Стоп! Чуть не забыл! Подошел к шкафу и снял с него коробку, в которой лежал мой армейский трофей – томагавк. Черный, цельнометаллический красавец: с одной стороны топор, а вместо обуха клин. Снял его с бритта в Конго, где меня вроде как не было. Огляделся, вроде ничего больше не забыл. Все оружие, что в квартире имелось, сейчас со мной. Взгляд остановился на часах – половина одиннадцатого утра.

Весело утро начинается.

На первый этаж спускался осторожно, постоянно прислушиваясь. В подъезде стояла тишина, если не считать эха от выстрелов, все так же звучащих с улицы.

Дверь в подъезд была приоткрыта и подперта кирпичом. Сквозь проем никого не видно. Аккуратно выглянул и посмотрел по сторонам – никого.

С обеих сторон от входа у нас довольно-таки густые заросли: по периметру палисадника растет снежноягодник, а внутри – сирень. Прямо через дорогу – небольшой сад, за которым располагались частные дома – туда-то мне и нужно.

На улице стало хорошо слышно, что стреляют в разных концах города.

«Кто же вы такие, откуда взялись? Ушатаю, суки!» – внутри все клокотало от бешенства. В том числе и на самого себя, за то, что никак не могу пресечь творящийся в округе беспредел.

Не успел я сделать и пары шагов от подъезда, как из-за дома раздался женский визг, мужской хохот и топот ног. Быстро присел на углу палисадника, наблюдая сквозь ветки кустов. Вот из-за поворота выбежала девчонка. Узнал ее: Маша из соседнего подъезда, пятнадцатилетняя красавица, дочка Сашки Марченко. Как из армии пришел, всё мне глазки строила.

Сейчас растрепанная, с безумным взглядом, она бежала по метровой дорожке между домом и палисадником в мою сторону. За ней из-за поворота выскочили два мужика, которые метров на пять отставая, следовали за ней.

Приготовился, томагавк держу на излете. Маша пробегает мимо, не замечая меня. Как только до мужиков остается метра два, выскакиваю навстречу и сразу бью томагавком в голову первому. Что неприятно, так это то, что оба успели среагировать. Первый попытался защититься ружьем, которое держал в руках, хоть это ему и не помогло. Томагавк с чавканьем пробил ему голову. Второму просто не повезло: отпрыгивая назад, наткнулся спиной на стену дома, из-за чего его немного развернуло, и, пока я проскакивал мимо первого, не успел направить оружие на меня, а выстрелил в кусты.

Пробил ему с подшага между ног. Он аж всхлипнул и тут же сложился, скрутившись в позу эмбриона. На душе немного полегчало: хоть двоих, но положил. Что удивило, так это оружие второго – арбалет, которым он меня чуть не подстрелил.

– Чуть не ушатали! Кто ж вы такие шустрые? – осматриваюсь по сторонам – никого.

Маша, похоже, к себе в подъезд заскочила и ничего не видела. Прислушиваюсь. Вроде никто больше сюда не спешит. Ну, а мне желательно поторопиться спрятать трупы, пока их дружки не набежали. Схватился сначала за второго, а он возьми и застони. После такого удара и живой, правда, без сознания. Видать, из-за того, что его развернуло, удар вскользь прошел. Добивать его не стал.

– Ты мне, родной, еще пригодишься! Мы с тобой еще пообщаемся!

Подскочил к первому, попутно подобрав ружье-горизонталку, и повесил себе за спину. Так, этот точно готов, лежит на спине, томагавк торчит во лбу. Пусть пока торчит, крови натекло не так и много, может, и не заметят. Подхватил его, затащил в кусты сирени. Там быстро снял с него пояс-патронташ и флягу литровую. С бедра нож в ножнах не стал снимать – мой лучше. Похлопал по карманам: зажигалка, сигареты – это нам не нужно. В другом: бинты, жгут, железная коробочка. Всё в карман, потом буду разбираться. Документов никаких нет. Обидно, но не страшно. У меня язык появился, поспрашиваем у него потом о том, кто они такие будут.

Вытащил из башки томагавк, обтер клин об куртку трупа и быстро – ко второму. Лежит, еще не очнулся. Подхватил арбалет и бегом в подъезд. Там скинул все трофеи и – за телом. Его так же в подъезд. Дверь прикрыть, но не до конца, чтоб слышно было, что на улице происходит.

Обыск второго тоже ничего интересного не дал: кожаный колчан и четырнадцать болтов к арбалету, фляга, сигареты с зажигалкой и перчатки – в карманах. Большой нож на бедре – куда ему такой, разве что пугать кого. Ничего из документов с собой не носят, блин. Вот кто они такие?

Его же ремнем стянул ему руки за спиной, перчатки в рот – как кляп пойдет. Стонет, но не очнулся. Одел на себя патронташ. Арбалет решил не брать.

– Никуда не уходи, я быстро, – прошептал ему.

Подхватил ружье и бегом на четвертый этаж, в квартиру. В нашем доме двери и входные, и подвальные, из железного листа сваренные, а в подвал – еще и замок врезной, так как там кладовки жильцов. Без ключа фиг попадешь.

Залетел в квартиру. Ключи на гвозде возле двери: от подвала и от кладовки. Фонарь нужен: свет так и не появился. Нашел его в ящике и вроде как светит, но еще и батарейки прихвачу.

Тело никуда не делось, как и вещи с него. Теперь – все в подвал, дверь замкнуть за собой. В кладовке связал бандита более качественно, благо веревки тут хватает.

– Что ж ты, падла, не очнешься-то никак? – И пощечины бил, и нос зажимал, и ножом немного пощекотал. Стонет, а в себя не приходит.

– Ладно, отдохни пока. – Нужно все-таки к деду пробираться.

Арбалет с болтами спрятал на полках, томагавк тоже пока не нужен, туда же его, как и фляги: спиртным пахнет из обоих – оставляю тут. В железной коробочке: три шприца на пять кубиков, уже заполненные, и четыре серо-зеленые горошины. Фиг поймешь, что это такое, но пока тоже оставляем. Расковырял один патрон: крупная дробь. Сойдет.

Оставил фонарь внизу у лестницы, на обратном пути пригодится, и на выход.

Из подъезда выбрался нормально. Сейчас же лежу на краю сада, в малине. Наблюдаю, как по дороге идут четверо более серьезно вооруженных бандита. Вооружены все автоматами, похожими на наши ТКБ, и идут грамотно, сектора друг другу не перекрывают, а позади, метрах в двадцати, их прикрывает внедорожник с пулеметчиком.

Стараюсь дышать через раз, наблюдаю за ними краем глаза и молюсь всем богам, чтоб не заметили. Если те, первые, были шустрые, то какие же эти тогда? А у меня только двустволка. Да я им сейчас на один зуб. Нет, с ними нужно с большего расстояния воевать и с более серьезным стволом в руках. Хорошо хоть, июль на дворе, листва густая. Прошли, не заметили. Ушли в частный сектор, и я туда же, только дальше дворами пробираться буду.

Дворы преодолел нормально и вот, остался последний рывок. Напротив, через дорогу, дом деда, и на улице никого не видно. В стороне перестрелка разгорается, уже и пулемет заработал: видать, охотник какой-то сопротивляется. Зря он в доме засел, в лес уходить нужно было.

Решаюсь. Перемахнул через забор и бегом к дому деда. Полдороги пробежал и грудью как на встречный таран наткнулся. Весь воздух из легких выбило, грохнулся на спину и сквозь выступившие слезы пытаюсь рассмотреть, что же это было. На глаза показался так же экипированный мужик, как и те на дороге. Попытался направить на него ружье, как вдруг он исчез, просто в воздухе растворился, а меня опять таран в бок приложил, и ружье из рук вырвало.

– Какой мне свежак агрессивный попался! – повернул голову, увидел его чуть в стороне, рассматривающего мое ружье. – Давай, поднимайся и руки за спину, прогуляемся!

– Ты кто такой? Что это было? – у меня еле получилось выдохнуть эти слова.

– Еще и любопытный! – как же раздражает эта его издевательская ухмылка. Рука автоматом потянулась к ножу.

– Да ты хочешь поиграть? – продолжая говорить, он начал по кругу обходить меня. – Давай. Я люб…

Что он любит, не дал договорить выстрел со стороны двора, который я совсем недавно преодолел.

– Лешка! Живой?

– Живой, дядька Игнат! – с трудом поднялся, подхватил все еще хрипящее тело и потащил его во двор к соседу дедовому. – Спасибо, дядька Игнат! Жизнь спас!