Богатство государств зависит от бесконечно разнообразных причин. Географическое положение, почвы, климат, характер производства, особенности правления, способности граждан, уровень их образования, состояние торговли, ремесел, промышленности – все эти обстоятельства и еще многие более запутанные, мелкие или случайные не допускают точной классификации, по отдельным особенностям едва ли можно судить об относительном изобилии или богатстве разных стран. Отсюда вытекают очевидные последствия: нет общего критерия для определения национального богатства и, конечно, нет общего или неизменного правила, руководствуясь которым можно определить способность [c.149] штата платить налоги. Попытки, следовательно, регулировать любым таким правилом взносы членов конфедерации не могут не привести к вызывающему неравенству и крайним притеснениям.

Этого неравенства самого по себе окажется достаточно в Америке, чтобы привести к конечному разрушению Союза, если можно будет выработать какой-либо способ навязывать выполнение требуемых реквизиций. Терпящие ущерб штаты не согласятся долго мириться с таким положением, когда общественные тяготы распределяет столь несправедливая рука и рассчитанным на то, чтобы ввергнуть их граждан в бедность и бесправие, в то время как население других штатов едва ли осознает, сколь легкая ноша возложена на них. В этом и заключается зло, неразделимое с принципом квот и реквизиций.

Нет другого способа избежать этого неудобства, кроме как уполномочить национальное правительство собственными средствами обеспечивать свои доходы. Пошлины на импорт, акцизы и вообще любые обложения потребительских товаров со временем выравниваются в процессе их уплаты, подобно стабилизации уровня жидкости в сосуде. Размеры платежей каждый гражданин определяет в какой-то степени сам, и они могут регулироваться с учетом его возможностей. Богатый может быть расточительным, бедный – бережливым. А угнетения того или иного человека можно всегда избежать тщательным отбором предметов, подлежащих обложению. Если в некоторых штатах возникнет разница из-за пошлин на конкретные товары, ее, по всей вероятности, сбалансирует пропорциональная разница в других штатах на другие товары. С течением времени и развитием событий везде наступит равновесие, насколько это возможно в такой сложной области. Оставшиеся различия не будут велики, на практике окажутся единообразными и вполне терпимыми в сравнении с теми, что неизбежно возникают при введении любых квот, пусть разработанных самым тщательным образом.

Выдающимся преимуществом налогов на предметы потребления является то, что они исключают эксцессы. Они устанавливают сами собственные границы, которые нельзя нарушить, не подорвав преследуемой ими цели – увеличения доходов. Применительно к этому вопросу поговорка “в политической арифметике дважды два не [c.150] всегда четыре” не только справедлива, но и остроумна. Если пошлины чрезмерно высоки, потребление уменьшается, обложения избегают, в результате казначейство не добирает столько, сколько идет ему при сохранении пошлин в должных и скромных пределах. Это создает прочный барьер против любого существенного угнетения граждан налогами такого типа и накладывает естественные ограничения на инициативу властей в этой области.

Такого рода налоги именуются косвенными, и они должны всегда составлять главную часть налогов, собираемых в стране. Прямые налоги, обычно взимаемые с земель и построек, могут определяться в соответствии с принципом пропорционального обложения. За критерий принимается либо стоимость земли, либо количество населения. Состояние сельского хозяйства и плотность населения считались тесно связанными между собой. И как правило, при расчетах следует отдавать предпочтение цифровым данным ввиду их простоты и надежности. В любой стране определение стоимости земель – задача по плечу разве Геркулесу, а в стране, которая недостаточно заселена и находится в процессе развития, эти трудности становятся непреодолимыми. Стоимость проведения точной оценки в любом случае окажется громадным препятствием. В области налогообложения, в которой по самому ее существу правительству есть где проявить благоразумие, установление твердого правила, несовместимого с целью, создаст меньшие неудобства, чем если положиться на волю случая.

Публий [c.151]

КОММЕНТАРИИ

Если мы сравним богатство Нидерландов с богатством России, Германии или даже Франции... – Гамильтон, как и другие отцы-основатели, высоко ставил мощь Российской империи на Европейском континенте. Как видно из порядка перечисления ведущих держав, Россия в их глазах, безусловно, занимала первое место. И еще семантическая тонкость – Дж. Кук вернулся к первоначальной терминологии статьи, в которой Гамильтон именовал Россию, Германию и Францию “державами”, что в изданиях Маклина и даже Гопкинса было заменено “королевствами”. Мощь страны, в чем, конечно, подспудно и заключалась мысль Гамильтона отнюдь не зависит от формы государственного устройства. [c.576]

К тексту

Федералист № 22

Александр Гамильтон

Федералист: Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. –

М.: Издательская группа “Прогресс” – “Литера”, 1994. – С. 151–161.

Декабря 14, 1787 г.

К народу штата Нью-Йорк

В дополнение к дефектам, уже перечисленным, в существующей федеральной системе есть другие не менее [c.151] важные, которые в совокупности делают ее совершенно непригодной для ведения дел Союза.

В их число, как согласны все партии, входит отсутствие власти для регулирования торговли. Целесообразность такой власти заняла первое место в нашем исследовании1, и по этой причине, а также ввиду общего согласия по этому предмету следует добавить немного. Даже при самом беглом взгляде очевидно, что нет другого предмета, касающегося интересов торговли или финансов, который требовал бы больше федерального регулирования. Отсутствие его уже оказывалось препятствием для заключения выгодных договоров с иностранными державами и вызывало недовольство между штатами. Ни одно государство, знакомое с характером нашей политической ассоциации, не пойдет опрометчиво на соглашение с Соединенными Штатами, дав хоть какие-нибудь привилегии им, в то же время известно, что обязательства со стороны Союза могут быть нарушены в любой момент его членами; а по своему опыту иностранные государства знают, что они могут пользоваться всеми желательными преимуществами на наших рынках, не давая нам взамен ничего, за исключением того, что могут подсказать им сиюминутные интересы. Нет ничего удивительного поэтому в том, что м-р Дженкинс предварил внесение в палате общин билля о регулировании временных сношений между двумя странами декларацией о том, что аналогичные условия предшествовавших биллей, как выяснилось, отвечают всем целям торговли Великобритании и поэтому разумно следовать этому плану до выяснения, собирается или нет американское правительство проявить большую последовательность2. [c.152]