Агаяр уходит.
Ну, Сулайман-бек, пойдем.
Су л е й м а н - б е к. Постойте, Амир-Аслан-бек. Без предупреждения входить неудобно. Девушка пошла докладывать. Придет хозяйка и встретит нас здесь.
Амир-Аслан. Да ну, уж ничего, свои собаки.
С у л е й м а н-бек. Только, Амир-Аслан-бек! Ваша позиция нарушает нашу национальную политику, ибо мы стремимся хотя бы временно использовать революционное движение и выставить вопрос об автономии.
Амир-Аслан. Эх, скажешь же ты, Сулейман-бек, право. Почему ты не хочешь понять? Пойми же, мне тайком сам губернатор сказал. Я его обильно смазал, черт побери, какой же там еще рабочий? Это все фор-тель. Тут дело совсем в другом, все дело в промыслах, понимаешь?
С у л е й м а н-б е к. Во всяком случае сопротивляться революционному движению не в пользу нашей национальной политики. Это парализует нашу позицию. Подъем и прогресс мусульманской нации...
Амир-Аслан. Будь ты проклят, чертов Мамедка. Оставил большого медведя здесь и ищет его по горам. Да ты пойми, мне сам губернатор тайком шепнул. Только не говори никому. Тут дело обстоит иначе. Ты не знаешь. Понял?
Мария Тимофеевна (входя). А-а-а, Амир-Аслан-бек, я вас давно ждала. Я вас так уважаю и думала, что в день моего рождения вы будете у меня первым. Я вам на самом почетном месте стул оставила.
Амир-Аслан (путая отчество Марии Тимофеевны). Мария Фитомифовна, вы конфузите меня. (Берет корзину, тихо Сулейман-беку). Ну-ка, Сулейман-бек, скажи несколько высокопарных слов.
С у л е и м а н-б е к. Многоуважаемая графиня!
Амир-Аслан. Какая там графиня, ты лучше по имени назови.Она сама любит, когда обращаются к ней по имени.
С у л е й м а н-б е к. Я имя забыл.
Амир-Аслан. Мария Фитомифовна.
Су л е и м а н-б е к. Мария... Многоуважаемая графиня!
Амир-Аслан. Опять он про графинку... Мария Фитомифовна...
С у л е й м а н-б е к. Многоуважаемая графиня...
Амир-Аслан. Чертов тупоумный болван. Графинка да графинка.
Сулейман-б е к. Ваш день святого ангела является большим счастьем для нас, верноподанных. Мы верим, что культура, прогресс и благополучие всех наций, находящихся под управлением великой российской империи, и особенно наше национальное благополучие...
Амир-Аслан. Опять он о национальном благополучии... Послушай, да ты не суй туда национальное. Ты говори про цветы. Скажи, что Амир-Аслан привез из Mapдакян.
Сулейман-бек. Наше национальное счастье и национальное благополучие...
Амир-Аслан. Опять национальное... Ханум, эти цветы привезли из Мардакян сию минуту, только что сорвали. (Сулейман-беку). Куда же поставить эти проклятые цветы? Сукина дочь и поднять не сумеет.
С у л е й м а н-бек. Дайте, я поставлю на стол.
Амир-Аслан. А тут пара сережек. (Передает Марии Тимофеевне). Сулейман-бек, ты прекрасно говоришь, скажи, что вчера из Нижнего получили.
С у л е и м а н-б е к. Многоуважаемая графиня!
Амир-Аслан. Только ради бога не начинай опять о своем национальном.
Мария Тимофеевна (разглядывая серьги), О-о-о!..
Амир-Аслан. Сулейман-бек, что она сказала?
С у л е й м а н-б е к. По-французски говорит... Многоуважаемая графиня!
Амир-Аслан. А что же говорит?
Сулейман-бек. А я почем знаю... Многоуважаемая: графиня! Преподнося вам этот незначительный подарок...
Амир-Аслан. Скажи, что Амир-Аслан сам принес.
Сулейман-бек. Преподнося этот маленький подарок, мы надеемся, что подъем и благополучие нашей национальной действительности под защитой верховной власти его императорского величества...
Амир-Аслан. Будь ты трижды проклят. Чертова кукла. Прицепился к этой самой проклятой национальности и никак не отвяжется. (Оттесняя Сулейман-бека). Мария Фитомифовна! Это - настоящие бриллиантовые. Вчера с ярмарки получили.
Мария Тимофеевна. Спасибо, большое спасибо. Это - замечательно. Я всегда считала вас за самого близкого мне друга.
Амир-Аслан. Это - вещь особенная, интересная. В темноте светит.
Мария Тимофеевна. Вы всегда придумываете какой-нибудь сюрприз.
Амир-Аслан. Сюрприз? Сулейман-бек, это что такое будет? Мария Фитомифовна, приз, приз, настоящий. А ну-ка, потушите свет и посмотрите в темноте.
Мария Тимофеевна. Сию минуту. (Направляется к выключателю).
Амир-Аслан. Слушай, Сулейман-бек. Ты при муже заведи разговор о сережках. А то спрячет, сука, сережки, а муж и знать не будет.
Мария Тимофеевна (потушив свет). Это самый лучший подарок сегодня.
Губернатор (входя). Это что такое? Кто потушил свет? Кто здесь?
Ами р-Аслан. Я... Я... Тихум Ерисуич.
Мария Тимофеевна. Посмотри, Тома, что мне Амир-Аслан-бек преподнес. (Зажигает свет).
Губернатор. А-а-а, Амир-Аслан-бек... можно было подумать, что вы потушили свет с намерением поухаживать за моей женой.
Амир-Аслан. Но, но, не дай бог, Тихум Ерисуич. Она мне как мать и сестра. Будьте покойны на этот счет. От курда, как говорят, всего можно ожидать, кроме воровства.
Губернатор. Я курдов очень люблю. Смелый народ. Не будь их, Турция никак не справилась бы с этими армянами. Ужасный народ. Их избивали в Турции, а они тут собираются мстить.
С у л е й м а н-б е к. Ваше превосходительство! Во всяком случае мы, верноподанные его императорского величества и верные сыны великой российской империи, в деле процветания и благополучия нашей национальной действительности вправе ждать от вас помощи, обеспечения национальных прав...
Амир-Аслан (перебивая). Ну, положим, тут армяне ничего не смогут сделать... Только помахаю папахой и пятьсот маштагинцев подымутся, как один человек. Камня на камне не оставят. Если они имеют вражду с Турцией, то мы тут ни при чем. Турция себе особый царь. С ослом справиться не могут, по седлу бьют.
Губернатор. Не посмеют бить. Пока я жив, с головы мусульман ни один волосок не упадет.
Мария Тимофеевна. Тома, идем в другую комнату, к гостям. Амир-Аслан-бек, пожалуйста!
Губернатор. Мария Тимофеевна, вы не даете мне возможности хотя бы один вечер свободно провести в обществе своих искренних друзей.
С у л е й м а н-б е к. Весьма признательны, ваше пре-восходител ьство.
Губернатор. Сулейман-бек. оставьте официальности, зовите меня просто Тихон Елисеевич. Я хочу сегодня быть со своими друзьями, побеседовать с ними по-дружески и отдохнуть.
Мария Тимофеевна. Нет, нет, Тома. Ничего подобного. Сегодня Амир-Аслан-бек весь вечер будет со мной. Он любит меня больше всех твоих друзей и сегодня пришел вовсе не к тебе, а ко мне.
Губернатор. Мария Тимофеевна, а что вы скажете, если я сейчас же отобью его у вас.
Мария Тимофеевна. Этого не может быть. Прежде всего он - мой друг. Вот тебе он ничего не принес, а мне принес такие блестящие камни.
Амир-Аслан. Мария Фитомифовна, и ему принесу, клянусь вашими детьми...
Губернатор. Это ничего, что он про меня не вспомнил. Зато я ему приготовил такой подарок, что даже твои камни перед ним потускнеют. И прямо от его императорского величества. Постойте, я сейчас принесу.
Мария Тимофеевна. Идем вместе, Тома. Что бы там ни было, а я хочу сама преподнести Амир-Аслан-беку.
Губернатор. А, так ты хочешь и благодарность сама получить.
Амир-Аслан. Тихум Ерисуич, клянусь вашей головой, я вам обоим буду должен.
Губернатор. Хорошо, идем. (Уходит с женой). Амир-Аслан. Клянусь, Сулейман-бек, это замечательная женщина, душа-человек.
Су л е и м а н-б е к. Он и сам, как человек, очень добрый.
Aмир-Аслан. О-о-о, про него и говорить нечего. Прямо ангел. Принять бы ему и религию нашу, тогда будет прямо безупречный. Я все говорю тебе, называй этих сукиных детей по имени, а ты все про графин, да про сковородку. Я же знаю, сам он мне как-то сказал. Видишь, наконец, он и тебе сказал, что меня называйте Тихум Ерисуич. А жену - Мария Фитомифовна.
С у л е й м а н-б е к. Амир-Аслан-бек, в том стиле, как вы говорите, нельзя.
