Мимолётное впечатление от пустыни, которое у меня было в Догондучи, изгладилось, и в течение двух дней мы двигались по прямой линии через бесконечные плоские и знойные джунгли с их колючими кустарниками, потрескавшейся землёй с вылезающими на поверхность чёрными блоками латерита и железняка. Бирнин-Конни -- Мадава -- Маради -- Тесава. Наконец, начались торнадо, и я, смертельно уставший, прибыл в Зиндер, изнурённый часами езды под свинцовым, душным, наэлектризованным небом. Непроницаемый песчаный ветер, словно стена цвета охры, охватил город за несколько секунд, и словно вихрь, начался дождь. Передышка -- но трасса на хоггар* закрыта.

Потратил всё утро на изучение Зиндера: европейские, ливанские или арабские перевозчики, но я прибыл на неделю позже. Предстоит зимовка протяжённостью в три...

U

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ФРАНЦИЮ

(По возвращении во Францию Сатпрем оказался в весьма отчаянной и безнадёжной ситуации. Он "поставил всё" на возвращение в Индию, и тут... Индийское Посольство отклоняет его визу... а затем Бернар д'Онсие отказывается дать ему финансовую гарантию... что весьма печально, ибо Сатпрем доверил Б. д'Онсие три четверти денег, с трудом заработанных в Африке, для того, чтобы продержаться, добираясь до Индии. Итак, он без денег, без визы, без Индии, отчаявшийся нуль -- куда податься? и столь одинокий. На пути к ЭТОМУ подвергаешься жёсткому испытанию).

Сен-Пьер, 2 сентября 53

Бернару д'Онсие

Дорогой старина Бернар,

(...) Я знаю и прекрасно понимаю твою ситуацию, но и ты должен понимать жизненную значимость той суммы, которая обеспечивала мне единственный шанс свободно попасть в Индию, как я того хотел уже несколько лет. Ты просишь меня отложить мой отъезд в Индию, как будто речь идёт о чём-то очень простом! Но у меня больше нет денег для жизни во Франции! До 15 сентября я могу жить с моей семьёй в Бретани, но 15-го они возвращаются в Париж. И что потом??... Следовательно, я не могу оставаться во Франции, но теперь не могу уехать и в Индию, так как для меня невозможно заявиться к Брюстеру без денег. Возможно, я "духовный мечтатель", но я не хочу жить на чьи-то средства -- ни на твои, ни на средства других, и именно поэтому весь индийский проект, о котором я молчал в течение многих лет, с самого начала был основан на определённой финансовой свободе.

Тогда я или должен временно отказаться от Индии и снова начать колесить по миру, пока не накоплю триста или четыреста тысяч франков, или ты найдёшь конкретную возможность найти мне пятьсот-шестьсот рупий к концу октября, столько же к концу ноября и так далее, без перерыва, в течение шести месяцев. (Я не скрою, что даже это решение причиняет мне достаточно неприятностей, ибо теперь я к тому же не имею полной свободы). Воистину, я не чувствую в себе достаточно смелости возвратиться в Гвиану -- где, впрочем, со мной не подписали бы контракт больше чем на два года. Так что ты понимаешь мою досаду. (...)

Б.

P.S. 3 сентября. Я читаю и перечитываю это письмо, прежде чем отослать его, потому что опасаюсь, что оно причинит тебе боль или добавит тебе забот, которые и без того многочисленны. Так что заранее хочу тебе сказать, чтобы ты не ставил себя в худшее положение, беря займы, которые потом не сможешь вернуть. Я не хочу, чтобы ты и дальше забивал голову моими проблемами (как говорят англичане: "There is no need to cry over spilt milk*"). Наконец, стоит принять во внимание, что я один, в то время как у тебя есть Маник. Так что просто скажи мне как можно быстрее, что тебе кажется возможным, а что нет. И я выпутаюсь сам, в-одиночку.

обнимаю вас с Маник.

Б.

U

Париж, 7 октября 53

Бернару д'Онсие

Мой старина Бернар, я выхожу из Посольства Индии ошеломлённый: мне отказано в визе. Они показали официальную телеграмму "Home Affairs" из Дели, где сказано, что человек, дающий мне гарантию -- то есть, ты -- "is not, repeat not prepared to give usual (financial) guarantees". Мне пришлось за три дня до отправления отказаться от места в самолёте, вылетающего в субботу; и бесполезно говорить, что я вновь оказываюсь сбитым с толку, разорённым и полностью обескураженным.

(...) Я уже выложил 10000 франков в Посольстве за последние телеграммы (это настоящий "рэкет"), но я готов заплатить ещё, чтобы не сидеть в ожидании в Париже, где Я НЕ МОГУ жить без денег, как сейчас. Довольно бессмысленная ситуация!

Я прошу тебя, мой старина Бернар, сделай невозможное с властями, и как можно быстрее. Я понимаю, что обязательства, которые они от тебя требуют, неправдоподобны, но ты хорошо знаешь, что я, скорее, лопну, чем сяду тебе на шею. Впрочем, в случае затруднений Ашрам в Пондичерри откроет передо мной двери, когда я захочу. (Как раз сегодня утром пришло письмо из Понди, где говорится, что я могу приезжать, когда пожелаю). (...)

Буду считать часы и дни в ожидании твоего ответа, ибо я пребываю в Париже в невозможной ситуации. К счастью, один друг предоставил мне небольшую комнату, откуда я не высовываюсь... Всё это не очень забавно.

Напиши мне по адресу моей семьи, где я бываю один раз в обед.

Пожалуйста, действуй без промедления, так или иначе.

Tibi

P.S. Знай, что моя признательность к тебе не изменилась ни на йоту, даже если ты думаешь, что не в состоянии обеспечить запрошенные гарантии.

U

Париж, 7 октября [1953]

Клари

Подруга, пару строчек, только чтобы сообщить вам, что мою визу в Индию только что отклонили по причине того, что я не предоставил достаточных финансовых гарантий... Я ищу другие возможности в Дели и у д'Онсие, который должен был служить моим "гарантом", но без особой надежды... внезапно оказываешься совершенно сбитым с толку и немного обескураженным. Я хочу надеяться, несмотря ни на что -- на обстоятельства, на препятствия. Надеюсь, что решение найдётся быстро, ибо у меня больше нет денег, чтобы жить в Париже, едва найдётся на билет.