладовку, нашел коробочку со шприцами.

– Куда колоть? В вену или просто в мясо?

– В вену лучше.

Достал нож и принялся разрезать его рукав.

– Да развяжи ты меня, чего мучаешься?

– И так управлюсь. Ты-то о своём даре так ничего и не сказал. Бог его знает, какой сюрприз преподнесешь.

– Бестолковый у меня дар, – грустно он улыбнулся. – Да и тот развивать не получалось.

– Почему? Сам же говорил, что горох и у слабых попадается.

– Не понимаешь ты ничего, свежак. Весь горох себе центровые забирают, а мы просто мулы. Те же рабы, только с оружием. Был бы дар полезным, тоже можно было бы в центровые выбиться. Им стаб помогает развиваться, сильные бойцы, они всем нужны. Да и сами способны горох добывать. Коли давай!

Перетянул руку веревкой, и в проявившуюся вену опустошил все три шприца. Эффект видно стало практически сразу: по его лицу расползлась дебильная улыбка.

– Пока соображаю, подарок тебе. Может, вспомнишь крестного своего добрым словом, – мерзко хихикая, проговорил он. – Только погоняло свое скажи, чтоб по правилам было.

– Шатун! Позывной в армии был.

– Нарекаю тебя Шатуном! – видно, что уплывает уже. С трудом, но продолжает говорить. – Никому не доверяй, Шатун! Я тоже мразью не всегда был, а стал муром. Нет тут друзей. Такой кажущийся друг может тебя подставить под мутанта, чтоб спастись самому, или за хабар удавит. Есть среди иммунных и много другой мрази, вроде сектантов, и их крайне трудно определить. Сегодня ты с ним делишь обед в стабе, общаешься как с другом, а завтра он тебя уже приносит в жертву.