– Позволь мне сфотографировать тебя взамен.

– Не-а. – Я убрала локон за ухо и посмотрела на потолок арки.

– Я умирал от желания сфотографировать тебя с нашей первой встречи. Позволь, – взмолился он, его голос был полон эмоций, только я не могла понять почему.

Я вздохнула, стоя на одном месте, скрестив неловко руки.

– Ладно.

Он медленно покрутил меня, сканируя взглядом мои формы, наверное, оценивая углы, свет, композицию, пока, наконец, не остановился. Я прикусила губу, моля, чтобы он сделал чертову фотографию.

– Расслабься. – Его мягкий голос заполнил ночной воздух, коснувшись кожи, распуская мои руки и накаляя нервы. Закрыв на несколько секунд глаза, я дышала через нос, расслабляя губы и позволяя вздоху слететь как раз в тот момент, как в ночи раздался щелчок.

Мои глаза открылись, но он не видел меня. Его взгляд был устремлен на камеру, широко раскрытые зеленые глаза были прикованы к картинке, которую он там видел.

– Что? – Я сделала пару шагов к нему и наклонила голову, чтобы увидеть фото.

Каким-то образом Хантеру удалось запечатлеть меня, уверена, под лучшим углом. В жизни я выглядела не так, совсем. Это была лучшая версия меня, которая вообще могла быть после дня преображений и гламурных съемок, а далее сложного редактирования этих фотографий в фотошопе. Свет озарял меня с нужных сторон, придавая объем, ресницы опускались на скулы, создавая нежную тень. Фотография была завораживающей, несмотря на субъект, запечатленный на ней.

– Вау, – выдохнула я, обретя, наконец, дар речи. – Ты потрясающий.

– Знал, что ты получишься идеально, – пробормотал он тихо, скорее для себя.

– Кто угодно мог бы быть на этой фотографии и получился бы изумительно, – сказала я совершенно искренне.

– Едва ли. И такой прекрасной девушке не нужен такой мудак, как я, чтобы получить комплимент, так что и не проси их.

– Что? Я…

– Это фото поразительно, потому что ты на нем. Фон мог бы быть любым: ранчо в Техасе или чертова луна – и оно все равно было бы таким же поразительным.

– Ты безумен.

– Позволь мне снять тебя, – перебил он меня, делая шаг ближе. – Я серьезно. – Он притянул меня в свои объятия. Мое дыхание участилось в темноте ночи, наши груди соприкасались, мои соски терлись о его грудные мышцы достаточно, чтобы свести меня с ума. – Я хочу сфотографировать тебя. Помнишь то фото у меня в фойе? – Я кивнула в ответ, глядя ему в глаза. – Хочу, чтобы там была ты.

Мой рот открылся от картинок, пронесшихся в голове: Хантер, секс и этот чертов щелчок, который я любила.

– Хочешь быть там, Эрин? – Он притянул меня к себе, моя грудь сильнее прижалась к его, а соски стали тверже, и я боялась, что он почувствует их.

– Да, – произнесла я со всей уверенностью, которую смогла собрать. Он моргнул, его рот приоткрылся, и кулак сжался на моем локте, затем хватка медленно ослабла.

– Это было легко, – выдохнул, наконец, он, нежно целуя меня в губы. – Не могу дождаться твоей съемки. – Он прикусил уголок моей нижней губы, пройдясь зубами по ней, отчего кровь прилила между ног.

– Нам нужно возвращаться, через несколько часов придется вставать, чтобы успеть на самолет, – напомнил он, положив руку мне на шею, удерживая на месте.

Я сглотнула вставший в горле ком и кивнула, когда Хантер переплел свои пальцы с моими и повел по заросшему полю обратно к тротуару. Луна бросала призрачную тень старого каменного здания позади нас, и пока сон буквально закрывал мне глаза, я почти влюбилась.

Глава 9

Я сидел, выжидая, недалеко от кирпичного дома, который знал уже наизусть. Он был моей изначальной мишенью, но она впуталась во все это, и неважно, насколько нечестно было следить за невинной женщиной каждый день. Я сжал зубы, частично желая предупредить ее, бросить задание и сказать, чтобы она бежала от человека, которого, как она думала, любит. Но она сделала свой выбор, вошла в жизнь с широко закрытыми глазами и теперь была вынуждена справляться с последствиями. 

Я тяжело вздохнул, равнодушно наблюдая за ней, слоняющейся по пустому дому. Я все еще не видел его. Для такого популярного парня он был слишком скрытен.

Словно он ушел на дно, зная, что за ним следят. Но, конечно, он не знал – я был профи в своем деле, хорошо натренирован и имел особые навыки, позволяющие мне оставаться вне радаров и замечать каждую мелочь, которая чаще всего остается незамеченной, в любой ситуации. 

И все же я был здесь, зная, что он мог появиться в любую секунду. Я был уверен, что она не знала о его мерзких делах, но гадал, осталась бы она с ним, если бы поняла, что он творил? Вопрос звенел у меня в голове, словно непрестанный шум лопастей вертолета Blackhawk, преследовавший меня еще долго после того, как я покинул зону слышимости.

Эрин поднялась в спальню по наступлению темноты и залезла в постель с телефоном, золотое сияние лампы было единственным источником света. Я увеличил зум в фотоаппарате на экран телефона, мне стал открываться замечательный вид с места. Я подловил ее на просмотре черно-белых фото. Минуту спустя я заметил, как она запустила руку под одеяло, и мягкий хлопок начал подниматься и опускаться между ее ног.

Я внимательно наблюдал за ней, каждой клеточкой чувствуя, каким сталкером я стал. Ее глаза закрылись, а губы раскрылись от неровных вздохов. Я сделал несколько снимков, надеясь, что мне никогда не придется использовать эти фото. Надеясь, что они никогда не увидят света дня, желая сжечь их со всеми другими уликами, которые впутывали ее во все это.

Глава 10

– Ты нужна мне, машина прибудет через тридцать минут, – пробурчал Хантер по телефону в следующий вторник, пока я нежилась в ярком солнышке на кухне. Он повесил трубку прежде, чем я успела ответить. Пришлось просто положить телефон на стойку. Спустя несколько часов после возвращения в Чикаго Хантер позвонил сообщить: “Есть вероятность, что к концу недели мы окажемся в ЛА”. Видимо, это было подтверждение его слов.

Я взбежала по лестнице, заскочила в душ, а после напялила пару шорт и хлопковую рубашку. Я как раз клала ноутбук в сумку, когда зазвонил телефон. Мама.

Моя любящая, заботливая, подавляющая мать.

– Где ты была? – раздался ее пронзительный голос, когда я ответила. Отведя телефон от уха, я заворчала. Может, мне просто стоило написать ей из машины.

– Я звонила тебе все выходные! Я дважды заезжала, но дома никого не было.

– У меня новая работа! – сказала я быстро, надеясь остановить ее разглагольствования на корню.

– Какая?

Я принялась рассказывать ей, как получила работу и была вырвана в экзотическое место. Восхищение переполняло голос, пока она не перебила, говоря, мол, “поверить не могу, что ты покинула город, не сказав мне”.

Я снова заворчала. Моя мать была сложным человеком, мягко говоря. В лучшем случае она страдала скрытой депрессией, в худшем – меня в дрожь бросало от изобилия диагнозов, которые мог бы поставить ей профессиональный психолог. Мне оставалось лишь держать ее на расстоянии вытянутой руки, что было достаточно сложно, когда она жила в двадцати минутах от меня и требовала отчетов, как от восьмилетнего ребенка.

– Будь осторожна, юная леди. Не каждый искренне заботится о тебе, ты же знаешь. – Ее предостережение прозвучало громко и ясно. Еще одна роковая ошибка, Эрин - подразумевала она. Погружение с головой в новые отношения, будучи ослепленной идеей любви. Все это я уже слышала. Была ли она права? Определенно, когда я была моложе и более подвержена импульсам, но в двадцать девять я совершила достаточно ошибок и выучила по меньшей мере несколько уроков.

Психологи говорят, что у меня классический случай недостатка родительского внимания, вызванного проблемами с отцом, это явно привело меня к тому, что я прыгала в постель к любому мужчине, который проявлял ко мне хотя бы малейший интерес и давал надежду на погружение в порочный водоворот страсти. А это, впоследствии, через несколько месяцев приводило к разбитому сердцу.