Кеша понял, прислушался и пошел навстречу, широко улыбаясь.

Так добрался он до заваленной льдом протоки.

Показался катер — выкатил из тумана и резал воду, чуть-чуть наклоняя высокий и стройный корпус. Кеша сощурил глаза и увидел на палубе Вострякова, Мамурина, женщин и ребят.

Грохот мотора слабел в тумане. Его сердце хоть наполовину, а было счастливо:

— Ну, теперь только нож!

Кеша задумался, — где он прошел тут ночью? Следов не осталось.

Льдины светили огромными зеркалами и в утренней тишине с тихим звоном рассыпались ледяными кристаллами.

Кеша подошел к тальниковым кустам, взъерошенным ледоходом. Попятился и протер глаза. Лицо его побледнело, он закусил губу и бросился напролом через чащу.

У самого берега, вся во льдах, искалеченная и разбитая, прижалась его илимка. Нос ее был разрушен, бока промяты, но надстройка каюты была невредима и мачта торчала прямо.

Кеша вскочил на борт и, схватившись за грудь, заглянул в каюту.

Тюки драгоценной пушнины плотно лежали на своих местах.

На другом берегу протоки Кеша разыскал потерявшийся ножик.