— Какой еще фосфор? — не понял Женька.
— Ну, для баскервиля. Математичку этим не прошибешь. Она с ремонтом затеялась и на лето ни за что не уедет.
— А нам и не надо, чтобы она уезжала! — беспечно сказал Женька. — У меня идея не то что твой баскервиль. Закачаешься! Пока ты там прохлаждался, я такую книгу прочитал!
При упоминании о книге Лехе стало не по себе, а Женька уже протягивал ему серый томик, который мог спасти его от домашних заданий на лето. На обложке было написано: Жюль Верн. «Пять недель на воздушном шаре».
Дежурство
года в школе у Лехи и Женьки ввели кабинетную систему. Каждый предмет изучали в специальном кабинете, а на переменах приходилось переходить из класса в класс. Может, кто и считал, что это не очень удобно, но Женька сразу понял, какие большие перспективы открывает кочевая жизнь. Мало того, что, если опоздал на урок, всегда находилось объяснение: мол, не сразу нашел класс. Вдобавок в каждом кабинете было много преинтереснейших штуковин.
В среду Женька и Леха дежурили по классу. Нельзя сказать, что Женька любил дежурить, но на этот раз ему не терпелось приступить к своим обязанностям, потому что первым уроком по расписанию стояло природоведение, а Женька уже давно нацелился обследовать кабинет биологии. Это был самый интересный кабинет в школе, если не считать кабинета химии. Чего тут только не было: и аквариум с рыбками, и клетка с хомяками, и даже настоящий скелет из пластмассы.
К тому же сегодняшнее дежурство таило в себе и другие скрытые достоинства. Женьке уже недели две нравилась Синицына, но, кроме как дернуть ее за косу или выбить из рук портфель, повода к общению не представлялось. И вот Женьке улыбнулась удача. Он знал, что Синицына хочет покормить хомячков, поэтому накануне в разговоре как бы невзначай обмолвился, что дежурит в кабинете биологии.
— Приходи, так и быть, тебя впущу. Только учти: больше никого не притаскивай, — щедро предложил он.
Женька явился в школу ни свет ни заря и тотчас побежал в учительскую за ключом от кабинета.
В день дежурства Женька нервничал. Интересно: придет или нет? От этих девчонок всего ожидать можно.
Дверь открылась, но, к Женькиному разочарованию, в кабинет вошел Леха.
— Чего это ты меня не подождал? Я за тобой зашел, а тетя Аня говорит: «Он уже в школе».
Женьке не очень хотелось обсуждать этот вопрос, поэтому он ловко перевел разговор на другую тему:
— Смотри, чего это тут треугольник валяется? Он же из кабинета математики. Здоровый какой! Голова пролезет.
— Не, не пролезет, — отмахнулся Леха.
В этот момент дверь распахнулась, и вошла Синицына.
— Привет, мальчики. Чем занимаетесь? — спросила она.
— Да вот, у нас тут спор вышел. Слабо голову в треугольник просунуть или нет, — объяснил Женька.
Синицына оценивающе посмотрела на треугольник и заявила:
— Слабо. Уши не пролезут.
— Вот и я говорю, что он маленький, — подтвердил Леха, воодушевленный поддержкой Синицыной.
Теперь Женька просто обязан был доказать свою правоту, чтобы Синицына видела, на чьей стороне истина.
— На спор — пролезут! Ставлю десять порций мороженого!
— А деньги откуда возьмешь? — усмехнулась Синицына.
— Мое дело. Ну, давай! — Женька сунул треугольник Лехе.
— Если тебе мороженое девать некуда… — пожал плечами Леха и, взяв треугольник, без особого энтузиазма попытался надеть его на голову.
Как и следовало ожидать, треугольник был слишком узок и не надевался, но неудача Женьку не испугала. В нем проснулся азарт спорщика, и немудрено. Ладно бы еще они были один на один с Лехой, но потерпеть поражение при Синицыной!
— Ты нарочно не стараешься. По-честному надевай! — распалился Женька и стал помогать Лехе надевать треугольник.
Бедный Леха выпучил глаза и, тщетно пытаясь отбиться от ретивого помощника, вскричал:
— Ты, что ли, с ума сошел? Ты мне все уши оборвешь!
И тут настал момент Женькиного триумфа. Лехина голова проскользнула в дырку треугольника безо всякого урона ушам.
Женька ликовал.
— Что я говорил! — воскликнул он, с видом победителя поглядывая на Синицыну.
— Только учти, я тебе мороженое не обещал, — напомнил Леха.
Но он напрасно беспокоился. Женька был не из тех, кто добивает поверженного. Ему было достаточно моральной победы в споре, к тому же Синицына должна видеть, какой он благородный, поэтому Женька великодушно сказал:
— Ладно, я и не требую.
Успокоившись, что мороженое ему покупать не придется, Леха принялся снимать треугольник, но не тут-то было. Леха вертел противную деревяшку и так и сяк — все напрасно.
— Ну чего ты там с ним возишься? — спросил Женька.
— Попробовал бы ты его снять. У меня уши не пролезают, — пожаловался Леха.
— Опять твои знаменитые уши! — рассмеялся Женька. — Если они туда пролезли, значит, и оттуда вылезут. Закон физики.
Скоро Леха на собственном опыте убедился, что у каждого закона есть исключение. Конечно, по всем правилам голова должна была пролезть в дырку, но, не повинуясь никаким правилам и законам, уши не пролезали.
Близилось начало уроков. В коридоре послышался топот и голоса тех, кто не любит опаздывать и загодя является в школу.
— Сейчас ребята придут, — забеспокоилась Синицына.
— Давайте я пока класс закрою, — предложил Женька.
Он запер дверь на ключ и тоже включился в операцию по освобождению друга. Вся троица упрямо пыхтела над нелегкой задачей.
— Больно же! — стонал потный, взъерошенный Леха, отбиваясь от помощников.
— Терпи, сейчас снимется. Туда он тоже туго шел. Чего ты нос выставил! Убери! — деловито командовал Женька.
— А куда же я его уберу? — обиженно засопел Леха.
Женька с остервенением рванул треугольник.
— Ты что, сдурел?! Ты так с меня скальп стащишь! — не своим голосом завопил Леха.
— Мальчики, тихо, — пыталась успокоить их Синицына.
В дверь требовательно постучались, и донесся голос учительницы естествознания:
— Что вы там делаете? Откройте сейчас же!
Дело оборачивалось нешуточно. Как всегда в критический момент, Женька мгновенно оценил ситуацию и принял решение:
— Залазь в шкаф.
Леха приоткрыл дверцу встроенного стенного шкафа и заглянул внутрь. На верхних полках лежали цветные таблицы и муляжи, а внизу стояло ведро с тряпками и валялся веник. Было тесновато, но выбирать не приходилось. Не показываться же на глаза Таисии Ивановны в таком виде. Леха вздохнул и полез в шкаф.
— Не волнуйся. Как только училка уйдет, мы тебя сразу выпустим, — успокоил его Женька.
— А если не уйдет? — с опаской спросил Леха и попятился назад.
— Не мандражируй. Чего ей в классе торчать?
В это время Синицына, которая, ни жива ни мертва от страха, топталась возле двери, взмолилась громким шепотом:
— Мальчики, ну давайте же делайте что-нибудь!
Женька с укором посмотрел на Леху:
— Мужайся, Леха. Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя ее к директору потащили.
Лехе не хотелось, чтобы Синицыну потащили в кабинет директора. Но еще больше ему не хотелось оказаться там самому. И он принял решение. Залезая в шкаф, Леха из последних сил надеялся, что биологичка заглянет в класс и, убедившись, что все в порядке, уйдет.
Женька отпер дверь. Таисия Ивановна зашла в класс с таким решительным видом, что стало ясно, что в ближайшее время уходить она не собирается.
— Зачем вы заперли дверь? — строго спросила она.
Женька знал, что Синицына совсем не умеет врать. Если она проговорится — конец. Собрав все свое красноречие, Женька преданно посмотрел в глаза учительницы и отрапортовал:
— Мы тут хомяков кормили. Только Синицына совсем ни при чем. Она даже и не хотела вовсе. Она говорит: «Не надо, Таисия Иванна не разрешает». А я заладил: «Давай покормим, давай покормим». Так что Синицына не виновата. Наказывайте меня.
